Пленник Имброна. Книга 4
Шрифт:
– Потому, что на втором смазка, а этот чист. Тут столько монстров, что, если на каждого яды тратить, мне собственный алхимический комбинат открывать придётся. Кстати, о птичках… – я подошёл к поросшему уродливыми грибами стволу, убрал Месть в ножны и быстренько смёл добычу в мешок. – Время от времени я буду на собирательство отвлекаться. Надеюсь, не против?
– Если при следующей встрече ты мне подгонишь штук двадцать зелий регенерации маны, то я даже готов нести часть ингредиентов, – улыбнулся служитель. – Только в сумку мою не очень-то много влезет.
– Зато тебе не надо сбрасывать её со спины, чтобы что-то достать, – передразнил его я, и мы оба фыркнули. – Баланс.
– Он самый. Так, говоришь, Сцевола сейчас вычищает Имброн?
– К вящему недовольству Кристины.
– Данаи, – серьёзно поправил меня служитель. – Привыкай, что, пока
– Пожалуй… – я стремительным вертикальным ударом отсёк крыло вылетевшего из переплетения лиан нетопыря. Эти безмозглые твари, в своём стремлении насосаться кровушки, кидались на всех, без разбора, и не умели вовремя отступить, из-за чего мы потратили ещё секунд двадцать на уничтожение остальной стаи. – А служителям, стало быть, метка вольного мага не полагается?
– Там своя процедура. В целом, я мог и в маги переобуться, но у них больше социальная стезя, нежели боевая.
– Да? – я вспомнил тех чародеев, что руководили бостаньским ополчением. Да и в описании нашего квеста значилось, что руководила пропавшим отрядом именно магичка, – Ладно, тебе виднее. Меня другое интересует. Почему пастырь, вообще, заявился на архипелаг?
– Он тебе не рассказал? – удивился Стас.
– Только в общих чертах. Знаю, что дело в киснейском наследии, но не могу взять в толк, откуда он пронюхал о нём спустя столько лет.
– Там целая драма, – криво улыбнулся служитель. – Давным-давно, одна пра-пра-бабка Сцеволы, тоже будучи пастырем, затеяла морскую экспедицию, которая потерпела крушение здесь, вблизи островов. Уцелеть смогла одна Юлия, так звали эту непоседливую особу, и каково же было её удивление, когда на архипелаге она обнаружила не только диких абомо, но и остатки расы киснеев, которым давно уже полагалось кануть в Лету. Те, в свою очередь, не знали, радоваться им возможности покарать наследницу тех самых пастырей, что сокрушили их предков, или горевать. Ведь после её пропажи люди вышлют уже не одну, а десять экспедиций, в то время, как подходящий мир, для эвакуации, всё ещё не найден. Юлия предложила им свой выход из положения. Как ни странно, несмотря на взращённую поколениями взаимную ненависть, ей удалось найти в себе сострадание к поверженному врагу и даже протянуть ему руку помощи. В течение месяца она жила на одном из островов, скорее всего, на Имброне, и тратила все силы амулета пастыря на подпитку киснейских портальных машин. Это многократно ускорило поиски, и, в конечном счёте, земля обетованная была найдена. Юлия проконтролировала исход, уничтожила или запечатала большую часть машин и, как ни в чём не бывало, вернулась на материк на огромном плоту с запасом еды и воды, который для неё соорудили абомо. Учитывая, какими силами она рулила, этого было вполне достаточно. Корабль её ведь тоже не погиб в шторме, а налетел на риф. Тут уж никакая магия не поможет. Естественно, о своих приключениях она не распространялась, справедливо опасаясь последствий, как для себя, так и для сбежавших киснеев. Проправила, насколько здоровья хватило, и отошла в мир иной, а наш архипелаг открыли заново только спустя полвека после её кончины. Так бы вся эта история и осталась тайной за семью печатями, если бы Сцевола случайно не обнаружил тайник в семейном архиве, где Юлия оставила свои мемуары. Конечно же, обнародовать их он не мог, но и проигнорировать… Не тот он человек, чтобы пренебречь чувством долга в ситуации, когда существует хотя бы призрачное подобие угрозы. Насколько я понял, он сделал всё, чтобы его визит сюда привлёк как можно меньше внимания со стороны других пастырей и заявился, скажем так, с ревизией, – он сделал паузу, набирая воздуха в грудь, и продолжил. – Тут всё и завертелось. Как выяснилось, киснеи обманули Юлию. Скорее всего, оставили несколько сотен своих в каком-нибудь подземном убежище, пока она не убралась восвояси, а потом они выбрались, починили машины, те, что смогли, и перевели их в пассивный режим на подпитке от человеческих жертвоприношений. Почитавшие их за богов абомо, таким образом, сыграли роль батареек, прикрытия и защитников в одном лице. Мотивы киснеев пастырю до конца не понятны, но он считает, что храмы дырявят здесь ткань реальности, для того, чтобы у беглецов остался чёткий маяк, по которому они однажды смогут вернуться.
– И он, вот так вот, тебе всё это вывалил?! – я был откровенно шокирован.
– Не совсем, – тихо рассмеялся служитель. – Должен же я был досконально изучить сторону, на которую решил встать? Так вышло, что я пересёкся с Молли и попросил её, с моей помощью, порыться в бумагах Сцеволы.
– Как-то уж очень просто, – всё ещё сомневался я. – И на фига ему изливать такое на бумагу? Опыт прабабки ничему не научил?
– Если ты думаешь, что уломать Молли было просто… – он продолжал улыбаться, довольный произведённым эффектом. – Хотя, на моей стороне сыграло её природное любопытство. Что же насчёт письма, в котором были изложены столь щекотливые подробности, его пастырь оставил специально, на случай своей непредвиденной кончины, чтобы его коллеги смогли оперативно подхватить упавшее знамя. Воровке, естественно, пришлось вскрыть конверт, но ума не брать его с собой ей хватило.
– То есть Сцевола в курсе, причём довольно давно, что его тайна стала чьей-то ещё…
– Я был у него на следующий день, – в голосе Стаса слышалось явное уважение. – Он и малейшего вида не подавал. Кремень, а не человек.
– А эта взбалмошная, с таким секретом между ушей, продолжила, как ни в чём не бывало, монеты дырявить! – я даже всплеснул свободной рукой. – Шио, твою дивизию!
Крутившаяся вокруг нас стая диких собак давно уже действовала мне на нервы, и я не отказал себе в удовольствии подсадить одной из них сколопендру, когда та высунула из-за дерева любопытную морду. Естественно, шавка ничего не почувствовала, а спустя десять секунд, за нашими спинами раздался предсмертный визг и звуки грызни. Стая так и не проассоциировала внезапного нападения многоножки со мной, поэтому, мы спокойно двинулись дальше, предоставив божьих тварей друг другу. Прежде, чем мою питомицу порвали в клочья, она уделала троих псин, не считая своей носительницы, о чём меня исправно извещал лог. Неудивительно, что вожак, и до того неуверенный в своих силах, предпочёл увести оставшихся подопечных на поиски более лёгкой добычи.
– Да, а как у вас с Молли дела сложились? – спросил служитель, удостоверившись, что стая отстала.
– Фатально для одной из сторон, – осторожно произнёс я, не уверенный, что ему эта новость понравится. – Сдал её своей шайке в Бостани, а они, сам понимаешь, конкурентов не шибко жалуют.
– То есть, её убили? – помрачнел Стас.
– Похоже на то. По крайней мере, задание по передаче её в руки стражи накрылось, – я задержался у опоясывающего пенёк фиолетового плюща и пообрывал с него все усики, какие попались под руку.
Стас молча следил за моими действиями и, кажется, не очень хотел продолжать беседу, но и я вовсе не горел желанием прерывать её на столь негативной ноте.
– Ты, вот, упомянул этих киснейских реставраторов храмовых. Куда же они потом делись?
– Наверное, вымерли, – безразлично предположил мой спутник. – Намеренно, чтобы не выдать своим присутствием всю задумку. В том, что они были, я почти уверен. Едва ли абомо сами могли починить всё то, что сломала Юлия.
– С другой стороны, есть вероятность, что их потомки до сих пор деградируют в каком-нибудь тайном бункере, – я представил себе искорёженных от постоянных кровосмесительных связей человекоподобных существ, с язвами от выпавших змей на головах. – Помнится, Трувор мне кое-что говорил о культе чернокожих. Мол, боги их давно ушли, но скоро вернутся и решат все проблемы несчастных туземцев.
– Давай устроим привал, – неожиданно сменил тему Стас. – Я подремлю минут сорок, глаза слипаются, а потом ты свой осколок глянешь.
– В принципе… – я осмотрелся и увидел между деревьев просвет с полянкой, на которой валялось несколько жирных холмиков. Бородавочники. Раз уж они здесь устроились, значит шагов на полсотни вокруг никаких серьёзных хищников нет. – Укладывайся, я посторожу.
Он молча кивнул и уселся, прислонившись спиной к стволу дерева, а бородавочники, напротив, зашебаршились, разбуженные светом лампы. Несмотря на приставку «яростный», они отчего-то не пожелали вступить в драку с нарушителями спокойствия и, сонно похрюкивая, откочевали чуток подальше.
Сидеть сиднем в течение получаса, когда совсем рядом растут полезные травки и дрыхнет легко доступный опыт, было не очень весело, но таковы уж издержки совместного путешествия. Смена караула прошла как-то буднично, будто нам уже не впервой было прикрывать друг друга, и я погрузился в осколок, отбросив скользкую мыслишку о возможных скрытых намерениях Стаса.
– Что снилось? – бодро спросил он, когда я пришёл в себя.
– Фигня, – огорчённо признался я. – Приятно, конечно, выигрывать областной чемпионат по боксу, но я рассчитывал на что-нибудь более информативное.