Пленница
Шрифт:
— А теперь надевай платье, — сказала Мелани позже. — Нет, пока не смотри. Подойди к большому зеркалу, и Сюзан сделает тебе макияж.
Пока Мелани обертывала ее шею полотенцем, Кэсси вяло попыталась протестовать:
— Все и так хорошо. Я сама могу это сделать.
— Нет, ты хочешь, чтобы это сделала Сюзан, — сказала Лорел, появляясь из гардеробной. — Вот увидишь, что я права, Кэсси, просто подожди немного.
— Но я почти не крашусь. Я сама себя не узнаю.
— Нет, узнаешь. Ты станешь больше похожа на себя настоящую.
— Ну, решайтесь же на что-нибудь, ради бога, — сказала Сюзан, стоя рядом
Кэсси уступила и села на стул лицом к Сюзан.
— Хм, — сказала Сюзан, так и сяк вертя голову Кэсси. — Хм.
Следующие полчаса были заполнены противоречивыми указаниями.
— Посмотри вверх, — скомандовала Сюзан, взяв коричневый карандаш для глаз. — Посмотри вниз. Понимаешь, у тебя будут глаза, как у оленихи, — продолжала она, — и при этом никто вообще не заметит, что ты накрашена. Теперь чуть-чуть миндальных теней... — Она окунула кисточку в пудру и сдула все лишнее. — Теперь немного темно-синего с краю, чтобы ты выглядела таинственной...
Закрыв глаза, Кэсси расслабилась. Это было весело. Она почувствовала себя еще более порочной и изнеженной, когда Лорел сказала:
— Я займусь твоими ногтями.
— А чем ты пользуешься? — доверчиво спросила Кэсси.
— Настой ведьминого ореха и ярко-розовый лак, — ответила Лорел, и они обе захихикали.
— Не тряси мне руку, — сердито сказала Сюзан. — Теперь втяни щеки, как будто ты рыба. Перестань смеяться. У тебя прекрасные скулы, я просто собираюсь их немного подчеркнуть. Так и сиди, а я накрашу тебе губы сверкающей розовой помадой.
Когда Сюзан наконец смогла присесть, чтобы оценить свою работу, все остальные девушки, включая даже Дебору, собрались вокруг.
— И наконец, — сказала Сюзан, — капелька магнетических духов: сюда, и сюда, и сюда, — она прикоснулась к впадинке на горле Кэсси, к ее ушным раковинам и запястьям чем-то пахнущим фантастически, экзотично и прекрасно.
— Что это? — спросила Кэсси.
— Резеда, тубероза и иланг-иланг, — сказала Сюзан. — Это сделает тебя неотразимой. Уж я-то знаю.
От этих слов в мозгу Кэсси словно сработал сигнал тревожной сигнализации, но прежде, чем она успела обдумать положение, Лорел принялась вертеть ее, разматывала полотенце с шеи.
— Подожди, не смотри на себя, пока не наденешь туфли... Ну вот! — ликующе сказала Лорел. — Ты только погляди!
Кэсси открыла глаза и затаила дыхание. Потом, едва сознавая, что делает, она подошла ближе к большому зеркалу, в котором отражалась прекрасная незнакомка. Кэсси с трудом удержалась от того, чтобы коснуться зеркала кончиками пальцев.
У девушки, отражавшейся в зеркале, были прекрасные русые волосы, мягкой волной лежащие надо лбом. Когда Кэсси повернула голову, в этих волосах замерцал свет, а значит, в зеркале отражалась именно она. Но это невозможно, подумала Кэсси. Ее глаза никогда не смотрели с таким мечтательным, таинственным выражением. Никогда ее кожа не выглядела такой свежей, и красоту ее скул никогда не подчеркивал такой нежный румянец. И ее губы, определенно, никогда не выглядели так, что от одного взгляда на них перехватывало дыхание и возникали мысли о поцелуях.
— Это все помада, — объяснила Сюзан. — Не смажь ее.
— Нравится ли тебе платье? — спросила Лорел. — Идеальная длина, в меру короткое, но все-таки романтичное.
Отражение стройной изящной девушки с лебединой шеей поворачивалось в зеркале из стороны в сторону. Платье было серебряным и мерцало, как ярды [5] лунного света, и Кэсси почувствовала себя принцессой. Туфли Сюзан подходили к платью, они были словно сделаны из хрусталя.
— О, спасибо вам! — сказала Кэсси, повернувшись, чтобы взглянуть на девушек. — Я хочу сказать, я не знаю, как благодарить вас. Я хочу сказать, наконец-то я выгляжу как настоящая ведьма.
5
Ярд равен 3 футам или 0,9144 м.
Все, кроме Деборы, с отвращением смотревшей в потолок, захохотали. Кэсс обняла Лорел, а потом внезапно и Сюзан.
— Ну вот, теперь ты ведьма, — рассудительно скачала та. — Если хочешь, я покажу тебе, как сделать это самой.
Кэсси вдруг смутилась. Раньше она считала Сюзан пустышкой, но это оказалось не так. Сюзан любила красоту и щедро делилась ею с другими людьми. Кэсси улыбнулась этим ярко-синим глазам с зеленым отливом и поняла, что неожиданно обрела новую подругу.
— Подождите, мы чуть не забыли! — сказала Мелани. — Ты не можешь идти на танцы без своего кристалла, — она порылась в холщовой сумке. — Вот. То, что надо, он принадлежал моей прапрабабушке, — Мелани подняла ожерелье, тоненькую цепочку с прозрачным кварцем в форме слезы. Кэсси любовно взяла его и застегнула на шее, восхищаясь тем, как оно легло во впадинку на горле. Потом она обняла и Мелани.
Внизу слабо зазвенел дверной колокольчик и раздался мужской голос:
— Кричу тут, кричу... Ты слышишь, Сюзан?
— Кто-то из парней, — заволновалась Сюзан. — А мы не готовы. Ты одна одета, Кэсси, беги вниз и впусти его, пока папу не хватил удар.
— Здравствуйте, мистер Уиттиер, извините, мистер Уиттиер, — выдохнула Кэсси, когда бежала вниз. И только когда она уже была у дверей, она подумала: о, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет кто-нибудь другой. Пусть это будет не он. Пожалуйста.
Она открыла дверь и увидела Адама. Он криво улыбался, как и подобает парню, которому в последнюю минуту велели сопровождать на танцы лучшую подругу своей девушки. Но эта ухмылка сразу исчезла, когда он увидел Кэсси.
Довольно долго он просто смотрел на нее. Ликующая улыбка Кэсси поблекла, и они стояли, глядя друг на друга.
Адам с трудом сглотнул, начал что-то говорить, потом сдался и опять замолчал.
В ушах Кэсси звучали слова Сюзан: «Это делает тебя неотразимой». О, что я наделала!
— Мы позвоним и все отменим, — сказала она чуть слышно; таким же голосом она говорила Фэй о темной силе. — Мы скажем Диане, что я тоже заболела.
— Мы не можем, — он тоже говорил тихо, но очень убежденно. — Никто в это не поверит и, кроме того... — Он снова нервно улыбнулся кривой улыбкой. — Стыдно тебе пропускать Вечер выпускников. Ты выглядишь... — он сделал паузу, — здорово.
— Ты тоже, — сказала Кэсси и постаралась изобразить на лице ироничную улыбку, такую же, как у него. Она чувствовала, что улыбка получилась жалкой.