"Племянник чародея" with W cat
Шрифт:
[ 59 ] It was very dark and dusty and draughty and they stepped from rafter to rafter without a word except when they whispered to one another, “We’re opposite your attic now” or “this must be halfway through our house”.
[ 60 ] And neither of them stumbled and the candles didn’t go out, and at last they came where they could see a little door in the brick wall on their right. There was no bolt or handle on this side of it, of course, for the door had been made for getting in, not for getting out; but there was a catch (as there often is on the inside of a cupboard door) which they felt sure they would be able to turn.
59
Проход был пыльный, холодный и темный. Мальчик и девочка ступали с балки на балку молча, только изредка шепча: «Вот твой чердак», или «Наш дом мы уже почти прошли».
60
Они ни разу не споткнулись, свечки исправно горели, и до дверцы в конце концов Полли и Дигори дошли, только ручки на ней, конечно,
[ 61 ] “Shall I?” said Digory.
[ 62 ] “I’m game if you are,” said Polly, just as she had said before.
[ 63 ] Both felt that it was becoming very serious, but neither would draw back. Digory pushed round the catch with some difficultly. The door swung open and the sudden daylight made them blink. Then, with a great shock, they saw that they were looking, not into a deserted attic, but into a furnished room. But it seemed empty enough. It was dead silent. Polly’s curiosity got the better of her. She blew out her candle and stepped out into the strange room, making no more noise than a mouse.
61
– Повернуть его? – спросил Дигори.
62
– Если не боишься, – ответила Полли, и повторила: – Я-то не трусиха.
63
Оба они поняли, что дело становится серьезным, но отступать было поздно. Дигори не без труда повернул стерженек. Сквозь распахнувшуюся дверь ударил солнечный свет. Перед ними была самая обыкновенная, хотя и пустоватая комната. Умирая от любопытства, Полли задула свечку и бесшумно, словно мышь, ступила внутрь.
[ 64 ] It was shaped, of course, like an attic, but furnished as a sitting-room. Every bit of the walls was lined with shelves and every bit of the shelves was full of books. A fire was burning in the grate (you remember that it was a very cold wet summer that year) and in front of the fire-place with its back towards them was a high-backed armchair. Between the chair and Polly, and filling most of the middle of the room, was a big table piled with all sorts of things printed books, and books of the sort you write in, and ink bottles and pens and sealing-wax and a microscope. But what she noticed first was a bright red wooden tray with a number of rings on it. They were in pairs—a yellow one and a green one together, then a little space, and then another yellow one and another green one. They were no bigger than ordinary rings, and no one could help noticing them because they were so bright. They were the most beautiful shiny little things you can imagine. If Polly had been a very little younger she would have wanted to put one in her mouth.
64
Конечно, потолок здесь был скошен, но мебель стояла самая заурядная. Стены были скрыты полками, сплошь уставленными книгами, в камине горел огонь (вы помните, что лето стояло холодное), а перед камином красовалось высокое кресло. Между этим креслом и Полли, посередине комнаты, располагался большой стол с книгами, блокнотами, чернильницами, перьями, сургучом и микроскопом. Но первым делом в глаза бросался ярко-алый деревянный поднос, на котором лежали удивительно красивые кольца, разложенные по два – желтое с зеленым, а неподалеку – еще одна такая пара. Кольца были самого обычного размера, но зато сверкали так дивно, что представить даже невозможно. Будь Полли помладше, ей бы непременно захотелось засунуть одно из них себе в рот.
[ 65 ] The room was so quiet that you noticed the ticking of the clock at once. And yet, as she now found, it was not absolutely quiet either. There was a faint—a very, very faint—humming sound. If Hoovers had been invented in those days Polly would have thought it was the sound of a Hoover being worked a long way off—several rooms away and several floors below. But it was a nicer sound than that, a more musical tone: only so faint that you could hardly hear it.
65
В комнате царила такая тишина, что Полли сразу услышала тиканье часов. И все-таки тишину нарушал еще какой-то ровный гул. Если б в те годы уже изобрели пылесос, то Полли подумала бы, что именно он работает за несколько комнат и этажей отсюда. Но звук был приятней, чем у пылесоса, как-то музыкальнее, и к тому же очень, очень тихий.
[ 66 ] “It’s alright; there’s no one here,” said Polly over her shoulder to Digory. She was speaking above a whisper now. And Digory came out, blinking and looking extremely dirty—as indeed Polly was too.
[ 67 ] “This is no good,” he said. “It’s not an empty house at all. We’d better bunk before anyone comes.”
[ 68 ] “What do you think those are?” said Polly, pointing at the coloured rings.’
66
– Заходи, тут нет никого, – сказала она, и перепачканный Дигори, мигая, вышел из прохода. Полли, конечно, тоже была вся в пыли.
67
– Стоило лезть! – воскликнул он. – Никакой он не пустой. Давай-ка уйдем, пока хозяева не вернулись.
68
– А что это за кольца по-твоему?
[ 69 ] “Oh come on,” said Digory. “The sooner-“
[ 70 ] He never finished what he was going to say for at that moment something happened. The high-backed chair in front of the fire moved suddenly and there rose up out of it—like a pantomime demon coming up out of a trapdoor the alarming form of Uncle Andrew. They were not in the empty house at all; they were in Digory’s house and in the forbidden study! Both children said “O-o-oh” and realized their terrible mistake. They felt they ought to have known all along that they hadn’t gone nearly far enough.
69
– Нам-то
70
Но договорить ему не удалось, вдруг, откуда-то, словно в пантомиме, вылез дядя Эндрью. Они были не в пустом доме, а у Дигори, и к тому же в заповедной мансарде! Дети хором ахнули. Что за глупая ошибка! Теперь обоим казалось, что иначе и быть не могло, уж слишком мало они прошли по чердакам.
[ 71 ] Uncle Andrew was tall and very thin. He had a long clean-shaven face with a sharply-pointed nose and extremely bright eyes and a great tousled mop of grey hair.
Digory was quite speechless, for Uncle Andrew looked a thousand times more alarming than he had ever looked before.
[ 72 ] Polly was not so frightened yet; but she soon was. For the very first thing Uncle Andrew did was to walk across to the door of the room, shut it, and turn the key in the lock. Then he turned round, fixed the children with his bright eyes, and smiled, showing all his teeth.
71
Дядя Эндрью был очень длинным и тощим, с вытянутым лицом, острым носом, с блестящими глазками и седыми всклокоченными волосами. Сейчас он казался в сто раз страшней, чем обычно. Дигори просто онемел.
72
Полли испугалась меньше, но и ей стало не по себе, когда дядя Эндрью молча прошел к дверям и запер их на ключ. После этого он повернулся к детям и оскалил свои острые зубы в улыбке.
[ 73 ] “There!” he said. “Now my fool of a sister can’t get at you!”
[ 74 ] It was dreadfully unlike anything a grown-up would be expected to do. Polly’s heart came into her mouth, and she and Digory started backing towards the little door they had come in by. Uncle Andrew was too quick for them. He got behind them and shut that door too and stood in front of it. Then he rubbed his hands and made his knuckles crack. He had very long, beautifully white, fingers.
73
– Ну вот, – сказал он, – теперь моя дура-сестрица до вас не доберется!
74
Полли никогда не думала, что от взрослых можно ожидать такого, и душа у нее ушла в пятки. Они с Дигори попятились было к дверце, через которую попали в комнату,но дядя обогнал их – сначала запер дверь, а потом стал перед нею, и потер руки так, что его длинные белые пальцы затрещали.
[ 75 ] “I am delighted to see you,” he said. “Two children are just what I wanted.”
[ 76 ] “Please, Mr Ketterley,” said Polly. “It’s nearly my dinner time and I’ve got to go home. Will you let us out, please?”
[ 77 ] “Not just yet,” said Uncle Andrew. “This is too good an opportunity to miss. I wanted two children. You see, I’m in the middle of a great experiment. I’ve tried it on a guinea-pig and it seemed to work. But then a guinea-pig can’t tell you anything. And you can’t explain to it how to come back.”
75
– Очень рад вас видеть, – сказал он. – Двое детишек! Это как раз то, чего мне не хватало!
76
– Мистер Кеттерли, – сказала Полли, – мне пора обедать, меня дома ждут. Отпустите нас, пожалуйста.
77
– Со временем, – сказал дядя Эндрью. – Нельзя упускать такого случая. Мне не хватало именно двух детей. Видите ли, я ставлю уникальный опыт. С морской свинкой, видимо, получилось. Но что может рассказать свинка? И ей вдобавок не объяснишь, как вернуться.
[ 78 ] “Look here, Uncle Andrew,” said Digory, “it really is dinner time and they’ll be looking for us in a moment. You must let us out.”
[ 79 ] “Must?” said Uncle Andrew.
[ 80 ] Digory and Polly glanced at one another. They dared not say anything, but the glances meant “Isn’t this dreadful?” and “We must humour him.”
[ 81 ] “If you let us go for our dinner now,” said Polly, “we could come back after dinner.”
78
– Дядя, – сказал Дигори, – нам правда обедать пора, нас искать станут. Вы должны нас отпустить.
79
– Должен? – переспросил дядя Эндрью.
80
Дигори и Полли переглянулись, как бы говоря друг другу: «Надо к нему подлизаться».
81
– Если вы нас выпустите, – сказала Полли, – мы после обеда вернемся.