Чтение онлайн

на главную

Жанры

Плавучая опера
Шрифт:

Слушаю, а сам прикидываю, не разорвется ли сердце, пока он разглагольствует, вдруг объяснить ему не успею.

–  Так, а в сентябре ступай-ка учиться, уж доставь мне такую радость, другой не прошу.
– И улыбается.
– Не могу настаивать, чтобы ты Джонс Хопкинс выбрал, только все, кто поярче, последнее время туда стремятся. А уж если захочешь действительно меня порадовать, пойди на юриспруденцию. Да отнесись к этому ответственно, в университете право изучать не то что в конторе, как мне пришлось. Впрочем, я на юриспруденции настаивать не буду. Только обязательно учись, когда отдохнешь вволю. Давай, к сентябрю пусть у тебя ни цента в банке не останется!

Должен сказать, отец у меня в эту минуту самые нежные чувства вызывал. Уж такой заботливый, такой необыкновенно (для него) дипломатичный, щедрый такой, - теперь-то понимаю, обыкновенные родительские побуждения у него были, ничего особенного, только в ту пору я тоже был самый заурядный парень, так что заботливость отцовская, пусть это обычное дело, все равно была сверх всякого обыкновения

трогательной. Больное мое сердце затрепетало, дыхание сжалось, не могу говорить.

А отец, видя, что я смутился, тоже молчит да сигарой попыхивает. Улыбка уже не такая сияющая, но все-таки, вижу, улыбается он, ласково смотрит.

–  Да ты не спеши с ответом-то, - говорит.
– Не будем прямо сейчас все вперед обговаривать.

–  Нет, видишь ли, - начал было я.

–  Перестань, - оборвал меня отец, снова обретя уверенность, что все делает правильно.
– Ну и дурак же я, что тебя сюда позвал и всю твою карьеру расписываю, а и не предупредил. Хорош бы ты был давать согласие, когда тебе жизнь твою определяют и даже подумать не дают.
– Опять он весь сияет.
– Ладно, ступай, - говорит мне с улыбкой.
– Надерись до чертиков, ветеранам вроде как положено, до завтра чтобы и слова я от тебя про все это не услышал, что там до завтра, до следующей недели. Ну что встал, двигай.
– И делает вид, что бумагами занялся, какие у него на столе лежали.

Ну, подумал я денек-другой - а отец беспокоится, боится, бедняга, что мне планы его не очень-то понравились, - и решил вот что: пока что я ноги таскаю, глядишь, и еще несколько месяцев на земле проваландаюсь, так с какой стати папашу расстраивать, ладно, поступлю в колледж, а он пусть потом утешается, что был хороший отец, все, что мог, для сына своего сделал. Да и зачем ему про непорядки с сердцем сообщать? Сделать-то все равно ничего нельзя, а он только изведется.

–  В Хопкинс я решил подавать, папа, - говорю ему как-то за завтраком, - а оттуда, если не возражаешь, в Мэрилендскую школу права. Не знаю, может, про это рано толковать, только, когда закончу, хотелось бы сюда вернуться, как ты поступил, и младшим партнером к тебе в фирму устроиться, что-нибудь в таком роде.

Ни слова он мне в ответ не сказал. Но уж до того был счастлив, что, вижу, сейчас заплачет от радости, - салфетку бросил, из-за стола так и выскочил. Очень хорошо, что я ему такой ответ дал.

Итак, подал я в Джонс Хопкинс и записался на подготовительный курс по юридическим специальностям. По отцовскому совету записался еще в землячество - Бета Альфа называлось, сплошь южане - и оказался в общежитии, которое они для своих держали. Знаете, для таких студентов, каким был я - в силу обстоятельств, ясное дело, - как раз самое тогда было время в колледже учиться, начало двадцатых годов то есть. Такое не покидало чувство, что у нас в землячестве чуть не все, как и я, готовы были в любую минуту концы отдать, потому как каждый свой день проживали, словно последний. Этот образ жизни меня как нельзя лучше устраивал, так что с ребятами из землячества я вскоре был на короткой ноге. Пили мы с утра до ночи. Развлекались: то пожар устроим где-нибудь в кабаке, в мужском сортире, то кучу мусора на улице подпалим, то еще какую штуку учиним. Вечно какие-то скандалы затевали, драки, обязательно нам надо было в грязи вываляться, а потом в участке ночевать на хмельную голову. Приводили в общежитие девок и оставляли до утра, хотя категорически это запрещалось, специальная инструкция была, а нам-то что, подберем на улице проститутку, танцовщицу из клубов со стриптизом, шалаву там какую-нибудь или просто однокурсницу, а потом штраф платить приходится, кое-кого вообще из университета выперли, и за дело. Очень нам нравилось у кого-нибудь жену увести и с нею на выходные в Нью-Йорк смотаться или в Вашингтон, а еще отличные мы устраивали пьянки на пляжах в Бивер-дэм или Беттертоне, и однажды была у нас замечательная охота на лягушек - насквозь Дорчестерские топи прочесали, к югу от Кембриджа. На полном ходу мы выпрыгивали из набравшего скорость автомобиля, отправляясь прямиком в больницу. Один спьяну угодил в автокатастрофу и загнулся. Двум другим пришлось наспех жениться по случаю непредусмотренных отпрысков. Еще трех забрали из университета потерявшие терпение родители. Одного отвезли на кладбище, после того как он наглотался снотворного, а вскрытие обнаружило, что у него был сифилис. Трое допились до того, что стали хроническими алкоголиками. И еще с десяток выгнали за неуспеваемость.

Похоже на шарж из студенческой жизни в ту пору? Не скрою, кое-что я преувеличил, но преувеличения ведь не на пустом месте возникают: никаких шаржей не напишешь, если по собственному опыту не узнал того, что хочешь изобразить. Я и сам, перечитав, вижу, что вышел шарж, но поверьте, тут почти ничего не выдумано.

И вот еще что отличало нашу компанию от прочих веселящихся студиозов, которые числились тогда в других колледжах: те из нас, кто дотянул до конца, образование таки получили, потому что нельзя околачиваться несколько лет в Джонсе Хопкинсе и выйти невеждой. Мы просто следовали истинным традициям гильдии да и нашего университета тоже - предавались Studentenleben [12] , как немцы в старину. Много пили, дебоширили, могли от зари до зари просидеть над книгами и вообще не ложиться. К экзаменам приводили себя в готовность, накачиваясь черным кофе, крошили сигареты, чтобы пожевать табак, пробовали бензедрин - и читали, читали, друг друга день напролет изводили вопросами, опять читали и снова тормошили отличников. Те, кто этого ритма не выдерживали, считались у нас чужаками, мы ведь точно знали, что хотим, - пить, пока душа принимает, перетрахать всех, кого удастся, спать как можно меньше, а оценки получать как можно выше. Мне-то как раз нравилось, что хорошие оценки тоже входят в этот набор, не то я бы вообще махнул на все рукой, - какая разница, до диплома-то так или иначе не доживу. Что там говорить, недели не прошло после выпускных экзаменов, большинство позабыли все, чему учились, - большинство, но не все. Профессора у нас были хорошие, Джонс Хопкинс всегда привлекал преподавателей независимых и умных, да и вся эта атмосфера нашей альма-матер - взрослая, без дурацких запретов - зароняла семена здравого смысла в наши измученные тела, что-то разумное заставляла проступить на наших лицах, до того нелепых и смешных, что в аудиториях им было просто не место, и лекторы бескорыстно упивались мудростью, читая словно для самих себя и не дорожа мгновеньем, когда кое-кто из нас начинал им внимать увлеченно, самозабвенно.

[12]

Студенческая жизнь (нем.).

Я не умер ни в 1920 году, ни в 21, 22, 23-м. На лето оставался в общежитии и работал то каменщиком, то продавцом обоев, то подмастерьем на фабрике, или спасателем в городском бассейне, или преподавателем истории, один раз даже землекопом, мы водостоки какие-то прокладывали. К несказанному своему удивлению, я дотянул до выпускного акта и, живехонек, хоть не вполне трезв, вышел из парадного зала с дипломом в кармане - еле на ногах держался, бледен как полотно, зато с образованием. Похудел я на двадцать фунтов и вместе с лишним весом расстался и с бесчисленными своими предрассудками, со своей проницательностью, хоть и не полностью, со своей чистотой (вернее, с тем, что от нее уцелело) и религией. Взамен научился пить и работать, приобрел способность в драке держать удары, знание тонкостей карточной игры, манер хорошего общества и правил, принятых в борделях; добавьте некоторую склонность к искусствам - и к марксизму, а также навык думать - он меня избавит, во всяком случае, от второго из этих увлечений. Студенческая пора оказалась для меня не менее захватывающей, чем время, проведенное в армии, но хватит: обо всем имеющем касательство к основной истории, которую я тут излагаю, уже сказано.

К концу лета я все еще не преставился, и надо было подыскивать какое-то занятие, так что я начал заниматься юриспруденцией в Школе права при Мэ-рилендском университете, самый центр Балтимора. С общежитием пришлось расстаться: в порыве юношеского энтузиазма я предложил внести изменение в устав землячества, с тем чтобы были допущены евреи и негры, после чего на голову мою обрушился праведный гнев нашей Бета Альфы. Я перебрался в чудесную комнату на пятом этаже старинного дома - по былым меркам, дворец, да и только, - стоявшего на Моньюмент-стрит среди других таких же; госпиталь Хопкинса был совсем рядом, и местечко это подыскал мне Марвин Роуз. Жили со мной, составляя приятную компанию, студенты-медики, народ энергичный и целеустремленный, ужасно трудолюбивый, - все делалось с необыкновенной серьезностью (и то сказать, не первокурсники уже), но вот насчет трезвости как было прежде, так и осталось. Я ездил с Марвином по ночным вызовам в "неотложке", научился оказывать первую помощь, закалил нервы, так что меня не могли испугать муки плоти, которых насмотрелся я не меньше, чем в Аргоннах, а кроме того, трахал, случалось, кого-нибудь из сестер и пациенток со сдвигом да пил.

Штудировал я труды судьи Холмса и судьи Кардосо [13] , а также испанцев и итальянцев, писавших о философии юстиции, зубрил латинские термины, вникал в тонкости уголовного законодательства, гражданского права и актов о порядке рассмотрения споров, касающихся наследства. С моими приятелями-медиками я следовал прежнему кодексу, требовавшему кое-чего в жизни добиться, перещеголять остальных, даже сделаться выдающейся фигурой, и так оно и шло - занимаюсь до изнеможения, пью сверх всякой меры, читаю дни напролет, сплю урывками. Когда меня демобилизовали, весил я 180 фунтов, в день выпускного акта - уже только 160, а под конец первого моего года в Школе права тянул и всего-то на 145.

[13]

Оливер Уэндсл Холмс (1841-1905) и Бенджамин Пейтен Кардосо (1840-1938) - видные американские юристы. члены Верховного суда США.

–  Ничего, гроб нести будет легче, - утешал я самого себя, другие ведь понятия не имели о моем дамокловом сердце.

Как-то под вечер - было это в декабре 1924-го, кажется как раз перед началом рождественских каникул и в нашей школе, и в медицинском колледже, - Марвин с компанией коллег предлагают прошвырнуться в город, а поскольку у меня оказалось долларов тридцать, я соглашаюсь. Напиться в тот день особенно хотелось, так как с утра не отступала странная какая-то и довольно сильная боль в самом низу живота - не аппендицит, впрочем, ведь аппендикс повыше. Пробовал ее заглушить, то шагая взад-вперед по комнате, то вытягиваясь на диване, но не помогало, а оттого я просто мечтал о приятном общем наркозе.

Поделиться:
Популярные книги

Возвышение Меркурия. Книга 16

Кронос Александр
16. Меркурий
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 16

На изломе чувств

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
6.83
рейтинг книги
На изломе чувств

Машенька и опер Медведев

Рам Янка
1. Накосячившие опера
Любовные романы:
современные любовные романы
6.40
рейтинг книги
Машенька и опер Медведев

Довлатов. Сонный лекарь

Голд Джон
1. Не вывожу
Фантастика:
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Довлатов. Сонный лекарь

Не грози Дубровскому! Том VII

Панарин Антон
7. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому! Том VII

Великий князь

Кулаков Алексей Иванович
2. Рюрикова кровь
Фантастика:
альтернативная история
8.47
рейтинг книги
Великий князь

Случайная дочь миллионера

Смоленская Тая
2. Дети Чемпионов
Любовные романы:
современные любовные романы
7.17
рейтинг книги
Случайная дочь миллионера

Фиктивный брак

Завгородняя Анна Александровна
Фантастика:
фэнтези
6.71
рейтинг книги
Фиктивный брак

Ох уж этот Мин Джин Хо 2

Кронос Александр
2. Мин Джин Хо
Фантастика:
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Ох уж этот Мин Джин Хо 2

Запределье

Михайлов Дем Алексеевич
6. Мир Вальдиры
Фантастика:
фэнтези
рпг
9.06
рейтинг книги
Запределье

Ваше Сиятельство 4т

Моури Эрли
4. Ваше Сиятельство
Любовные романы:
эро литература
5.00
рейтинг книги
Ваше Сиятельство 4т

Разбуди меня

Рам Янка
7. Серьёзные мальчики в форме
Любовные романы:
современные любовные романы
остросюжетные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Разбуди меня

Идущий в тени 8

Амврелий Марк
8. Идущий в тени
Фантастика:
фэнтези
рпг
5.00
рейтинг книги
Идущий в тени 8

Ритуал для призыва профессора

Лунёва Мария
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.00
рейтинг книги
Ритуал для призыва профессора