Плененная
Шрифт:
— О, боже, — стону я, когда чувствую приближение второго оргазма.
Я кусаю свою губу и опускаю глаза на Тео, он изучает меня, словно голодное животное, которым он и является. Я поднимаю одну руку вверх и сжимаю свой сосок, на что Тео рычит в ответ, и я понимаю, что он близок к потере своего чертового самоконтроля.
Я вращаю бедрами еще раз, и он испускает животный рев, когда входит, толкаясь глубоко внутрь меня. Я кончаю, громко выкрикивая, в то время как он выгибается подо мной, и я продолжаю безжалостно объезжать его, принимая полностью в себя. Он вновь заваливается
— Видишь, — вздыхаю я у его губ.
Он смеется.
— Твою ж мать,— выпаливает он и качает головой.
Я пожимаю плечами, прежде чем развязать ремень и освободить его запястья.
***
Я просыпаюсь оттого, что Тео осыпает поцелуями мою голую спину, и улыбаюсь. Бывают способы для пробуждения и хуже. Переворачиваюсь, он сидит на краю кровати, бодрый, только что из душа, на нем лишь полотенце. Определенно, для пробуждения есть способы хуже.
Я вдруг начинаю паниковать, так как осознаю, что на улице светло.
— Вот черт. Который час?
— Не паникуй. Сейчас семь тридцать утра. Ты действительно думаешь, что я позволю тебе опоздать на работу? — он вспыхивает улыбкой, от которой сердце замирает.
— Нет, ты просто позвонишь ко мне на работу и скажешь, что сегодня я «помогаю» тебе, — произношу я, имитируя жестом кавычки.
— А ты учишься, — усмехается он без зазрения совести.
— Ну... это словно ты разбрасываешься деньгами, чтобы получить то, чего ты хочешь, — приподнимаю я бровь.
— У меня никогда не было адвокатов более достойных своей неприличной цены, — улыбается он.
— И почему твое высказывание заставляет меня чувствовать себя проституткой? — ворчу я.
— Потому что тебе нравится выставлять все наоборот... я плачу твоему боссу, не тебе... и ты, абсолютно точно, не проститутка.
Он целует мои волосы, прежде чем встать и направиться в гардеробную. Когда он отходит, я замечаю симметричные воспаленные красные линии у него на спине. Следы от ногтей. Они, должно быть, болят, и я в какой-то степени чувствую себя виноватой, но небольшой части меня, властной части, нравится тот факт, что я пометила его. Вот черт, откуда взялось все это дерьмо!?
— Я отвезу тебя домой, ты сможешь переодеться, и затем я доставлю тебя на работу, — кричит он из глубины гардеробной.
— Спасибо, — отвечаю я. Я встаю с постели и направляюсь в ванную. — Это уж слишком для правила «не оставаться с ночевкой».
Он смеется из гардеробной.
— Это правило?
— Было им до сих пор.
— Ты странная. Я буду... наверху.
Я оборачиваюсь, а Тео стоит в дверях и просто пялится на меня. В считаные секунды он превращается из серьезного бизнесмена в сексуального хищника. Выражение его лица становится целенаправленным, кроме того абсолютно первобытным и соблазнительным.
Я делаю шаг в сторону ванной, а он делает шаг вперед на другой стороне комнаты. Я дразню его, прижимаясь телом к дверной раме, и смотрю на него из-под опущенных ресниц, изображая невинность. Его взгляд темнеет у меня на глазах. Он рычит
Я визжу и захлопываю дверь в ванную, не осознавая, что она без защелки. Безобразие. У меня в животе сворачивается клубок волнения. Я бросаюсь к душу и включаю воду. Дверь открывается, и он облокачивается о дверной проем.
— Рано или поздно тебе придется выйти оттуда... У меня есть целый день, — злорадно улыбается он.
— Хотя у тебя есть дела поважнее, чем провести весь день в ожидании, пока я выйду, лишь для того, чтобы заняться со мной сексом.
— Привилегия моей работы... — лениво улыбается он. — Я могу делать то, черт возьми, что мне нравится... и ничем другим я бы не наслаждался больше, чем наблюдать, как ты становишься мокрой и мыльной, поэтому я могу выкроить время, чтобы испачкать тебя снова... и снова, — ухмыляется он.
— Ну, у некоторых из нас есть работодатели без возможности жить припеваючи.
Я выдавливаю немного его геля для душа и начинаю намыливать его по своему телу до тех пор, пока не замечаю, как напряглась область на его ширинке и тогда останавливаюсь. Я бы с радостью занималась сексом с Тео весь день, но мне нужно пойти на работу. Я не могу строить свою жизнь вокруг него и его члена.
— Ты ведь просила этого: бродить без дела абсолютно обнаженной, — он начинает потирать свою грудь, встряхивая головой из стороны в сторону. Тео выглядит смешным, и я заливаюсь смехом.
— Уходи!
Я бросаю в него бутылку шампуня, все еще сильно смеясь. Он уворачивается, а затем, хихикая, уходит.
***
Верхний этаж в доме Тео выглядит совершенно неожиданно. Это одно огромное открытое пространство. Кухня в правой части комнаты; она современная, но выдержана в стиле декора дома. Слева в комнате находится гостиная. Два огромных угловых дивана кремового цвета сдвинуты вместе, формируя три стороны прямоугольника. Перед ним расположен большой стеклянный стол. Напротив дивана есть камин и плазма, установленная над ним на стене. На другом конце комнаты, за лестницей, стоит старинный обеденный стол и стулья. В столовой все довольно обычно: драпированные шторы и люстра, свисающая с потолка, полностью контрастирует с современным дизайном остальной части комнаты. Наиболее впечатляющей деталью, безусловно, является стена из стеклянных дверей в глубине комнаты, которые выходят на большую террасу с бассейном.
— Вау, здесь действительно все сделано со вкусом, — вздыхаю я.
Тео сидит за барной стойкой с чашкой кофе и газетой.
— Спасибо. — Он смотрит на меня поверх своей газеты. — Кофе?
— Конечно, спасибо. Ты читаешь газету? — ухмыляюсь я, когда сажусь на табурет рядом с ним, пока он стоит и наливает мне чашечку кофе.
— Эээ, да. Что в этом смешного? — улыбается он мне через плечо, выглядит он свежим и великолепным, как всегда.
— Это просто так... нормально. Наверное, я просто не ожидала таких банальных вещей от тебя, — пожимаю я плечами. — Или, что у тебя есть время обращать внимание на текущие дела за пределами своей спальни.