Пленница северного волка
Шрифт:
— Простите! — опомнившись, извинился тот, разжимая пальцы, но на моём запястье уже появились отчётливые отметины, что просто так в одно мгновение не сходят.
— Ничего страшного, — ответила я и едва заметно улыбнулась, тут же его прощая.
— Трава к утру, а надёжного человека, как найдёшь, так в замок и отправишь, — распорядился Святослав, обращаясь к старухе, после чего вывел меня на улицу.
Мы с ним так быстро вернулись в замок, будто бежали, а я так и не решилась спросить о причине подобной спешки. За вечерней трапезой князь был хмур и молчалив,
— Зачем вам много той травы, о которой вы говорили? Что это за трава такая? — спросила у него, не желая напирать напрямую, а заходя издалека.
Вопрос вызвал у Святослава мимолётную улыбку, но и то лишь краешком губ.
— Хитрая синица, —пробормотал он и взглянул на меня впервые за весь вечер.
— Я никогда о такой не слышала. Какие у неё свойства?
— Вы сегодня держали её в руках. В вашем букете была такая трава, но вы её, верно, приняли за цветы. Свойств у той великое множество, но нам сейчас нужно одно. То, что заставляет волков держаться от неё подальше.
От его слов по коже у меня тут же прошёл неприятный и давно позабытый холод.
— Вы же не хотите держаться от меня подальше? —полюбопытствовала я, и мой голос предательски задрожал.
Князь в тот же миг сорвался с места и подхватил меня на руки, твёрдо пообещав:
— Я больше никогда не оставлю вас вдали от себя! Я должен заботиться о вашей безопасности. Ни о чём не думайте, княжна Милолика, я всё решу.
И он накрыл мои губы жадным, можно было подумать, что прощальным поцелуем.
Наступившая ночь вышла такой же. Полной утоления страсти и нетерпения со стороны Святослава. Он безжалостно разорвал на мне платье, обнажая тело, кусал, зализывал укусы и покрывал меня тысячами нежных поцелуев. Его ладони ласкали меня, окутывая жарким теплом, а сам князь с блаженством внимал, как с моих припухших губ то и дело срывались стоны наслаждения.
Когда мы сливались с ним воедино, от смелости его ласку меня всё буквально плыло перед взором. Взгляд прекрасных глаз Святослава сменялся складками измятых простыней, а на последние тут же наползали каменные стены покоев… Я словно уносилась туда, где не было места печали и горести.
Ночь стала самой волшебной из всех, что были до неё. Она настолько позволила мне забыться, что едва разомкнув веки поутру, я уже улыбалась от счастья, совершенно выбросив из головы всё то, что волновало меня до этого.
Вот только князь забыть ничего не мог. Он лежал рядом, крепко прижимая меня к груди, и его сердце бешено колотилось, едва не выпрыгивая наружу от беспокойства за нас.
— Вы не спите. Я слышу, как неистово колотится ваше сердце, — произнесла я всё с той же улыбкой на лице, припоминая прошедшую ночь.
— Верно, но это вы разбудили меня своими ресницами. Щекотно, — заметил Святослав и хрипло засмеялся, поднимаясь с кровати.
Я нежилась уже на привычной мне колкой соломенной постели, наблюдая за тем, как он спешно собирался, и не хотела вставать сама. Да только
— Поторопитесь, княжна Милолика. Вам тоже необходимо собраться. Оденьтесь и быстро возьмите всё, что вам может понадобиться в недолгом путешествии, — велел Великий князь, заставляя меня тем самым подскочить.
— Без вас?! Мне нужно покинуть замок без вас? — воскликнула я в ответ и обеспокоенно на него посмотрела.
Меня взволновало лишь это, ведь мной не испытывалось к замку той привязанности, какая проявилась в последнее время к самому Святославу.
— Должно быть, вас снова тревожат прежние проблемы с памятью, — усмехнувшись, заметил мужчина, спуская меня с кровати. — Я же сказал вчера, что никогда не буду больше оставлять вас вдали от себя! Поэтому и замок мы покинем вместе.
Святослав сам выбрал для меня наряд, который посчитал подходящим для дороги. Главным в нём оказалось лёгкое, но в то же время тёплое платье из тонкой шерсти цвета весенней зелени. Пока я одевалась, князь собрал все необходимые для путешествия вещи. Искоса наблюдая за ним, я приметила с каким-то внутренним удовлетворением, что в мешок была уложена не только моя, но и его одежда.
— Сейчас утренняя трапеза, а после выдвинемся в путь, — управившись со сборами, предупредил меня он.
Я боялась спрашивать, почему мы были вынуждены покинуть замок, а сам Святослав ничего не объяснял. Вместо этого он прихватил мешок и повлёк меня в трапезную, где нас уже ожидал накрытый стол. Невдалеке от последнего наблюдался ещё один баул, стоявший на стуле и, по всей видимости, содержавший в себе продукты.
—Шкуру оленью принеси! —велел князь Дуде, после чего обратился ко мне. — А вы, княжна, ешьте хорошо, путь нам предстоит долгий. Вам понадобятся силы.
От услышанного я разволновалась, отчего дитя внутри меня начало пинаться.
— Куда мы будем держать путь? — спросила в ответ, нарочно избегая вопроса о том, для чего понадобилось подобное.
Моя убеждённость, что на свете нет ничего хуже неведения, словно испарилась. Я точно не желала знать, что грядёт, вынуждая нас спасаться бегством.
— Сегодня нам нужно перебраться через восточный хребет и дойти до притока Большой реки, где мы сможем переночевать. Потом двинемся дальше, вдоль Сагарова ручья к священному озеру Ямуна, — с восхищением поведал о предстоящем походе князь, пытаясь руками как-то отобразить величие принадлежащих ему земель.
Улыбнувшись, я представила себе горы, вздымающиеся выше облаков, и многоводное священное озеро, не имевшее конца и края.
Больше за трапезой не прозвучало никаких вопросов. Выполняя волю Святослава, я вдоволь поела и напилась, чтобы подготовиться к долгой дороге.
Вскоре вернулся Дуда, принёсший скрученную оленью шкуру и топор для князя.
— Остаёшься здесь за главного. Гости нагрянут, скажешь, где нас искать, — сурово предупредил слугу Святослав, взваливая себе на плечи мешки с припасами и отдавая мне почти невесомую шкуру.