Плавящиеся Камни
Шрифт:
Осуин дал нам чаши с рагу из курицы и вытащил у себя из перевязи ложки, завёрнутые в салфетки. Рагу пахло имбирем и корицей. У меня заурчало в животе. Следом за Осуином какая-то служанка принесла нам поднос с тарелками: горячий хлеб, оливки, соусы из нута и йогурта, варёная с лапшой чечевица, и пирожки с баклажанами. Я сглотнула слюну, и набросилась на своё рагу. Оно было изумительным.
— Так смерть ваших растений и деревьев настолько необычная, Осуин?
Луво устроился на столе, откуда он мог наблюдать за помещением. Ему никогда не надоедало смотреть
— Я ничего такого никогда не видел, Мастер Луво.
Осуин зачерпнул хлебом хумус и оливки.
— Деревья, сильные и здоровые деревья, гибнут за ночь — в буквальном смысле. И я никогда не видел, чтобы что-то убивало растения и животных в одном и том же месте. Это происходит по всей Горе Грэйс. То же самое с нашими источниками воды. Пруд был хорошим в один день, а в другой стал кислотным, рыба и все растения — мертвы. Будто это место было проклято, но проклятье работает случайным образом. Оно не бьёт только по одной семье или деревне. Говорю тебе, это самое грустное дело в мире — прийти к месту, которое месяц назад было живым, и найти его… мёртвым.
Его губы сжались.
— Если это дело рук человека, то я бы хотел окунуть его в один из кислотных прудов. В роще у моего дома есть старая сосна — она была там ещё в дни моего деда. Мне придётся срубить её, пока она не упала на кого-то из детей.
Джаят поднял взгляд, и сглотнул:
— Кстати, о твоём доме.
Я обернулась. В комнату вошла прекрасная девушка примерно одного с Джаятом возраста. Она подошла к нам, чтобы потянуться Осуину через плечо и украсть у него кусок хлеба. Она двигалась как танцорша, изящно покачиваясь, и что-то прошептала Осуину. У неё были волосы цвета тёмного мёда. Нос у неё был маленьким и изящным. Я дёрнула за кончик своего собственного носа, попытавшись заострить его. Он остался плоским.
Осуин выругался:
— Я сказал Трику, что если он ещё раз устроит драку, то я схвачу его за ухо и вышвырну прочь.
— Я думаю, он как раз этим ухом тебя не слушал, — ответила девушка.
Даже её голос был красивым.
— Ладно, я иду. Нори, это — Эвви. Эвви, это — Нори.
Осуин встал.
— Было приятно с тобой познакомиться, Эвви.
Он посмотрел на Луво:
— И потрясающе познакомиться с тобой. Вообще-то, я хотел спросить…
Нори потащила его за руку:
— Трик ломает мебель, а ты разговариваешь с камнем?
— Мебель?
Осуин снова покраснел. На этот раз, судя по его выпученным глазам, он покраснел от гнева. Он поспешил прочь, девушка рысила рядом с ним.
— Помнишь, я сказал, что у него дома всегда нужна еда? — спросил Джаят. — Множество детей потеряли родителей или были брошены, когда пираты покинули острова. Осуин нашёл многим из них дома по всему острову, но не для всех. Остальные живут с ним. Иногда с ними трудно совладать.
Я особо не прислушивалась. Вместо этого я смотрела на мой чай. Я не касалась чашки и не толкала стол, но на поверхности чая
Я положила ладонь на Луво.
— «Земля снова вибрирует?» — спросила я у него.
— «Земля может спать так же неспокойно, как и ты, Эвумэймэй».
Мне не понравился его тон. Он был озабочен. В Гьонг-ши Луво вставал лицом к лицу против армий, и даже не сжимал свои кристаллические челюсти. Я понадеялась, что источник его озабоченности исчезнет поскорее, пока он и меня не начал заботить.
Глава 5
— Даже после двух лет в этом надземном мире, я всё ещё люблю наблюдать за восходом солнца.
Луво тихо говорил с Розторн, когда я проснулась.
— Это — дар, полученный мною от вас с Эвумэймэй и Браяром. Когда я находился в безопасности в своём горном теле, я не понимал великолепия рассвета.
Розторн объяснила:
— Необходимость совершать полуночные храмовые службы во славу богов Земли несколько портит моё восхищение восходом солнца.
Размежив веки, увидела, что Розторн наливала в таз воду для утреннего умывания. Она продолжила:
— Большую часть времени я слишком усталая, чтобы оценить восход. Другое дело — когда я в пути.
Я глянула в окно. С тех пор, как Луво впервые поведал мне о своей любви к рассвету, я вспоминала все рассветы, которые я пропустила, когда жила в своей норе глубоко в каменных скалах Чаммура. Обычно я наблюдала за восходом вместе с ним. Сейчас я видела его со своей кровати. Небо было цвета розового кварца.
Сбросив с себя одеяло, я заметила, что Розторн уставилась на воду в тазу.
— Розторн? — спросила я. — Вода дрожит, так ведь? По ней идёт круговая рябь?
— Да. Прошлым вечером мой чай делал то же самое. Мёрртайд ничего не сказал, но я видела, как он пытался заставить свой чай прекратить двигаться. И потерпел неудачу.
Она посмотрела на меня:
— Водный маг его ранга не смог заставить чашку воды прекратить дрожать, Эвви. Это… интересно.
— Как ты думаешь, что это значит? — поинтересовалась я. — Землетрясение?
Она покачала головой:
— Никакое из пережитых мною землетрясений не давало таких регулярных предупреждений. И не посылало такие приветы через воду.
Она вздохнула, и начала умываться.
Когда я присоединилась к Луво у окна, я увидела, что он смотрел не на восток, где холмы золотились вокруг круга солнца. Его головной нарост был повёрнут на север. Там, на западном крае Озера Хобин, стояла Гора Грэйс. Она была достаточно высокой, чтобы на её вершине был снег даже летом. Нижние её склоны были покрыты деревьями.