Пленница «Летучего Голландца»
Шрифт:
– Ещё неделю назад я была писательницей, сценаристкой и ведущей научно-популярного шоу. Рассказывала людям об истории, путешествовала. В Португалии жила, в Италии, в Греции. С таким трудом всего этого добилась! Я так любила свою жизнь. Любила, понимаешь? – я говорила, а на глазах проступали слезы.
Когда я на миг замолчала, чтобы справиться с комом в горле, крыс кивнул. А может, просто дёрнул головой. Но он всё ещё внимательно смотрел на меня и не моргнул ни разу с тех пор, как я заговорила с ним.
– А потом – утонула. И это в просвещенном веке технологий! И теперь я здесь – пленница
Слезы начали душить, я всхлипнула и протерла глаза, которыми давно уже ничего не видела из-за влажной пелены.
Грудь разбирала обида от несправедливости. Ну почему, почему в это сказку не занесло кого-нибудь, кому она была нужнее? Ведь мечтают же многие о волшебных приключениях и большой любви! А у меня и в той жизни многое было: и горные походы, и сплавы по рекам, и даже под парусом ходила – хоть уже ничего и не помню. Любви, правда, не нашла, но когда тебе всего двадцать девять, а весь мир у твоих ног, по этому поводу как-то особенно не переживаешь.
Отдышавшись, я снова посмотрела на грызуна. Он дёрнул усами и хвостом, отчего клетка заскрипела. Потом подпрыгнул и начал бить передними лапами засов. Его ужимки показались настолько забавными, что я улыбнулась.
Нет уж дружок, не выпущу. Посиди пока здесь. Может, когда-нибудь мы выберемся на сушу, и ты сможешь убежать, – сказала я, утирая слезы.
Крыс замер, подпрыгнул на всех четырёх лапах и отчаянно замотал головой. Его усы беспорядочно заметались из стороны в сторону.
– Не хочешь? Тебе тоже нельзя касаться земли? – догадалась я, вглядываясь в бусинки-глаза.
Грызун кивнул.
– Ты понимаешь мою речь? – любопытство оттеснило боль и страх в дальние уголки сознания, и я ещё раз оглядела странного зверя.
Тот снова дёрнул мордочкой с деловитым видом, что, наверное, значило "да".
Интересно… Я хотела спросить у умного крысюка ещё что-нибудь, но тут услышала скрип дверных петель. Подняла голову и встретилась взглядом с юнгой. Тот во все глаза уставился на меня, и поначалу я даже не поняла причин такого удивления.
И лишь спустя пару мгновений осознала, в какой странной позиции нахожусь: ногами и животом лежу на кровати, руками опираюсь на пол, а нос почти вплотную придвинуть к крысиной клетке. Да уж, есть от чего покрутить пальцем у виска.
Я торопливо забралась обратно на кровать.
– Время обеда. Капитан приглашает вас, – доложил Ги, не дожидаясь вопроса.
– Ну раз приглашает, значит, пойду.
Я улыбнулась пареньку, как ни в чем не бывало соскочила с кровати, протерла рукавом глаза, руки привычно потянулись в попытках пригладить волосы, но судя по ощущениям, получилось плохо. Ну и ладно.
– Покажи, куда идти, – попросила я и получила в ответ ещё один удивлённый взгляд.
Потом Юнга повернулся и махнул рукой, предлагая следовать за ним.
Пока я шла, не могла отделаться от ощущения, что за мной наблюдает чей-то мерзкий, липкой взгляд. А заодно в красках представляла, как команда обсуждает моё странное – по их мнению –
Капитан, разумеется, трапезничал отдельно от команды. Ши провёл меня мимо длинного стола, мимо спуска в обитель какого, из которой доносился запах солёной рыбы, и распахнул дверь, пропуская в уютное подобие столовой.
Капитан поднялся, поклонился, скрипнула рожка стула, который он галантно отодвинул для меня. Пришлось садиться – и не где-нибудь, а прямо напротив мужчины-амфибии. Специально ведь рассчитал, наверное.
Я скользнула взглядом по блестящей чешуе, которая всё ещё пугала меня, и тут же отвела взгляд, уставившись в ближайший иллюминатор. Если на человека-амфибию не смотреть, то еда, надеюсь, как-нибудь пролезет в горло. Тем более, что есть очень хочется.
На столе, застеленной белой скатертью, уже лежали нож и вилка, но больше ничего – ни тарелок, ни бокалов. Стефан уселся напротив и постарался изобразить улыбку. Получилось у него не слишком правдоподобно.
– Как вы себя чувствуете, леди Эстер? – спросил он, очевидно не столько из беспокойства за меня, сколько из желания завязать хоть какую-то беседу.
– Уже лучше, – в том же сдержанном тоне ответила я. – Правда, воспоминания ко мне возвращаются очень медленно. Может быть, вы расскажете, где мы находимся и куда направляемся.
Капитан оживился и взглянул на меня. Матово блеснули его водянистые глаза, а на губах появилась лёгкая улыбка.
– Непременно. Однако я не припомню, чтобы раньше вас интересовали такие малозначительные вещи.
Это что, ирония сейчас прозвучала в его голосе? Любопытно! Значит, вывести его на хоть какие-то эмоции, кроме натянутыми нежности и естественного равнодушия.
Но своего удивления я постаралась не показывать. Едва заметно пожала плечами и вдохнула, чтобы сказать что-нибудь столь же равнодушное, но захлебнулась воздухом, когда в двери вошёл… некто с подносом в руках.
Я думала, что уже привыкла к виду рыб-людей, но вид этого чуда заставил меня замереть с открытым ртом. Немолодой, если не сказать пожилой, совершенно лысый, покрытый чешуёй почти полностью и блестящий от влаги, мужчина сжимал большой серебряный поднос в неестественно длинных пальцах, перепонки между которыми выглядели куда более плотными и отливали синевой, в отличие от перепонок, например, на руках капитана – тонких, как натянутый целлофан, и почти прозрачных. Безгубая нить рта, выпученные чёрные глаза без ресниц и бровей.
Когда существо подошло к столу и наклонилось, чтобы составить на скатерть тарелки и стаканы, я заметила мелькнувший за спиной чешуйчатый хвост.
Чувство голода резко испарилось, на смену ему пришла сильная тошнота. Захотелось зареветь, вскочить и убежать в каюту, ноги задрожали, а к горлу подкатил соленый ком, но я героически сдержала первый рвотный позыв и сидела почти неподвижно до тех пор, пока существо не вышло, хлопнув тяжёлой створкой. Но даже после того, как мы с капитаном вновь остались наедине, полностью расслабиться не получилось – сырой рыбный запах, принесённый местным рыболюдом, всё ещё витал в воздухе, отбивая остатки аппетита.