Пленница северного волка
Шрифт:
— С радостью, — сказала в ответ и, улыбнувшись ему, пристроила чудесный инструмент на плечо, прикладывая смычок к струнам.
С удовольствием принявшись играть любимую мелодию, я вдруг уловила во взгляде князя тихую горечь. Ему явно нравилась моя игра, но что-то приносило и огорчение.
— Эта скрипка принадлежала Варне? — спросила я у мужчины, когда закончила игру.
Вопрос сорвался с моих губ так внезапно, что мне и не подумалось об уместности того. Я даже не понимала, откуда знала сказанное мной имя. «Варна…» — нахмурившись и склонив голову набок,
Святослав же, реагируя на мой вопрос, в мгновение ока изменился в лице, которое исказила страшная злоба. Я уже готовилась принести извинения, как у меня на запястье сомкнулись его стальные пальцы. Он вытянул меня из кресла, и я едва успела передать скрипку в руки Астерии, как была вынуждена бежать за ним.
— Куда мы спешим? — осмелилась спросить у него, замирая от страха, ведь мы впервые поднимались по витой лестнице выше первого этажа.
«Он запрёт меня в башне?!» — мелькнула у меня мысль, полная ужаса, когда ответа от разгневанного хозяина замка так и не последовало.
Едва мы поднялись в башню, Святослав резко дёрнул за рычаг, торчащий из стены, приводя в движение стальную дверь, ведущую, как оказалось, в самую настоящую темницу. В нос мне почти моментально ударил жуткий смрад. Небольшое помещение, в котором не было окон, никак не отапливалось, а люди, находящиеся в нём, согревались лишь благодаря собственному дыханию.
Князь зажёг свечу и осветил лица собственных несчастных слуг. Двое мужчин и девушка жмурились даже от слабого света, прижимаясь спинами к чёрным каменным стенам.
— Смотрите внимательно, княжна Милолика. Кто из них рассказал вам о Варне? — грозно спросил меня он, освещая по очереди каждое лицо.
Его более не волновал недавний случай на реке, ведь теперь всё внимание перешло на рассказ о первой жене. Моё сердце кольнула обида и что-то ещё, заставившее меня молчать. Я не старалась вспомнить, кто мог рассказать мне про Варну, хотя на тот счёт и была догадка, что осталась невысказанной.
— Мне очень жаль, ваше высочество, только я не помню. Я даже о Варне не помню ничего, кроме того, что она была вашей первой супругой. Это же не страшный секрет? — отважилась уточнить я, отступая к лестнице.
От зловония, царящего в башне, у меня до дурноты кружилась голова. Не ответив, Святослав схватил за шею девицу и приподнял так, что ей пришлось встать на носочки.
— Я знаю, что это ты рассказала! Так и крутилась змея подле княжны! — прошептал он страшным голосом.
— Клянусь! Я ничего не говорила… — прохрипела бедняжка, слабыми руками пытаясь разжать стальные пальцы князя, впивающиеся в её горло.
Было неясно, что сделал бы дальше князь стой, если бы я окончательно не потеряла возможность стоять на ногах и чуть не упала на кованную витую лестницу. Увидев это, Святослав оставил несчастную, в последний момент подхватывая меня на руки.
— Прошу вас, не мучьте их. Я ничего не помню. Возможно, они совершенно ни в чём не виновны, ведь я
Великий князь от услышанных слов нахмурился ещё пуще, но всё равно прекратил пытать заключённых. Не отпуская меня, он шагнул к рычагу и вернул тот на место, а затем, как только дверь полностью закрылась, понёс меня вниз.
— Вы не отпустите их? Яне вспоминаю ничего. Они же там умрут! — пролепетала я, заглядывая ему в глаза.
Ужаснее всего было знание того, что я могла стать причиной чьей-то несправедливой смерти.
— Ничего не говорите сейчас, княжна. Молчите! — велел мне мужчина, прижимая меня к себе крепче прежнего.
Вскоре он ворвался со мной на руках в свои покои, словно ветер разгоняя царившую там прохладу собственным теплом. Уложив меня на кровать, Святослав вернулся к дверям и закрыл их на мощный засов из железа.
Едва приподнявшись, я могла наблюдать, как он приближался ко мне, стремительно раздеваясь. В его взгляде плескалась такая темнота, что по моему телу волнами прошла дрожь ужаса.
— Что это вы? — шепнула я, с трудом дыша, когда на нём ничего не осталось.
— Молчите! — потребовал он, хватая меня за ноги.
Стянув с меня валеши и пуховые чулки, князь забрался на кровать и лёг рядом, склонившись над моим лицом. Всё, что мне оставалось, так это молчать и умирать от стыда в ожидании его воли.
Моё сердце на мгновение замерло, когда князь потянул за ленту, распуская сдерживающий мне косу узел. Немного помедлив, он покрутил в руках подаренную им же обманчивого цвета вещицу и признался:
— Вы единственная из всех поняли истинный цвет этой ленты.
— И цвет ваших глаз? — едва прошептала я, ведь мой голос из-за волнения вновь предательски задрожал.
Мужчина медленно опустил ресницы, тем самым отвечая на вопрос, и отвёл в сторону взгляд чёрных в тот момент глаз. Отвёл всего на мгновение, словно бы пережидая что-то трудное. Тело у него напряглось так, что можно было разглядеть каждую жилку под кожей. Я невольно потянулась к его гладкому и загорелому плечу, коснувшись причудливых веснушек, что едва виднелись в скудных отсветах одной-единственной горящей свечи. Святослав тут же перехватил протянутую к нему руку, переплетая собственные пальцы с моими и пододвигаясь ко мне поближе.
— Хитрая синица, что же ты наделала? Ты только моя, и я тебя ему не отдам… — шепнул он с улыбкой, больше походившей на оскал
Я не понимала, о чём говорил князь, ведь мысли не успевали обретать чёткой формы, так и растворяясь в воздухе зыбкой дымкой от того тепла, которым он меня окутывал. Мне было очень уютно с ним рядом, а сердце, перестав трепыхаться птичкой в клетке, билось уже гораздо спокойнее.
Отпустив мою ослабшую рук, мужчина скользнул пальцами мне по косе, словно расчёсывая. Вскоре он распустил её на отдельные пряди, раскидывая их по соломенным подушкам в лёгком беспорядке.