Плата за жизнь
Шрифт:
— Коли вам, господин полковник, желательно, считайте, что опознали, — встрял Крячко.
— Чего мешаешь? — вспылил Гуров.
— Я тебя на землю ставлю, иначе ты, как незабвенный барон, за окорочками улетишь.
— Мюнхгаузен летал не за окорочками, а на Луну, — Гуров с надеждой взглянул на Ермакова, который состроил довольную рожу, даже осмелился подмигнуть. Получив поддержку, Гуров лицом затвердел, передразнивая Крячко, цыкнул зубом.
— Значит, Белоус убит четвертого, предполагаемый убийца застрелен шестого, а господина Исилина находят в троллейбусе
— Господин Исилин проходил свидетелем по розыскному делу. Он допрашивался в качестве свидетеля.
— Свидетеля чего? — разозлился Крячко. — Если мы так клеить начнем, я сам такие сложу цепочки — обхохочетесь! Я в такую цепочку не верю, сплошное шельмовство. Так свидетелем чего был убитый? Почему он допрашивался?
— А гражданин Исилин не допрашивался, — рассеянно ответил Артем, глядя на экран компьютера. — Он лишь упоминался. Он упоминался в розыскных материалах как человек, записанный на прием к Карасику, но им не принятый.
— Попробуй меня не прими, я вмиг порешу, — пробормотал Крячко.
— Однако убили его непросто. Рука профессионала. Согласен?
— С профессионалом согласен, а связи пока не вижу. Думаю, закололи его во время посадки в троллейбус, когда на ступеньках толчея. Он ничего и не почувствовал. Убийца «помог» человеку подняться, а сам остался, якобы решил ждать следующего троллейбуса.
Крячко листал дело. Ну ни одного толкового свидетеля! А ведь кто-то видел, как человек вошел, ему стало плохо, его усадили. После о нем забыть могли. Где он сел в «пятнадцатый», который по бульварам идет? Труп обнаружили у Сивцева Вражка — значит, он ехал от Трубной, переехал Тверскую.
Крячко замолчал, почесал затылок. Артем вернулся к компьютеру. Гуров пододвинул телефон, соединился с Бардиным.
— Здравия желаю, господин генерал-лейтенант! Гуров беспокоит.
— Здравствуйте, Лев Иванович. Какие проблемы? Гуров про себя чертыхнулся, а вслух вежливо сказал:
— Я хотел бы ознакомиться с материалами по убийству Сивкова, которые доблестная контрразведка забрала…
— Да-да, у меня был разговор, обещали…
— Благодарю, но, чтобы получить обещания, необязательно быть заместителем министра. Бардин попытался обратить все в шутку.
— Вы неделю не можете выкроить минуту и позвонить девушке, а вырвать секретную папку из лап контрразведки за день желаете.
— Ну, если существует прямая взаимосвязь, я позвоню сегодня же. Благодарю за внимание.
— Пожалуйста, — сухо сказал Бардин, понимая, что шутка не получилась.
Он разговаривал с коллегой из контрразведки, тот заверил, что убийство народного избранника расследуется со всей тщательностью, но, судя по всему, оно произошло на личной почве, никакой коррупции в деле не прослеживается. Материал, конечно, можно показать — какие секреты между коллегами? Короче, что вам нужно?
— Началось… — Крячко вздохнул. — Ты вновь хамишь начальству. — Он открыл стол, вытащил новенькую папку. — Значит, депутатом упорно интересуешься? У нас своего дерьма мало?
Станислав
— Так как агентурную работу никто не отменял, то я вчера встретился со своим человеком, имел с Ним непродолжительную, но содержательную беседу. В народе существует мнение, что Сивков не брал, был несговорчив, вздорен, придирался к пустякам. Так, его интересовало, почему предприятие с миллионным оборотом не платит налогов. В шухере, который он поднял, была замазана вся верхушка районной администрации. Надо покопаться в его корнях, наверняка внук «врага народа» мстит за дедов и прочее…
— Что же ты молчишь? — прервал Гуров.
— Каждому овощу свое время, мы еще с майскими делами колупаемся. — Крячко огладил лежавшую перед ним папку. — А депутата замочили в июне. А ежели честно, то не хочу, чтобы ты лез в политику, да и киллер наш явно человек, нанятый людьми денежными.
— Я не люблю тебя, Станислав. — Гуров пододвинул телефон, начал крутить диск.
— Новости, — фыркнул Крячко. — Человека, который говорит правду, все не любят.
Гуров снова набрал номер и, когда соединился, представился шутовски:
— Левка Гуров беспокоит, не сидится ему на завалинке. Здравия желаю, Федул Иванович!
— Привет, хлопец, слышал, одумался ты, в дом вернулся, — ответил заместитель прокурора Драч.
— Прокуратуре все положено знать.
— Не выкидывай коленца, — буркнул заместитель прокурора. — Чего надо?
— Тут четвертого июня шлепнули одного гражданина. Я даже фамилию лишь из газет узнал, он при жизни в Думе заседал.
— У тебя есть чего? Приезжай, рады видеть, — быстро сказал Драч.
— Я же сказал, мне и фамилию лишь в «МК» подсказали. А имею я лишь любопытство. Меня к делу не подпускают: с одной стороны — прокуратура, с другой — ФСК или черт знает, как нынче КГБ зовут!
— Я любопытных уважаю, приезжай.
— Выстрел был один или его из автомата полоснули?
— Не буду я с тобой по телефону калякать. — Драч явно рассердился. — Сказано, приезжай, — он замялся, — только не сегодня. Завтра поутру, позвони и приезжай.
Гуров вспомнил, что на столе зампрокурора видел фотографию красноармейца, но явно не самого Драча — кого-то из предков.
— Слушай, красноармеец, я ради тебя в лепешку расшибусь, скажи, выстрел был один?
— Эх, времени на тебя нет! — зампрокурора коротко матюгнулся и положил трубку.
Гуров тоже положил трубку, подмигнул Крячко, который сидел, открыв рот. Гуров бросил в него скрепкой, но Станислав ловко ее перехватил и сказал:
— Зампрокурора красноармейцем обзываешь? Охолонись. Лева, я так без начальника останусь.
— Федул мужик простой, наверняка сейчас Орлову названивает, якобы для разноса. Ладно, шутки в сторону, необходимо на это дело взглянуть. А пока ты мою красивую цепочку «банкир — труп наемника — труп Исилина в троллейбусе» разорвал и взамен ничего не предложил. Нехорошо, коллега.