Пленница тирана
Шрифт:
— И-и-и-и, — подтолкнула его Китэрия.
— И узнать у вас про книги, написанные древним слогом.
Китэрия расхохоталась, немало удивив такой реакцией своего откровенного гостя. Но в действительности девушке было не так уж и весело; она смеялась над самой собой, потому что понимала — коварный император обыграл-таки её, подсунув этого сопливого, но удивительно чуткого и вызывающего симпатию парня.
Подлый император не гнушался использовать в своих интрижках даже собственных детей, и это пугало Китэрию, потому что она не знала, как можно защититься от такого хитрого и беспринципного человека. И в то
— Деорак всё верно рассчитал, — проговорила она, обратив на принца печальный взгляд. — Вы действительно располагаете к себе гораздо больше, чем Таймар. А я бы очень хотела, чтобы у меня появился друг, потому что ужасно устала от одиночества. Эти лица, которые мелькают передо мной по три раза на дню — просто лица, за ними пусто, там никого нет! Даже мой мучитель и тот пропал, я совсем одна, я ничего не знаю о своих друзьях, о месте в котором меня держат, я не знаю ни о чём. Понимаете?!
— Я понимаю, понимаю, — заверил её Истан, — Но и вы поймите, что он именно этого и хотел! Он знал, знал, что жрица храма скорее откроется тому, кто чтит священные писания и Пирамиду, — Истан поднялся с кресла и бережно взял руки Китэрии в свои, мягкие и ласковые. — Но вы ничего, слышите, ничего мне не рассказывайте! Я не хочу быть мечом в его руках и не собираюсь болтать о тайных знаниях!
— Да нет в этих книгах тайных знаний, — успокоила его Китэрия, — по крайней мере, в той, что я сейчас читаю.
— Всё равно! — настаивал Истан. — Я не могу ослушаться отца, но я могу не справиться с его заданием, — он весело подмигнул ей, и Китэрия улыбнулась. — Если вам действительно нужен друг, я стану им, потому что мне он тоже нужен… Правда я не уверен, что достоин этой чести…
— Ну что вы, Истан, — этэри рассмеялась, — я же видящая, кому как не мне знать, кто чего достоин?
Истан насторожился, медленно отпустив руки Китэрии.
— И что вы видите? — сглотнув, спросил он.
— Зачем же так пугаться, — рассмеялась этэри. — Я вижу прекрасного молодого мужчину с чистым, горячим сердцем, к тому же способного на сострадание, что в вашем круге большая редкость.
— На самом деле нет, — начал оправдывать свой народ Истан. — У нас много добрых людей, просто вы заперты в башне с самоговорящим названием, и это делает ваше восприятие Роглуара довольно однобоким.
— И какое название у этой башни?
— Придворные прозвали её башней Страха.
— Всё что, так или иначе, имеет отношение к Таймару, зовётся очень устрашающе, — проговорила Китэрия, вспомнив остров Плача и небесную покровительницу князя.
— Да, — вздохнул Истан, будто стыдясь за родственника, — иногда мне хочется думать, что в этом виноваты звёзды. Но ведь вы — видящая, наверное, узнали его не хуже моего и уже поняли, что это вряд ли так.
— Честно говоря, я не понимаю вашего брата, — призналась Китэрия. — Он очень сложный и противоречивый человек. Но одно я знаю точно — плата за силу, которой он владеет, непомерно высока, и даже для такого как он, она порой бывает неподъёмна.
— Не понимаю, о чём
— Я пока и сама не очень-то понимаю. Если бы мне были доступны его мысли…
— А они вам не доступны?
Китэрия рассмеялась.
— Я видящая, а не телепат.
— А это не одно и то же?
— Ну что вы, конечно нет! Телепат лишь читает мысли себе подобных. Вот например, если б я могла это делать, я узнала бы о чём думаете вы, все ваши подданные, и возможно даже мысли императора бы прочла, но вот тайны в голове ат-этэри Каовельи так и остались бы для меня тайнами.
— Потому что он выше вас по рангу, — догадался Истан.
— Угу.
— А если бы телепатом был простой человек, то он мог бы читать лишь людей, и то тех, кто ниже по касте, — продолжал додумывать принц.
— Совершенно верно.
— Но что тогда видите вы?
— Я вижу то, что называется потоками сил. Могу распознать их стихийный источник. Вижу, как и с какой скоростью течёт энергия, а ещё я замечу поражения — изменения в «структуре» или энергоузлы, например. Могу увидеть магию, когда она оставляет паутину.
Глава 23. Огайра
Огайра сидел в благоуханном саду своего друга Вольгера Грута и в недоумении взирал на небо, где ещё пару часов назад мерцала кровавая звезда. Её зловещий свет разливался, будоража людские сердца сотни лет, а теперь погас. Маг встревожился не на шутку, потому как подозревал, что угасание звезды было преждевременным.
Смерть светила, тем более столь близкого к роглуарским землям не могла пройти незамеченной. Яркие вспышки на небе озарили бы даже самые глубокие пещеры мрачного круга. Но ничего подобного не было и в помине. Кровавая звезда просто тихо погасла, а вероятнее всего исчезла. Опытному магу это пропажа показалась зловещей.
Сил после ранения у него по-прежнему было не много, лихо растраченная мана восполнялась медленно. И всё же, рискуя растратить те крохи, что он успел накопить, Огайра принялся отыскивать след кровавой звезды. Воскресив в памяти её образ, он снял с него «слепок», а затем погрузился в срединный мир теней. Там он подошёл к самой Гране, где в сизом мареве бродили души неуспокоившихся и заблудших. Но Таймары там не оказалось. Тогда маг принялся блуждать своим внутренним взором в мире живых, силясь нащупать хоть слабый отсвет звезды.
Мощь когда-то исходившую от этой красной точки в небе, сложно было не почувствовать, но силы Огайры были истощены, к тому же слепка снятого с образа в памяти было недостаточно. Несколько часов к ряду маг напрягал внутривидение, ощупывая все доступные ему пространства, в надежде набрести хоть на слабый след и наконец ему это удалось. Совсем обессиливший и уже почти утративший надежду, он уловил еле ощутимый отпечаток её витала.
Нисколько не удивившись, что звезда, которую прозвали кровавой, несла в себе людскую жизненную силу, Огайра надумал узнать место её нахождения. Разжившись в обрядовых залах своего наставника каменной чашей с серебряной водой, он зажёг огонь, чтобы черпать из него силу. Раньше ему хватило бы и пламени свечи, но сейчас маг был настолько слаб, что с трудом смог вызвать видение, даже заимствуя энергию большого костра. Правда видение это оказалось настолько слабым и беспрестанно ускользающим, что проку от него было не больше чем от миража.