Пленница дорог
Шрифт:
Рыжик словно не слышал последние слова. Раздраженно рыкнув на мою попытку вывернуться, лизнул чувствительное местечко за ушком и куснул мочку, опаляя горячим дыханием, вызвав приятную дрожь по телу. Проворные пальцы, стягивая халат, ласкали плечи и грудь, умело распаляя страсть.
Понимая, что сейчас потеряю хорошего друга, приобретя любовника на час, слабо вырывалась, увещевая Рыжика прекратить.
— Латус, не надо… не хочу жалеть потом… — выдохнула ему в губы, даже не надеясь, что он услышит. Послышался тихий смешок.
— Моя… наконец-то…
Сил возражать не было. Все равно я решила уехать. Пусть случится, что случится. Теряя остатки самообладания, чувствовала, как мысли становятся
Светлая Богиня! Это же хвост! Настоящий лисий! Пушистенький какой! А ушки? Хочу посмотреть и потрогать!
Я запустила пальцы в роскошные кудри Рыжика и нащупала беззащитные нежные и очень горячие лопушки лисьих ушей. Они затрепетали от прикосновения. Я выдохнула и блаженно замерла, поглаживая бархатистую поверхность. Рыжик довольно заурчал. Мы потерялись во времени. Реальность ушла на второй план, уступая место жарким ласкам и бессвязным признаниям.
Дверь резко распахнулась и громыхнула о стену. Вздрогнув от неожиданности, отпустила манящие ушки лакки и повернулась к бесцеремонно нарушившему наше уединение. Латус, ничего не видел и не слышал, довольно урча, увлеченно развязывал веревочки шелкового белья.
На фоне яркого освещенного коридора, черным тяжелым абрисом высилась внушительная женская фигура.
— Хвост! Кобель блохастый, ты показал ей свой хвост! — рев разгневанной женщины, от которого тихо звякнули стекла в окне, огласил своды общежития. — Конец пришел твоим похождениям! Поздравляю, ты — отец! Принимай близнецов, папаша!
Латус замер, отпустил меня, медленно поднялся и повернулся в сторону говорившей. В неверном свете ночника с трудом разглядела два крохотных свертка на руках у располневшей раяны. Из одного висел, вздрагивая, крошечный лисий хвостик.
— Тариль, это ты? — потрясенно прошептал Рыжик. — Что за фокусы?
Подхватив халат, пока Латус и его благоверная мерили друг друга взглядами, он удивленным, она негодующим, я бочком проскользнула к дверям в свою спальню. За спиной послышалась ругань ошарашенного Латуса и согласный скулеж разбуженных новорожденных лисят.
Вот все и решилось само собой. Появление Тариль было тем самым знаком от Богини, которого я ждала. Вытащив укрепленный дорожный саквояж, собирала свои вещи. С помощью магии удалось вместить все, и обращаться к Латусу не придется. Немного помучавшись вопросом, стоит ли оставить подаренные Тариль вещи, вспомнила внушительные плечи, не уступающие Латусовым и расплывшуюся талию, и с чистым сердцем захлопнула крышку. Быстро заплела тугую косу, натянула кожаные шорты и куртку, нашла ботинки с высокой шнуровкой. Написала записку Латусу, в которой объяснила все и поздравила с новорожденными. Отправила начальнику — саламандру согласие на перевод в столицу через приспособление для приема почты, находящееся прямо в комнате. Прихватила саквояж. Бросила последний взгляд на комнату и, задавив в себе сожаление, отправилась в гараж.
Народ еще веселился, с улицы доносились крики и шум, взрывы и яркие всполохи шутих и салютов. Предполагая, что на улицах будет больше пьяных, чем обычно, посетовала, что не смогу выжать всю скорость из
Глава 51
Глава 51
Выбраться на укатанный тракт удалось лишь к полуночи. С черепашьей скоростью пробираясь через толпы гуляющих и веселящихся горожан, игнорирующих предупреждающие гудки клаксона, я скрипела зубами на каждого пьяного идиота, норовящего нырнуть под колеса, устроиться на сиденье позади, а то и вовсе отобрать у наглой девчонки «серьезную технику». Отбиваясь от наглых рук магией, слушая несущиеся в спину проклятия, собрала все спокойствие и медленно лавировала по запруженным улицам.
За городской чертой властвовала плотная, почти осязаемая тьма. Я остановилась в пятне света последнего фонаря, нерешительно оглядываясь по сторонам. Добавив магии заскучавшему стихиалю, включила осветительный луч, отвоевав пространство у темноты на три десятка шагов вперед. Широкая, ровная и совершенно пустая дорога без праздно шатающихся гуляк будила противоречивые чувства. Впервые я отправлялась одна в незнакомый город, в полную неизвестность. За последние месяцы и не заметила, как привыкла к Латусу, его надежной спине, «братской» защите и поддержке. Теперь, оставшись совершенно одна — растерялась. Вспомнились события годичной давности, бегство из обители и Гаролда в роли шута и спутника рядом. Воспоминания о том, чем все закончилось для меня, оптимизма не прибавили. Я скривилась, тряхнула головой, стараясь отогнать неприятные мысли. Не мешкая больше, пустила небольшой магический импульс, заводя двигатель «коня» и решительно рванула в ночь, надеясь, что бьющий в лицо поток холодного воздуха выдует остатки воспоминаний, некстати растревожившие душу.
Тракт хоть и был укатан до состояния камня, но пылил нещадно. Понимая, что на такой скорости рискую въехать в столицу по самую макушку засыпанной пылью, поставила защитный полог. Мягкое мерцание магии, спасающие от насекомых и мелких камней, не мешало любоваться бескрайней звездной равниной. Яркие россыпи созвездий мной трактовались как хороший знак для начала новой жизни. Огненный дух неистовствовал, сполохи огня вырывались из закаленных медных сопел. Словно застоявшийся конь, он радовался свободе и возможности выплеснуть свои силы.
В голову пришел вопрос о разумности стихиалей. На этот счет у высших магов Риволы и Окавиты не было единого мнения. Но большинство сходилось во мнении, что духи стихий вполне разумны, способны улавливать мысли. Однако общаться со всеми жителями мира Дар, они не желали. Драконы уверяли, что им дается общение с духами огня. Но не один из драконов, похвалявшихся этим мастерством не смог доказать оное.
Магам, желающим заработать хорошие деньги, приходилось изощряться в ловле, приманивая осторожных духов. Способы этой охоты держались под строжайшим секретом. В Таймерии существовало четыре магических ордена по количеству основных стихий, своей основной деятельностью заявляющих обучение талантливых магов, создание различных артефактов и разработку новых заклинаний. Получив разрешение императора на отлов стихиалей, маги безбожно превышали установленные нормы добычи. Особенно изощрялись огневики. Спрос на самых сильных духов держался стабильно высоким. Император знал, что казна несет ощутимые потери, но без доказательств не мог поймать за руку ушлых магов. Эти все проблемы не раз обсуждались за кружкой сидра в полюбившейся рейнджерам таверне «Под старину».