Плазмоиды
Шрифт:
Все произошло настолько быстро, что Долгов даже не успел толком удивиться.
Иоанн Павел III так и стоял перед Святославом, но в глазах его уже ничего не было. Лишь тот же тусклый уголек человека, жаждущего перед смертью испить глоток живительной воды.
– Где? – повторил он спокойно. Поправил захлестнувшуюся полу словно бы потускневшей снежной мантии. – Вам нужно отправиться туда, нужно найти что-то очень важное. Артефакт, который может помочь в войне с… плазмоидами. Где находится это место? Ты ведь понял, сын мой…
– А где гарантия, что, если я скажу, ваше святейшество не велит тут же нас линчевать и само не отправится на поиски артефакта? – напрямую спросил Торик, глядя на Папу снизу вверх. Он так и не утрудил себя подняться с пола. – Я хочу узнать, что же завещал нам Иисус, не меньше вашего, ты прав, сын мой, – ответил Папа. – Но посуди сам, что важнее для меня – собственное алчное любопытство или интересы всего человечества?
– Церковь веками юстировала людям мозги. А вы, как никто иной, близки к ней. Поэтому – точно не знаю. Скорее – алчное любопытство.
– Как же нам быть? – Папа картинно задумался. – Вам не выйти из этого помещения без моего желания и согласия. Вам не покинуть святых стен. Тем более что Латеранские соглашения под угрозой разрыва. Правительство Италии может с минуты на минуту вообще поставить под сомнение существование такого государства, как Ватикан… С другой стороны, ты, сын мой, справедливо боишься указать местоположение реликвии, оставленной Христом во имя спасения человечества. Хотя, поверь, при желании ты бы заговорил как миленький…
– Все верно, да только одно «но». – Кончики некрасивых губ Торика приподнялись. – В пророчестве сказано Иисусом, что в это место должны прийти мы пятеро, а не кто-то другой.
– Знаю, – сдался Папа. – Знаю, сын мой. И понимаю это, именно поэтому тебе до сих пор не вкололи «сыворотку правды» по мановению моей руки. Так мы будем сотрудничать?
В голосе понтифика вновь появились уверенные, властно-стальные нотки человека, привыкшего приказывать, а не просить.
– Мы будем сотрудничать, – медленно произнес Торик, вставая. – Ведь мне тоже интересно, что именно находится под пещерой в базилике Рождества Христова, которая стоит в Бейт-Лехеме.
Папа обмер.
Наверное, он ждал этих слов всю свою жизнь.
– Но за многие века, – наконец промолвил он, – в таких святых местах церковь и ученые обнюхали каждый камень, каждую песчинку. Они бы нашли что-либо подозрительное, диковинное или странное. Не лукавишь ли ты… сын мой?
Торик пожал плечами:
– Есть лишь один способ проверить – отправиться туда. – И… как ты догадался?
– Это просто. «Две сандалии ищут пусть, большая и малая…» Вспомните очертания Италии. Это малая сандалия, а большая…
– Аравийский полуостров! – с азартом перебил его Фрунзик. – Ну и ну… лапти гну!
– Да, это похоже на правду, – согласился понтифик. – А дальше?
– «Где узел большой, там цитадель хлеба. И око в ступенях земли», – неторопливо проговорил Святослав. – Представьте себе карту. Если предположить, что узел тесемок большой сандалии находится примерно на северо-западе Аравийского полуострова, то сектор поиска существенно сужается: часть Египта, Израиль, Иордания, Палестинские территории. Возможно, Ливан или юг Сирии. А теперь вспомните, что в переводе означает название городка Бейт-Лехем или, как многим привычней слышать, Вифлеем, который расположен южнее Иерусалима приблизительно на восемь километров?
– «Дом хлеба», – тихо произнес Папа. – Цитадель хлеба… Надо же. А «око в ступенях земли» – это знаменитая серебряная звезда…
– Именно. Ведь в нижней части базилики Рождества Христова находится пещера, в которой, по преданию, родился Иисус. Прямо напротив входа место Рождества отмечено серебряной звездой в алькове, символизирующей не что иное, как всем известную Вифлеемскую звезду.
– Невообразимая логика…
– И последнее. Так как над пещерой находится собственно базилика, то искать артефакт нужно либо в ней, либо под ней.
Вновь раздалось шипение. Воздух заструился от двери по полу кубического хранилища.
– Это все, бесспорно, выглядит очень стройно и завораживает, – проговорил Долгов, стараясь в уме привести новые факты к системе. – Но есть некоторые нестыковки, которые не дают мне покоя. К примеру, как случилось, что один из привратников остался на Земле, когда все остальные отправились на Марс?
– При стаде всегда должен быть пастух, – ответил понтифик. Старику явно не понравилось, что Долгов портит своими трезвыми рассуждениями миг триумфа всей христианской церкви.
– Стадо? Лестно, ничего не скажешь, – поддержал Максима Герасимов. – В таком случае откуда Иисус мог так точно предсказать возвращение привратников-отступников в 2012 году и огненный дождь с неба в 2021-м? А появление новых… э-э… стражей? У вас и на эти вопросы найдутся ответы, ваше святейшество?
– Нет, – жестко отрезал Папа и обратился к Торику: – Сын мой Святослав, ты воистину необыкновенный человек. Ты совершил великое открытие, даже не выходя из этих прочных стен.
– Не открытие, – ответил Торик, поправив свои иссиня-черные волосы. – Я всего лишь предположил.
– Значит, вам пора отправляться в путь, чтобы узнать истину. Время теперь течет слишком быстро. Боюсь, на сомнения его уже не осталось.
Грязно-розовый рассвет занимался над Ватиканом. Силуэты соборов и музеев теперь выглядели не так зловеще, как ночью, но зато на них стали явственней различаться следы атаки плазмоидов. Серые стены там и тут были выщерблены, а кое-где в них зияли дыры, наспех прикрытые жестью, досками и фанерой. Повсюду виднелись аккуратно сложенные садовниками и рабочими груды битого кирпича и мрамора.