Плавания вокруг света и по Северному Ледовитому океану (др.изд.)
Шрифт:
Из алеутов, составляющих помянутую выше ситкинскую бобровую партию, около 150 человек остаются по охоте зимовать в Ново-Архангельске. Не знаю, имеет ли компания средства по окончании промыслов отправлять всех домой на Кадьяк, но житье праздных алеутов в Ново-Архангельске вредно сколько для них самих, столько и для компании. Здесь в весьма уменьшенном размере отражается действие больших городов на селения – привлекать к себе народ и портить его роскошью.
Остающиеся в Ситке алеуты март и апрель готовятся к промыслам, с мая по август промышляют бобров, в августе и сентябре запасают рыбу на зиму, а остальные затем пять месяцев, вместо того чтобы на родине заниматься промыслом земных зверей, проводят в совершенной праздности, со всеми ее последствиями. Привыкнув в общении с русскими к их пище, к чаю и особенно пристрастившись без меры к горячим напиткам, употребляют они все средства, хотя бы и непозволительные, к удовлетворению этих новых потребностей. По примеру супруга, променявшего спокойную и удобную птичью парку на фризовый или суконный сюртук или фрак, смешной даже в Европе, алеутка не хочет смотреть на еврашечью парку или китайчатую камлею, [345] в которых прежде щеголяла, а требует непременно ситцевое платье, шаль и т. п., которые приобретает средствами, нимало не двусмысленными. Следствием этого бывают болезни, слабое потомство, испорченное уже при самом рождении. Теряясь сами, алеуты пребыванием в Ситке затрудняют и компанию, ибо увеличивают расход товаров и припасов, которыми компания с таким трудом снабжается.
345
Камлея – длинная рубашка с капюшоном; изготавливалась из кишок сивучей, иногда – моржей, китов и медведей. На рукавах и капюшоне была специальная шнуровка, позволяющая их затягивать для сохранения тепла.
В первые годы поселения русских в этом крае промыслы были так изобильны, что одни могли с избытком доставлять нужное для оборотов количество мягкой рухляди. Плохое хозяйство скоро, однако, или совсем иссушило, или весьма оскуднило эти источники и вынудило компанию помышлять об открытии новых. Еще Баранов намеревался основать поселение на озере Иллямне [346] (или Шелихова), откуда он по временам получал меной значительное число речных бобров; но преемник его, исследовав подробнее берег к северу от Аляски, предпочел реку Нушагак, впадающую в Бристольский залив, в устье которой основан в 1820 году Александровский редут, назначенный служить средоточием и складочным местом меновой торговли с внутренними жителями Америки. Сюда съезжаются в байдарках, обычно в мае месяце, американцы соседних племен – аглегмюты, кускоханцы, киятенцы – и меняют речных бобров, выдр, лисиц красных и бобровую струю и в небольшом количестве мамонтову [347] и моржовую кость на бисер, коральки разных цветов, цукли, [348] табак; иногда берут также фламандское полотно, тик, красное сукно, байку, кожи, железные вещи и пр. Все эти племена не только живут в мире и дружбе с русскими, их соседями, но нередко прибегают к их посредничеству и суду в беспрестанных между собой распрях. Некоторые нанимаются даже на работы в Александровском редуте.
346
Из которого вытекает река Квийчак, впадающая в вершину Бристольского залива.
347
Мамонтову кость находят здесь в осыпавшихся берегах реки, а иногда и на полях, близ поверхности земли. По уверению жителей, нередко встречаются целые скелеты этого животного. Бывают клыки длиной до 2 аршин, частью уже окаменелые.
348
Цукли – длинные и узкие раковины моллюска, которые использовались коренным населением Аляски для украшений.
Не довольствуясь торговлей, которая вообще не была богата, колониальное правление ежегодно посылало суда для мены с жителями азиатского и американского берегов и с островитянами Берингова моря и недавно решило образовать новое поселение на острове Стюарт, лежащем в заливе Нортон, при устье большой реки Квикпах, и намерено основать еще факторию внутри суши близ этой же реки. Такое распространение торговли необходимо при слабеющих прямых промыслах для обеспечения оборотов компании; и немудрено, что она, подвигаясь с запада, встретится скоро с промышленниками английской меховой компании, подходящими с востока; и теперь уже у прибрежных жителей встречаются разные мелочи английского изделия, которые получают их через третьи руки от своих соседей.
Если промыслы в местах постоянно заселенных надолго ослабевали, то там, где зверь оставлен был некоторое время в покое, он размножался заметным образом. Курильские острова, доставлявшие сначала бобров первостепенной добротности, усердными промыслами были совершенно очищены и потому оставлены. Через несколько десятилетий вновь показались там бобры, и компания не замедлила воспользоваться этим, утратив в 1827 году поселение на острове Урупе, где в первый год было убито до 1000 этих зверей. Затем все Курильские острова были переданы в ведомство компании, учреждающей ныне селение на острове Симусир, которое будет главным в Курильском отделе. Должно надеяться, что для собственной ее пользы возродившийся промысел будет производиться хозяйственнее прежнего.
Некоторым подспорьем бобровым промыслам служили бобры калифорнийские, которых компания в разные времена добывала различными средствами. В управление Баранова производилось это с помощью иностранных (больше американских) корабельщиков, которым давалась для промыслов партия байдарок, с условием весь промысел делить пополам. Этим способом в течение 10 лет получено им до 6000 старых, с меньшими же более 7000 бобров, которых, следовательно, в это время убито до 15 000. Чтобы не делиться ни с кем выгодами промысла, он решил посылать свои суда, но уже поздно, число бобров тем временем уменьшилось, а испанцы проснулись и стали чинить промыслам всякие препятствия: захватывали в плен людей, не позволяли брать отрядам свежей воды и т. п. Эти препятствия послужили поводом к основанию на берегу Нового Альбиона селения Росс (1812), откуда неоднократно пытались производить промыслы, но с малым успехом. Наконец, удалось склонить калифорнийское правительство к разрешению промышлять бобров, с условием делить пополам как издержки на содержание алеутов и плату им, так и промыслы. На этом основании промыслы продолжают производиться, не принося, впрочем, больших выгод компании как по редкости зверя, так и по низкому качеству шерсти калифорнийского бобра. [349]
349
Качество бобров уменьшается с удалением к востоку и югу; курильские лучше всех; за ними следуют андреяновские, потом лисьевские, американские и, наконец, калифорнийские, уступающие как цветом, так и шелковистостью шерсти всем прочим.
Надежда на прибыльные бобровые промыслы была главным поводом к основанию фактории в Калифорнии. Не видя от этого большой пользы, стали там строить суда, обходившиеся весьма дорого и по непрочности леса служившие весьма мало, почему эта убыточная операция и была оставлена; но чтобы люди не остались праздными, принялись за земледелие и скотоводство. Калифорния – одна из плодороднейших в мире земель; но, чтобы извлекать из этого пользу, не должно быть прикованным к одному пункту, довольно невыгодно лежащему без пристани на берегу моря;
особенно же должно иметь более рук. Селение Росс имеет до 90 десятин удобной земли, на которой высевается в год пшеницы до 90 четвертей, ячменя – до 15 четвертей, и снимается первого до 450, последнего – до 65 четвертей. В лучшие годы бывает урожай лучше, но средним числом не более как сам-пять или сам-шесть. Овощи родятся весьма хорошо. Скота рогатого от небольшого числа в течение 10 лет расплодилось до 500 голов; до 250 лошадей и до 600 овец; но, не имея пастбищ, не знают, что с ним делать. В Ситку доставляется солонины до 150 пудов, масла до 50 пудов и до 100 кож, выделанных на месте. В этом состоит покамест вся выгода от этого заведения.
Испанцы, не имея средств вытеснить силой пришельцев с земли, которую считают своей, прибегли к другому, медленному, но верному способу: они начали окружать Росс новыми миссиями, которые, стесняя поселение со всех сторон, отнимут у него возможность распространиться и заставят, наконец, покинуть заведение, которое, отвлекая силы колоний, в теперешнем его виде не может им никогда принести значительной пользы; да и при большем распространении может доставлять такие только товары, которые и без того торговлей безубыточно можно приобретать.
Компания доставляет добычу свою в Европу двумя путями: через Охотский порт и Сибирь и прямо морем в Россию. Меха, главным образом морских котиков, идут из Охотска на Кяхту, промениваются там на китайские товары, главная торговля которых происходит на Макарьевской ярмарке. Бобровые шкуры отправляются большей частью морем в С. – Петербург, откуда расходятся по всей России.
Соседние поселения нашим жителям Северной Америки, невзирая на давнишнее знакомство, до сих пор мало известны. Враждебное расположение, не допускавшее русских с ними смешиваться, – главная тому причина. С тех пор, как они поселились под крепостью, было более случаев с ними ознакомиться; но между служащими компании не нашлось до сих пор досужего человека, который решился бы свободные минуты свои посвятить хотя и интересному, но тяжкому труду исследовать нравы, предания, взаимные связи, в особенности же язык этого народа. Трудолюбивый Хлебников [350] обратил, однако же, и на это свое внимание, и следующие сведения о колошах заимствованы преимущественно из его записок.
350
В бумагах покойного Баранова должны находиться многие любопытные сведения об этих народах, как и вообще о том крае. Желательно, чтобы они были спасены от забвения.
Народы, населяющие северо-западный берег Америки от 40 до 60° [с. ш. ], по всей вероятности, поколения одного и того же племени. Одинаковая наружность, одинаковые обряды и образ жизни ведут к подобному заключению. Уродливые деревянные украшения в губах – неоспоримое доказательство единородства жителей островов Королевы Шарлотты и Берингова залива. С другой стороны, Скоулер нашел язык обитателей реки Колумбии таким же, как и жителей Нутки. Жители губы Тринидад (шир. 41°) имеют во всем большое сходство с более северными жителями, но очень отличаются от индейцев Нового Альбиона, обитающих южнее мыса Мендосино. Каждое из этих племен различается особым именем; но в наших колониях все они вместе разумеются под общим родовым названием колошей или колюжей.