Пленница Хургады, или Как я потеряла голову от египетского мачо
Шрифт:
— Гады, — только и смогла сказать Клава. — На всем бизнес делают, даже на любви.
— А ты только представь, сколько наших соотечественниц в арабов влюбилось точно так же, как я в своего Валида. Восточные мужики чересчур хитрые: они быстро уяснили, что путь к сердцу русской девушки лежит через ее душу. Я к Валиду на удочку быстро попалась, ему не пришлось даже особых усилий прилагать. Я просто очень сильно хотела любви, и вдруг нашелся человек, который мне ее предложил. Я допустила точно такую же ошибку, как и многие другие девушки. Понадеялась
Увидев, что на улице стало темнеть, я посмотрела на часы и перевела взгляд на Клаву.
— Клава, мне кажется, что уже пора.
— Пусть как следует стемнеет. Так будет более безопасно.
— Да я боюсь, что Валид может вернуться!
— И этого перца замочим. Где наша не пропадала! — как ни в чем не бывало ответила Клава.
— Клава…
— А что? А то мы к этим аборигенам со всей душой, а они к нам — задницей. Пусть знают наших женщин! Все, хватит, лавочка прикрыта, самопожертвование закончилось. Русские женщины поняли, что теперь настало время пожить для себя.
— Клава, мне страшно, — честно призналась я сидящей напротив меня женщине. — В Хургаде в это время только ночная жизнь начинается, а тут мы со своим трупом.
— А мы его в ковер замотаем, — успокоила меня Клава. — У тебя же там в комнате какой-то старый ковер валяется, вот он и пригодится. Этому ковру сто лет в обед, его только на свалку осталось выкинуть.
— Дело не в том, старый он или нет. Ты же сама понимаешь, что мне такого добра не жалко, я вообще не понимаю, как в квартире можно такое постелить. Дело в том, что муж придет — а ковра нет. Валид же тогда может что-то заподозрить.
— А что муж может заподозрить? Он тебя избитую в квартире умирать бросил без денег и продуктов. Может, ты в себя пришла и решила продать этот чертов ковер для того, чтобы купить себе хоть какую-нибудь еду и не умереть с голоду?!
— Ты думаешь?
— Я в этом уверена! А ты хочешь, чтобы мы труп так понесли? Да мы его даже до грузовика не донесем — нас полиция моментально схватит.
— Клава, пусть будет по-твоему.
Как только на улице окончательно стемнело, мы с Клавой завернули Ахмеда в ковер и вынесли на лестничную клетку. Пока мы тащили труп до стоящего рядом с подъездом автомобиля, мне показалось, что прошла целая вечность. Как только нам удалось забросить ковер в кузов мини-грузовика, я посмотрела на изрядно бледную Клаву и быстро проговорила:
— Вроде бы никого!
— Во дворе — точно никого, — подтвердила Клава. — Если никто в окно не смотрит, то можно сказать, что все прошло очень даже удачно.
Едва Клава села в кабину, она вытерла ладонью потное лицо и быстро спросила:
— Ты водить-то машину умеешь?
— Умею, — так же спешно ответила
— Ты куда?
— В квартиру. Там кровь немного на пол накапала, нужно убрать. Главное, чтобы не осталось следов преступления.
— А ты вернешься обратно? — как-то недоверчиво спросила меня еще больше побледневшая Клава.
— А где же я, по-твоему, останусь — в квартире, что ли?
— Я жду.
— Я мигом, — произнесла я и бросилась в сторону подъезда.
Поднявшись в квартиру, я постаралась как можно быстрее избавиться от так называемых следов преступления. Окинув комнату беглым взглядом и убедившись, что в ней не осталось ничего подозрительного, я сразу вернулась в машину. Сев на водительское место, я немного перевела дыхание и с дрожью в голосе произнесла:
— Квартирка в порядке. Едем!
Проезжая мимо лавки Хасана, Клавдия чуть было не вывалилась из окна, пытаясь увидеть в ней своего «любимого».
— Валька, стой! — закричала она таким громогласным голосом, что от неожиданности я резко ударила по тормозам и гневно спросила:
— Что стряслось?!
— Да перец там мой в лавке сидит!
— И что теперь?
— Пойду схожу к нему на пару слов.
— Ты никуда не пойдешь.
— Как же так?! Я его столько времени ловила?!
— Клава, — попыталась образумить я неугомонную женщину. — Пожалуйста, давай уедем отсюда. — Кругом столько народа. На одной стороне дороги машина с полицейскими, и на другой — тоже. Куда ты собралась? У нас же труп в багажнике. Если ты пойдешь сейчас выяснять с Хасаном отношения, то просто нас подставишь. На тебя будет смотреть вся улица.
— Но ведь я столько его караулила! — стояла на своем Клавдия, для которой Хасан сейчас стал намного важнее, чем лежащий в машине труп.
— Завтра пойдешь и еще его покараулишь.
— Но ведь завтра его может не быть!
— Да куда он денется? Он всегда на месте. Просто он в лавке от тебя прячется.
— Ты думаешь? — нахмурила брови Клава.
— Да я в этом уверена. Сидит себе в лавке, в своей крохотной каморке и ждет, пока ты уйдешь. Где ему еще быть? Ему товар продавать надо да с русскими туристками знакомиться.
— А чего он от меня прячется? — В голосе Клавдии послышалось разочарование.
— В Сибирь ехать не хочет, — постаралась успокоить ее я. — Что он, дурак, что ли, куда-то лететь, если к нему бабы сами прилетают. Ты лучше покажи мне на курорте хоть одного египтянина, к которому девушки из России за чистой любовью не приезжают. Ни одного не найдешь!
— Что, и в правду нет ни одного? Неужели ко всем прилетают?
— Ко всем, — резко сказала я. — Может, без наших девушек остались только дворники и погонщики верблюдов. У остальных с русскими туристками полный порядок. Да пойми же ты наконец, что Хасан — редкостный болтун. Всю эту курортную мишуру воспринимать серьезно просто нельзя. У этого Хасана мобильный телефон от любовных посланий ломится.