Плау винд, или Приключения лейтенантов
Шрифт:
Четверо – Бек, Михель и двое канадцев – ушли к озеру Атабаска. Быть может, там, в форту Чипевайан, им повезет.
За годы флотской службы Джордж изведал бискайские бури, натиски айсбергов. Он знал штормовые вахты, когда тебя колотит обо что попало, когда ты вымокнешь до нитки и продрогнешь до кишок. Слыхал он и горячий свист ядер, и яростный вой, когда корабли сваливаются в абордажной схватке. И штурман Джордж искренне полагал, что познал уж все, что может выпасть на долю настоящего мужчины. Но теперь, в походе от Большого Невольничьего озера к озеру Атабаска, Джордж понял, что он не знал еще очень и очень многого. Не знал, как от белого снега темнеет в глазах, как мороз гнет
– Надеюсь, тут уютно, как клопу в ковре?
Тут и впрямь жилось недурно. Служащие компании и окрестные индейцы отнюдь не голодали. Кое-чем можно было поживиться в этом форте Чипевайан. И спасибо ребятам – они согласились доставить провизию отряду Франклина. Спасибо!
Но вот что никуда уж не годилось: грузы, отправленные для экспедиции из Йорк-фактории, запропастились черт-то где. Может, они еще в Кумберлендхаузе, на реке Саскачеван? Тогда жди летом, не раньше. А ведь надо платить Акайчо. Впрочем, есть ли прок в пустых печалях? Франклин ждет, Франклин верит. И нечего мешкать, Джордж…
Возвращаясь, штурман не принял приглашения Блейка, не заглянул на огонек. Но сотню ружейных пуль в подарок принял. С паршивой овцы… Джордж передохнул дня два и уже собрался опять в дорогу, как вдруг объявился индейский вождь.
Что за притча? Индеец едва кивнул на радостное приветствие штурмана Бека.
– Нет, – хмуро сказал Акайчо, – он давно уж не был на Зимнем озере, охота не задалась, медведи задрали троих. А потом…
Акайчо помедлил и сказал, что он не желает возжаться с белыми, у которых хоть и нашито на куртках золото, но… Бек спросил растерянно:
– Что стряслось, великий вождь? Мы, посланцы Белого Отца, не сделали ничего дурного ни тебе, ни твоим людям, и мы заплатим сполна…
Бек долго убеждал Акайчо. Тот слушал недоверчиво, отвечал уклончиво. Так ни на чем и расстались.
А когда ушли из форта, когда метель закружила сухой и острый снег, лишь тогда ирокез сказал:
– Михель слышал, сэр: мордатый Гарри мутит воду. Мордатый Гарри твердит индейцам…
Один из носильщиков очутился рядом, Михель склонился к уху штурмана.
Глава 8
«Я клянусь, как воин…»
Матрос Хепберн водрузил его ночью. Утром англичане ахнули: майское дерево!
Перед хижиной на полянке высился шест, украшенный лоскутьями. Настоящее «майское дерево», разве что без цветов. Дедовский обычай: вкруг шеста с лентами заводи хоровод, отмечай праздник весны.
Май на дворе, май 1821 года. Десятый месяц изживал на зимовье отряд Джона Франклина. Скоро уж два года, как он вышел из Темзы, и это, право, было куда легче, чем войти в Коппермайн. До реки Коппермайн не так уж и далеко… Нет, не далеко. Но как добраться без Акайчо?
Теперь Франклин знал: Гарри Блейк ничуть не переменился. Это он сбивал индейцев с толку, это он врал индейцам, что пятеро англичан – плуты и обманщики, и нет у них ни пенса, и никогда они не рассчитаются… Акайчо умен, но и последний глупец знает, что от белых дьяволов не видать ни добра, ни благодарности… И Гарри, кажется, преуспел в своих подлейших наветах.
Ничего не позабыл этот Гарри Блейк, бывший мичман. И горсть ружейных пуль прислал как в насмешку. Бедняга
Почти год ждали вешних дней. И дождались. Смотрите: Зимнее озеро звучно и весело плещет, вздувшийся ручей отчаянно пенится, а земля так и разомлела под солнышком. Лето валом валит, короткое лето. Не остановить. Но коли и нынешним летом отряд не достигнет Ледовитого океана… Увы, спустишь флаг и признаешь себя побежденным… Нет, нет, Акайчо придет. Акайчо не может не прийти к Зимнему озеру: ведь тут, в шатрах-типи, семьи индейские. Да, охотники явятся, наверняка явятся к своим женам и детям. Ну и что из того? Станут ли они возжаться с белыми после россказней Гарри Блейка, бывшего офицера королевского флота?
Весть принес Ричардсон. Доктор сидел у хворой индианки, когда примчался гонец Акайчо: вождь с охотниками, нагруженный добычей, спешит к Зимнему озеру.
В тот же вечер встретились Акайчо и Большой Белый Начальник. Впрочем, уж такой ли «большой» этот начальник, коли ему отказал в продовольствии Толстомордый?
Впервые в жизни пришлось Джону поклясться, что он не лжец, не мошенник, не проходимец. И кого же он убеждал? Дикаря, черт возьми! И в чем оправдывался? Запивохи-чиновники до сих пор не прислали товаров, предназначенных индейцам, и вот он, офицер, заискивает перед Акайчо. Однако спокойствие, сэр, не стоит кипятиться. «Маленький горшок быстро нагревается» [20] , а у Джона, ей-богу, нет никакого желания прослыть «маленьким горшком».
20
Английская пословица, равнозначная нашей – «Дурака легко вывести из себя».
Он принял Акайчо так, будто ничего не знал о клевете Блейка, и после первых приветствий сказал:
– Мне очень жаль, почтенный вождь, но нам нечем пока отблагодарить тебя и твоих людей. Ты не веришь? Вот смотри. Видишь? – Он тронул пальцем грудь: на мундире красовался надетый по случаю встречи с Акайчо орденский знак. – Видишь? Важной награды удостоен я за честные воинские подвиги. – Он клятвенно поднял руку. – И я говорю тебе, как воин говорит воину, ты получишь все сполна.
Акайчо глядел на него пристально. Нет, этот лобастый не лжет. Толстомордый – вот кто врет. Проклятый Толстомордый, у которого в долгах он, Акайчо, и все его доблестные сотоварищи. Врет Толстомордый, которому отдает Акайчо лучшие шкуры, лучшие меха. И пусть Блейк лопнет от злости…
Много в тундре неба. И пестра, и мягка тундра. Красят ее маки. Одуванчики – как желтки в глазунье. Синюхи глядят застенчиво, березоньки льнут к скалам. А скалы опушились мхами то киноварными, то как ярь-медянка. И вокруг озер – улыбок тундры – плотно встает высокая и острая осока. Ледолома нет на Коппермайне. По каменистому ложу река движется крупным, как куница, скоком, шумит и брызжет холодной пеной.
В июле отряд был у Ледовитого океана.
Акайчо давно вернулся. Он свое сделал. Но куда девались эскимосы? Ведь Джон рассчитывал на их помощь. Каков без них будет обратный путь?.. Прочь, прочь опасенья, гони их, как гонишь москитов. Он близок, он совсем рядом – Ледовитый океан. Полярный океан.