Плазмоиды
Шрифт:
Замминистра вскочил, сжав кулаки, и оттолкнул пинком стул.
– Да что ты себе позволяешь, старпер твердолобый?! – вскрикнул он. – Что ты понимаешь в политике? Ты кто такой, чтоб мне перечить?
Генерал поднялся и, сделав два шага к взбесившемуся чиновнику, врезал тому в челюсть. Затем, хватанув за плечи, резко потянул на себя и приложил коленом под дых.
Заместитель министра упал, свернувшись пополам и захрипев. Никто из офицеров не произнес ни слова.
Генерал взял скорчившегося политикана
– Я Пимкин Николай Сергеевич. Генерал-лейтенант вооруженных сил Российской Федерации, командующий разведывательными войсками, боевой офицер, имеющий четыре ордена и семь медалей, которые честно заслужил, подставляя собственную жопу под пули.
Открыв дверь, он вышвырнул чиновника в узкий коридор, заставив отпрыгнуть в сторону часового. И добавил:
– А вот ты и впрямь «пиджак».
Пимкин вернулся на свое место, сел и снова уставился на сухие руки. На одной из костяшек остался кровоточащий след от двух зубов.
– Грубовато, но справедливо, – натянуто усмехнулся министр через полминуты. – Ты, Николай Сергеевич, уволил товарища, избавив от сей противной участи меня.
– Давно пора было, – не выдержал командующий ракетными войсками. – Я ж говорил: «пиджак»…
Офицеры дружно хохотнули, сбрасывая напряжение. Только Пимкин так и не улыбнулся, чувствуя, как нечто вязкое и жуткое с каждой минутой подкрадывается к сердцу все ближе.
То ли обыкновенная старость, то ли обыкновенный страх…
Открылась дверь, и зашел сильно озадаченный подполковник. Отрапортовал:
– Товарищ генерал-лейтенант, поезд прибыл. Андрей Буранов на нем был… – Он как-то растерянно поглядел на Пимкина. – Простите… это точно тот, кого вы искали?
– Покажите, и я вам отвечу.
Подполковник посторонился, впуская в кабинет пухлого пацана лет пятнадцати с россыпью прыщей на носу и щеках. Парень был облачен в засаленную коричневую косоворотку и мятые брюки, левой рукой он придерживал под мышкой массивный старенький ноутбук, а правой то и дело поправлял торчащий из-под куртки свитер.
В помещении повисла такая зубодробительная тишина, что стало слышно, как сопит вихрастый подросток.
– Точно, – удовлетворенно кивнул генерал. – Тот.
Когда втащили агрегат, некоторым офицерам пришлось встать и отодвинуть стулья, чтобы он поместился на небольшом пространстве возле двери.
Больше всего это напоминало качественную имитацию гибернатора из фантастических фильмов – вытянутый цилиндр метрового диаметра из тусклого металла с прозрачным участком стенки, за которым виднелся еще один внутренний резервуар. С виду – пустой. От оснований цилиндра в коридор тянулись какие-то шланги и кабели, на переднем краю подставки находилась сенсорная панель.
Подросток уже освоился: он деловито подгонял
– Левый край слегка вперед выставьте, чтобы обзор был лучше. Ага, спасибо. А здесь нельзя освещение прибавить? Нет? Жаль… Вова, включи подсветку на три. Без перегрева…
Военные хмуро наблюдали за священнодействием, изредка перебрасывались друг с другом отрывистыми репликами, пожимали плечами.
– Пимкин, что за балаган ты здесь устроил? – обрел наконец дар речи министр. – Страна в руинах, а ты в «Дум» поиграть решил?
Генерал успокаивающе похлопал его по плечу и взглянул поверх очков на Буранова.
– Леша, успокойся, дыши ровнее. Этот парень сейчас полезнее двадцати снаряженных авианосцев и пяти танковых дивизий… В двенадцать лет он освоил курс физмата МГУ, в тринадцать понял общую теорию относительности Эйнштейна, в пятнадцать написал докторскую и не смог защитить лишь потому, что в этом возрасте положено учиться в десятом классе и мацать баб за сиськи, а не становиться доктором наук и получать нобелевки по физике…
– Пимкин, ты надо мной издеваешься? – громко спросил министр обороны. – Лучшие умы сейчас дым с копотью из извилин пускают в рамках программы госбезопасности, а ты мне притащил пацана с прыщами на морде и муляжом грави-пушки?
– Он и есть лучший ум, Леша. И молись, чтобы этот ум оказался не прав, в чем я все сильнее сомневаюсь… Андрюша, ты закончил?
– Да, Николай Сергеевич. Начинать?
– Конечно. Господа офицеры, прошу внимательно выслушать Андрея. Возможно, от его предположений зависит вся дальнейшая стратегия и тактика ведения войны.
Кто-то из военных переспросил:
– Войны?
– Боюсь, что да. Войны. Самой масштабной в истории человечества.
Присутствующие скептически пощелкали языками.
– Это цирк какой-то… – вздохнул министр и привычным движением потер уши.
Буранов закончил возиться с настройкой агрегата и повернулся к военным. Несмотря на то, что внешне парень старался казаться невозмутимым, он все же немного робел перед людьми, распоряжающимися оборонным потенциалом одной из самых мощных мировых держав.
– Господа, – начал Андрей сипловатым, не поставленным голосом. – У меня есть гипотеза насчет сегодняшнего нападения. Сначала я хотел бы убедиться, что вы сумеете понять, о чем я буду говорить. Все знают, что такое плазма?
Чиновники и генералы замялись, захмыкали. Они давно отвыкли, что вопросы задают им, а не наоборот. Никто не хотел лезть в шкуру ответчика.
– Мы будем сотрудничать или ломаться? – вдруг раздраженно и напористо поинтересовался Буранов, ловко скинув с покатых плеч косоворотку.