Платон, сын Аполлона
Шрифт:
Платон не ответил.
Критий прошёлся по комнате, бросил свиток на полку, остановился перед Сократом и сказал ровно и бесстрастно:
— Две вещи я приказываю тебе, старик. Во-первых, ты не станешь повторять свой бред о моём участии в убийстве Алкивиада где бы то ни было. Во-вторых, в числе других четырёх булевтов, которых я уже назначил от других фил, ты отправишься на Саламин и привезёшь в Афины сбежавшего туда Леонта. Этот бывший стратег два года тому назад требовал суда надо мной за участие в правлении Четырёхсот. За болтовню я велю казнить тебя, старик. И если не привезёте Леонта, тоже. А если поездка будет успешной, — вдруг
— Ты превзошёл все мои ожидания, — сказал Сократ. — И даже назначил мне две смерти вместо одной.
— Ты хочешь сказать, что не выполнишь мой приказ? — спросил Критий.
— Твой приказ не опирается ни на закон богов, ни на закон полиса [53] , а лишь на твою злую преступную волю, Критий. Прощай. Я тебе всё сказал.
— И ты полагаешь, старик, что я отпущу тебя?
— Сейчас узнаю.
— Отпусти нас, — сказал Критию Платон. — Иначе тебе придётся убить и меня. Я обещаю, что Сократ не станет рассказывать о своих предположениях относительно убийства Алкивиада и поедет к Леонту. Сейчас он думает, что я слишком многое обещаю, но ты поверь мне. — Платон посмотрел на учителя, взглядом умоляя его промолчать. — А если не выполню обещания, то отвечу вместе с Сократом и в Фивы поеду, как ты хотел.
53
...закон полиса... — Полис — город-государство в Древней Греции.
— Пообещай, что поедешь в Фивы независимо от того, как поступит Сократ, — потребовал Критий.
— Хорошо, — согласился Платон.
— И не просто поедешь, а организуешь заговор против Фрасибула, чтобы убить его.
— Но...
— Ведь ты просишь за Сократа, не забывай, Платон.
— Ладно, — ответил Платон и отвернулся, боясь посмотреть в глаза учителю.
— Но если Сократ поедет к Леонту и привезёт его, тебе не придётся ехать в Фивы.
Сократ засмеялся.
— Ты замарал нас обоих, — сказал он Критию. — Прощай.
И, не оборачиваясь, направился к двери. Платон последовал за ним. Критий не окликнул их, стража не остановила.
Уже на улице Сократ звучно хлопнул себя ладонью по лбу и резко остановился.
— Сегодня же афиняне возят по городу в лодке на колёсах статую Диониса и щедро обливают её вином! Вот и пойдём следом — авось и нам достанется немного вина!
Платон обнял Сократа и заплакал.
— Ты что? — спросил старик.
— Критий убьёт тебя, — ответил Платон. — Тебе надо бежать из Афин.
— Так ведь и тебе тоже.
— И что же делать? — спросил Платон. — Куда бежать?
— Пойдём к Дионису, — ответил Сократ. — Он нам подскажет, что делать. Сегодня, поливаемый добрым вином, он будет щедр на советы.
Сократ не поехал на Саламин. Платон не отправился в Фивы. Прошло несколько дней, но Критий ни словом, ни делом не напомнил им о себе. Платон проводил дни и ночи у Тимандры. Сократ, пренебрегая запретом, встречался с друзьями у храмов и на площадях и в беседах с ними не раз вспоминал о гибели Алкивиада.
— Где Платон? — спрашивали у Сократа то Аполлодор, то Критобул, то Аристипп, а чаще всех Федон, который, кажется, больше других привязался к нему.
Сократ в ответ посмеивался
— Он познает силу красоты.
На тринадцатый день друзья увидели Платона в роще Академа на берегу Кефиса. Он сидел один и не обернулся, когда они подошли. Лицо его было тёмным и осунувшимся, как после мучительных трудов или страданий, а руки сплошь покрыты ссадинами и порезами, будто он недавно сражался на мечах.
— Дорого же тебе досталось познание красоты, — начал было с насмешкой Аполлодор, но Сократ оттолкнул его, сел рядом с Платоном и, заглядывая ученику в глаза, спросил участливо:
— Что случилось, мой мальчик?
Платон уронил голову на колени и ответил:
— Он убил её. Она мертва.
— Тимандра? — осторожно спросил Сократ.
— Да. Он зарезал её, — проговорил, не поднимая головы, Платон и горько заплакал.
Служанка Тимандры рассказала, что госпожу убили ночью. Она не видела, кто это сделал, только услышала приглушённый крик гетеры, бросилась к её спальне, вбежала и увидела свою хозяйку мёртвой. Платон ту ночь провёл дома: у его сестры начались роды. О том, что у Потоны родился мальчик и что убита Тимандра, он узнал одновременно. Служанка сестры и служанка возлюбленной вбежали в его комнату разом.
— Я убью Крития, — сказал Сократу Платон, когда они остались одни.
— Так ты убьёшь и себя, Платон.
— Я и так мёртв. Критий убил не только Тимандру, но и меня.
— Ты убеждён, что это сделал он?
— Никто другой не смог бы убить такую красоту.
— Тимандра — не вся красота мира, а лишь её малая грань. Если уничтожить всё прекрасное, какая-то часть всё равно останется и пробьётся хотя бы в одном полевом цветке. Смотри на него — и ты возродишься к любви. Пока есть цветы, можно жить, пока есть звёзды на небесах, можно надеяться на жизнь вечную.
— Я ослеплён желанием мести, Сократ. Видишь, — показал он свои израненные руки, — я дрался со стражей, выставленной у дома Тимандры.
— Месть совершат боги, Платон, — сказал Сократ.
Всех спас Фрасибул. Узнав, что Лисандр со своим братом ушёл из Пирея, Фрасибул с войском пересёк границу Беотии и Аттики и уже на третий день захватил Мунихий — возвышающийся над Пиреем холм с крепостью. Ах, как теперь пригодились бы Критию Длинные стены! Но их разрушили, Афины оказались беззащитными перед вторжением Фрасибула. Да и войско, с таким трудом созданное Критием, разбежалось. Олигархам остались верны лишь несколько отрядов, во главе которых вышел Критий навстречу Фрасибулу и в тот же день был убит в бою. Другие олигархи бежали в Элевсин, но не нашли там спасения: отряды ополченцев кожевенника Анита настигли их в крепости и подняли на копьях.
Народное собрание, созванное Фрасибулом на Пниксе, плакало от счастья и пережитого горя, когда освободитель, поднявшись на Камень, сказал:
— Афиняне, вы свободны!
Вернулся домой муж Потоны Евримедонт, дал сыну имя Спевсипп. Евримедонт был хорошим воином. Он отважно сражался со спартанцами, укрепившимися на Акрополе, и лично убил в поединке Каллибия, виновника смерти Автолика. Но он был и отличным хозяином: сразу же занялся восстановлением имений, обеспечил семью продуктами. Платон был благодарен Евримедонту — тот снял с его плеч груз домашних забот и позволил вернуться к философии, к Сократу, к книгам.