Плавящиеся Камни
Шрифт:
— «Я имела это ввиду в полезном смысле! В практичном смысле!» — поспешно сказала я им.
— «А я — нет».
Факел набросился на меня, растягиваясь подобно подземной огненной змее. Почва и легкоплавкие камни превратились в суп, когда он метнулся к моему горлу, пытаясь схватить меня своими пылающими руками.
Я метнулась прочь. Достигнув Сердолик, я сказала:
— «Я могу показать вам путь наружу. Он гораздо легче, чем через гору».
После чего я бросилась наутёк, потому что Факел приближался.
— «Твой
— «В моём мире люди каждый день сбегают и этих игрушек, Факел. А ещё мы сбегаем из таких вещей, как эта гора. Ну, я сбежала».
Я попробовала его уговорить:
— «Но есть и другой выход наружу, который создан лишь для пары вроде вас с Сердолик. Я нашла его случайно, по пути сюда».
Факел раскрыл рот. Из него повалил жар, превращая твёрдую землю в дым. Я отскочила в сторону недостаточно быстро. Боль пронзила меня, боль, которую, как я думала, я не способна ощущать в этой форме. Я свернулась в крошечный шарик, борясь с агонией. Я была в ужасе от того, что если я поддамся ей, то потеряю контроль над моей магией. Я превращусь в дым точно также, как это произошло с почвой, и буду потеряна навсегда.
— «Ты прекратишь».
Голов Луво прогремел из каждого камешка, каждого булыжника, и в особенности — от огромных щитов из обсидиана и гранита. От него дрожала почва.
— «Ты прекратишь, иначе я вдавлю тебя так глубоко, что ты ещё целую вечность не сможешь подняться так же высоко, как сейчас. Ещё раз сделаешь Эвумэймэй больно — и я позабочусь о том, чтобы ты забыл свою душу».
Я распрямилась. Действуя осторожно, я воссоздала мои магические глаза. Факел и Сердолик свернулись калачиком. Я их не винила. Я сама была будто из теста. Настолько большим был голос Луво в земле. Он звучал как гора, которой он был дома — как гора, которая была гораздо больше Горы Грэйс.
«Да оросит нас удача, Хэйбэй», — взмолилась я. «Не дай им узнать, что у Луво нет власти над ними».
— «Эвви, кто это?» — прошептала Сердолик.
— «У вас нет права обращаться к Эвумэймэй», — пророкотал Луво. — «Вы не заслужили права обращаться вообще ни к кому».
Я задрожала повсюду, каждой крупицей камня, который меня наполнял. Сердолик и Факел сжались ещё сильнее.
— «Он не такой плохой, как кажется», — прошептала я.
— «Кто ты, Большой Голос?»
Голос Факела был не таким мерзким, каким был лишь несколько мгновений назад, но он всё же был не таким осторожным, как Сердолик.
— «И кто такой Эвумэй-что-то-там?»
— «ОНА — Эвумэймэй. Ты — не более чем капля в земных венах».
Рёв Луво расплющил меня, а ведь моё магическое тело было не совсем реальным. Факела и Сердолик он вогнал глубоко в землю, на
Я обязана была узнать, как он это сделал.
Когда я поравнялась с детьми вулкана, они медленно распрямлялись, снова принимая свои крупные размеры.
— «А это что было такое?»
Сердолик не повышала голоса, на случай, если он услышит.
— «Откуда оно взялось? Откуда оно знает тебя? Оно нас слышит? Оно может нас найти?»
Факел нервно огляделся, будто Луво мог показаться из камня. Учитывая то, что вена магмы грела мои магические ноги, придавая нам всем новые силы, я знала, что Луво сюда и близко не сунется. Тем не менее, после того, что он сотворил, мне пришлось задуматься о том, что именно Луво имел ввиду, когда говорил о своей беспомощности. Судя по всему, мы с ним вкладывали в это слово разный смысл. Когда я была беспомощна, я не могла ничего делать, но Луво мог… громыхать через землю.
— «Оно» — это «он», — объяснила я. — «Его зовут Луво. Ну, это — часть его имени. По крайней мере, единственная, которую я могу произнести. Он — гора. По сравнению с ним, гора, через которую вы пытаетесь пробиться — как тот кусок гранита, которым я от вас заслонялась».
Я заработала головой в очень напряжённом темпе.
— «Он — мой друг, но должна вам сказать, ему не нравится мысль о том, что вы с друзьями разорвёте эту гору на куски просто ради того, чтобы выбраться наружу. Я не думаю, что он позволит вам это сделать».
Земля застонала. Это был зов остальных, сородичей Сердолик и Факела.
— «Мы не можем просто остановиться», — ответил Факел трясским голосом. — «Они хотят, чтобы мы что-то для них сделали. Я это чувствую».
— «Он может быть и гора, но он — не эта гора», — сказала Сердолик. — «Он не может нас остановить. Мы выберемся наружу».
Голос у неё был немногим более уверенный, чем у Факела, но по моим ощущениям, с Сердолик это не имело значения. Если она хотела что-то сделать, то она пыталась это делать, даже если не была уверена в успехе.
— «Он может говорить с другими здешними горами».
Я по-прежнему работала головой так быстро, как только могла.
— «Если они все соберутся вместе, то они могут что-то сделать. Поверьте мне. Горы я знаю. Они не хотят, чтобы вы порвали их на гравий. Но я — я была в западне. Я знаю, каково это — желать выбраться. И я знаю путь — более лёгкий путь. В мире есть трещина. Вам ни через что не придётся прорываться. Дверь уже открыта».
Они отплыли в разлом, где мы остановились, глядя друг на друга. Я заткнулась. Иногда лучше говорить, а иногда — сидеть на месте. И время от времени я даже знаю, в котором из этих «иногда» я нахожусь.