Плечом к плечу
Шрифт:
Альта, несмотря на юный возраст, в чувствах Таши разбиралась едва ли не лучше её самой. И смерть Блайта воспринимала не только как уход дорогого человека, но и как трагедию своей то ли старшей подруги, то ли наставницы. Или даже матери — в какой-то мере. Поэтому ей было тяжелее — она страдала за двоих. Для Альты их бывший спутник в незабываемом путешествии был… как назвать человека, который неизменно внимателен к тебе, который заботится о тебе, который готов тратить на тебя время совершенно безвозмездно, не ради выгоды или ответных чувств — просто так? Альта мало знала о своей матери и ничего — об отце, но ей казалось, что отец должен был бы быть именно таким, добрым, всё понимающим, близким. Таким
Глядя невидящими глазами в так и не перевернутую страницу книги, она вспоминала, как Ангер, укрывая её плащом от ветра, рассказывал юной и жаждущей новых впечатлений девчонке чудесные истории — при этом обращаясь к ней почти как к равной. Как оберегал её сон в тесной каюте качающегося на волнах корабля. Как объяснял нюансы магии, ничуть не смущаясь её полной неспособностью применить получаемые знания. Встретит ли она когда-нибудь подобного человека?
Хлопнула дверь. Леди Рейвен ушла… вот теперь Альта могла себе позволить уткнуться лицом в подушку и разрыдаться.
— Прошу простить меня, леди, но у меня приказ.
Огромный рыцарь в белой броне заполнял собой весь узкий темный коридор, намертво перегораживая вход в комнату, где в настоящий момент находилось тело. Это была третья преграда… первую — наружную охрану особняка арГеммита волшебница преодолела без особого труда. Её здесь знали и, лишь сообщив, что Вершитель занят и просил его не беспокоить, пропустили. В конце концов, не дело стражников, пусть и относящихся к элитному подразделению, вмешиваться в дела магов, да ещё и Вершителей. Если бы был прямой приказ «никого не пускать» — дело другое, тогда и индарский клин не заставил бы воинов отступить. Но глава Совета Ордена ограничился лишь упоминанием о занятости, а такое предупреждение означало, что в определённых случаях потревожить его можно. Появление леди Рейвен, которой господин арГеммит традиционно благоволил, с точки зрения охраны вполне могло рассматриваться как допустимое. Кто её знает, с чем пришла…
Второй преградой оказалось полное отсутствие информации. Особняк арГеммита был огромен — здесь, по сути, обитал и сам Вершитель, и изрядное количество прислуги, и до полусотни солдат личной охраны. Нашлось бы место и гостям, и желающим сохранить конфиденциальность агентам. Немало залов пустовало — хотя слуги поддерживали помещения в идеальной чистоте. Необходимо было узнать, где именно разместили тело убитого Консула. И вообще — здесь ли оно.
Вскоре Таша в полной мере осознала, что понятие «преданность» поселилось в этом доме всерьёз и надолго. Ну не могут, не могут вездесущие слуги не знать, куда отнесли человека, застреленного на пороге особняка. Слуги всегда в курсе событий, происходящих в доме и окрестностях, только… только вот расставаться с этой информацией почему-то не желали. Грозные взгляды волшебницы, её обещания кары земной и небесной, золотые монеты — всё было бессильно перед упрямством этих лакеев, поваров и уборщиков. Воины, занимавшие посты внутри здания, демонстративно изображали из себя статуи — но с ними хоть всё было понятно, пока леди не начнёт громить здание или угрожать жизни и здоровью его обитателей, стражники так и останутся равнодушно-пассивными. Вежливое внимание, покачивание головой, в лучшем случае — короткое сухое: «Простите, леди, не знаю».
Наконец, тяжёлый золотой кругляш с изображением солнца сделал своё дело — лояльность вступила в противостояние с жадностью и, после довольно долгого сражения, проиграла. Леди получила требуемую информацию — и пришла к выводу, что она того стоила. Искать нужную комнату самостоятельно в этом почти дворце она могла бы до утра. Это — если не заплутает в многочисленных коридорах, переходах и проходных залах.
И вот цель уже близка.
— Поймите… э-э?
— Тавис арДэл, к вашим услугам, леди.
— Поймите, Тавис, мне действительно надо увидеть его, — Таша изо всех сил старалась говорить спокойным, мягким тоном.
— Сожалею, леди. Но у меня приказ.
— Но…
Рыцарь покачал головой.
— Приказ Вершителя, леди. Никаких исключений. Вы можете обратиться к лорду арГеммиту за разрешением.
— Я…
— О котором лорд арГеммит сообщит мне либо лично, либо письменно.
— Вы не доверяете моему слову, арДэл? — Таша начала закипать, хотя ещё пыталась держать себя в руках. Глупо устроить здесь поединок, не время и не место. Да и заранее определить исход схватки с опытным «белым плащом» не мог никто.
Таше решила, что, хоть слова воина и звучали достаточно непреклонно, выражение лица его давало надежду решить дело миром.
— Скажите, Тавис… — она помолчала, затем заговорила тихо, может быть, несколько наигранно-проникновенным голосом, — вы теряли близких людей?
— Я воин, леди, — пожал плечами светоносец. — Мне доводилось хоронить друзей и я могу понять, что вы сейчас чувствуете.
— Как вы думаете, Тавис… если бы там, за дверью, лежал ваш друг… или ваш отец… как бы вы отнеслись к тому, что некто загораживает вам дорогу и мешает в последний раз…
Её речь сбилась, не хватало дыхания закончить фразу, и Таша с ужасом ощутила, как тяжёлая капля срывается с уголка глаза. О, Эмиал, только не это! Орден не любит слабости, слёзы вызовут лишь несколько равнодушных слов и пожелание вернуться сюда в другое, более удобное время.
К её удивлению, эффект от влажной дорожки на щеке оказался прямо противоположным.
— Я понимаю вас, леди. Действительно понимаю.
Рыцарь мгновение помялся, затем решительно заявил:
— Хорошо, вы можете зайти. Но, прошу вас, ненадолго. И мне придётся доложить Вершителю о вашем визите. Простите, если это идёт вразрез с вашими желаниями.
Дверь открылась тихо, без скрипа. Чувствуя, как отвратительно дрожат колени, Таша вошла в полутемное помещение. Мрак разгонялся несколькими оплывшими свечами в массивных канделябрах, ещё немного — и Ангер окажется в полной тьме, пока кому-то из слуг не поручат войти сюда и позаботиться об освещении. Окажется в полной тьме… как странно это звучит в отношении человека, жизнь которого прошла на службе богу Ночи. Блайт не был особенно религиозен и об обоих братьях-богах иногда отзывался без должного пиетета, и всё же… и всё же этот тяжёлый, липкий полумрак вызывал у Таши какой-то почти мистический ужас. Ангер шёл к Свету… ну, пусть не к Эмиалу как таковому, но к Ордену, который суть олицетворение всего светлого и справедливого. А оказался в темноте, и сейчас его душа уже мчится во владения проклятого Эмнаура.
Девушка подошла к невысокому постаменту.
— Так не должно было случиться, — прошептала она пустые, ненужные сейчас слова.
И сама поняла, что лучше просто молча стоять рядом с ним. В последний раз наедине, больше этого не будет. Сейчас она уже не обращала внимания на непрерывно сползающие по щекам солёные капли, просто стояла и смотрела на человека, который мог бы стать для неё чем-то намного большим, чем просто соперник… спутник… товарищ… друг… Взгляд скользил по чеканному профилю, не изуродованному маской смерти. Консул выглядел спокойным, умиротворённым — словно он ждал смерти и заранее смирился с её приходом.