Пленник волчьей стаи
Шрифт:
Они вдоволь наелись вареного оленьего мяса. Впервые за много дней. А около яранги лежала еще голова оленя. Вечером они будут мозговать. Совсем хорошо! Сытая жизнь настала!
День и сегодня выдался добрым — светило солнце, пусть не теплое, но все равно такое желанное в этих хмурых, глухих местах. Когда светит солнце — все делаются добрыми, у всех людей в душе праздник. Но короток «осенний день, солнце быстро проходит свой короткий путь по небу и скатывается за белую зазубренную стену хребта. А так много надо успеть сделать за день.
Поев, Атувье разбил кости ног оленя и ножом извлек из половинок жир. Ой-е, очень вкусный жир! С ним зимой чаевать хорошо. Но не для чая собирал он его— для жирника. Когда наступят большие холода, только жирник сможет дать тепло в пологе. Тынаку уже наготовила черного мха для фитилей. Покончив с жиром, Атувье развесил мясо на вешалах возле костра,
Тынаку тоже без дела не сидела, усердно работала. С того дня, когда Атувье принес шкуру первого медведя, у нее прибавилось работы. Острым камнем-скребком счищала жир со шкур.
Жир собирала в берестяной короб, припасая его на зиму. Если помазать им руки и лицо — никакой мороз не укусит их. Если же злые духи поселятся в горле, то выпьешь его немного — и горло снова здоровым будет. Э-э, у старательной хозяйки ничего не пропадает. Любая травка, любое перышко от птицы пользу принесут, если в яранге умная хозяйка. Вместе со шкурами и мясом Атувье принес медвежьи черепа и когти. Черепа она выскоблила, заткнула глазницы деревянными пробками — получились светильники. Подстрелил Атувье недавно четырех гусей — она лапки не выбросила, а сняла кожу с них и сшила маленькую сумочку. Отрезала немного замши и к ней прикрепила кожу с лапок. Из когтей кайнына сделала амулеты, себе и Атувье. Когда у них родится маленький, она и ему повесит на шею коготь кайнына. Коготь кайнына охраняет человека от коварства зверей и плохих людей. Ой-е, как несправедливы и завистливы многие люди! Зачем они прогнали из стойбища ее мужа? Он же не сам ушел к хвостатым, не по своей воле. Злые духи захотели так... Тынаку все чаще вспоминала то утро, когда люди стойбища Каиль, словно живая стена, преградили Атувье дорогу к яранге отца. Вспоминала и все сильнее тосковала по людям. Приближался день появления в этот тревожный мир ее ребенка, и она, как и всякая мать, тревожилась и за его благополучное рождение, и за то, чтобы его не взяли щ «верхним людям» злые духи. Многие маленькие чаучу уходят в «верхнюю тундру» прямо из колыбели. Кто ей поможет изгнать злых духов из тельца младенца? Кто? Здесь кроме нее и Атувье живут только звери. К тому же Атувье часто уходит далеко от яранги. Да и какой из него помощник в таком деле? Он сам еще большой мальчик. Атувье умеет убивать медведей и оленей, ловить рыбу — и больше ничего. Вот если бы рядом жила хоть одна семья, хоть одна женщина. Ой-е, зачем думать о том, что никогда не сбудется. Никто рядом с ними не живет, никто не поселится.
Атувье отрубил рога оленя от головы и привычно ловко раскроил голову. Не утерпел — тут же принялся с вожделением высасывать мозги. Глядя на него, и Тынаку немного поела сырых мозгов. Очень вкусная еда — мозги!
На рассвете, когда пожухлые травы еще спали под густым инеем, Атувье снова отправился в долину Круглого озера.
Недаром говорили мудрые старики, что удача на охоте приходит к тому, чью добычу очень ждут в яяне. Атувье повезло и во второй раз. Когда он поднялся на уже знакомую вершину и посмотрел вниз, то у самого подножия сопки сразу увидел пять оленей. Ветер тянул в его сторону, и Атувье, не теряя времени, поспешил к рогатым. У них острый нюх, и хорошо, что ветер дул в его сторону. Но торопливость — плохой помощник на охоте. Едва Атувье приблизился к оленям на два полета стрелы, как где-то сбоку громко застрекотала сорока — верный охранитель всех зверей. Рогатые замерли, вскинули головы, дружно развернулись и побежали к озеру под защиту основного стада, которое паслось на другом конце долины. Атувье с досады ударил древком копья по камню. Так ему и надо. Ведь он забыл самое главное — принести дар духам перед тем, как встать на тропу охоты.
— Добрые духи! Я, сын Ивигина, обещаю вам: если я добуду оленя, оставлю вам его сердце и печень,— громко крикнул он, глядя вслед убегавшим дикарям.
И произошло настоящее чудо! До конца дней жизни в нижней тундре он помнил его.
Один из убегавших дикарей вдруг споткнулся, упал и остался лежать. Отлежавшись немного, рогатый встрепенулся, дернулся вперед, но так и не встал. Его будто кто-то заарканил на бегу и теперь крепко держал.
Оставив копье, с луком на изготовку, Атувье поспешил к упавшему оленю.
Дикарь с налившимися кровью глазами храпел, затравленно вглядываясь в приближавшегося человека. Он снова дернулся, но тут же затих.
Атувье спокойно подходил к добыче. Он все понял. Олень сломал ногу. Такое часто бывает с ними...
Вырезав сердце и печень, Атувье положил их на большой камень и громко сказал, глядя на вершину сопки:
— Великие духи! Я принес вам обещанное. Примите мои дары. Атувье, сын Ивигина, уважает законы предков и никогда их не нарушит.
Он быстро разделал тушку оленя, снял с нее шкуру и, набив мешок лучшими кусками, пошел назад. Сердце его пело от радости! Еще одна оленья шкура есть у них. Ой-е, если и дальше ему повезет в долине Круглого озера, если он еще добудет хотя бы двух оленей, две шкуры, зиму он с Тынаку проживет хорошо. Чего еще нужно оленному человеку зимой, если в яранге есть шкуры, мясо и рыба? Все хорошо и удачно получается. Нет, не все. Ушел от них Черная спина, верный друг и помощник. Ой-е, как жить без верной собаки? Совсем плохо. Кто предупредит его, Атувье, об опасности? Кто разделит одиночество Тынаку, когда ему, Атувье, придется уходить далеко? Плохо без собаки пастуху и охотнику, а ему — еще хуже, ибо до конца пути своего в «верхней тундре» не жить ему с людьми. Плохо жить в медвежьем краю без хвостатого друга. Медведи умные, зря не нападут на человека. Только и медведи, как люди, разные. Есть среди них злые, есть и просто охотники на человека. Особенно надо бояться матух, у которых люди убивают детенышей. Нет в тундре коварнее зверя, чем осиротевшая медведица... А волки? О, если стаей верховодит плохой вожак, стая может устроить охоту и на человека... Невеселые мысли одолевали удачливого охотника
Атувье, возвращавшегося с богатой добычей. Он шел и не видел, как неотступно бежит за ним росомаха. Копэй почуяла запах крови, когда он спустился с сопки. Е е дразнил запах крови и мяса, и она готова была идти за человеком день и ночь.
Ночью, когда Атувье, вдоволь наевшись обжаренной оленины, крепко спал у затухавшего костра, росомаха утащила голову оленя.
Утром, обнаружив пропажу, Атувье сразу догадался, кто вор, нашел по следу. Неподалеку, в зарослях кустов, увидел обглоданную голову дикаря. Сначала он хотел отругать копэй, но не стал с ней ссориться. Наоборот, подняв за рога остатки головы, он улыбнулся и крикнул в ту сторону, куда вели следы воровки:
— Эй ты, вонючая охотница! Ты ловко стащила мою добычу и хорошо помозговала. Я не сержусь на тебя.— Он отрубил рога и бросил голову в кусты. Прежде чем уйти, снова повернулся к кустам, где затаилась хитрая неутомимая охотница, и предупредил: — Я не сержусь на тебя, но знай: если ты и дальше пойдешь за мной, то берегись. Моему сыну, который скоро придет к нам, нужен будет малахай, и Тынаку сошьет его из твоей шкуры. Я метко стреляю, копэй.
Как и всякий настоящий охотник, Атувье по достоинству оценил удачу другого добытчика. Каждый в этом мире живет так, как определил создатель его, великий Кутх. Каждый зверь, чтобы выжить и продолжить род, должен съесть другого, более слабого, или отнять кусок у собрата. Такова жизнь.
Пока Атувье разговаривал с копэй, отрубал рога, другие охотники не дремали. Выйдя из кустов, он увидел, что на сумке с мясом сидят две вороны, а на помощь им летели еще четыре. Заметив подходившего Атувье, вороны досадливо закаркали и нехотя снялись.
Тынаку очень обрадовалась, когда Атувье вернулся с новой добычей. Ой-е, как хорошо, что муж принес много мяса и вторую оленью шкуру. Две шкуры — это хорошо и... еще мало. Меховая рубашка Атувье, его кухлянка, торбаса и меховые штаны совсем плохими стали, изорвались. Сильный, красивый у нее муж, а одежда... Самые бедные люди стойбища в такой не ходят. А чижи? Какие чижи, если давно у них подошв нет. Один малахай у него крепкий. Но малахай можно сшить из шкуры росомахи, и з заячьих шкур, а штаны, рубашку, торбаса только из оленьих шкур сошьешь. Ой, много надо убить старых оленей и молоденьких, чтобы и мужу, и себе, и будущему сыну одежду и обувь пошить. И для полога оленьи шкуры нужны. А где их взять столько? Если бы у них было хоть маленькое стадо оленей, она бы сшила для мужа разную одежду на равную погоду. Шить она умела. В стойбище, на кочевках девочек с детства учат шить разную одежду. Не научишься, кто возьмет тебя в жены? Парни выбирают в невесты в первую очередь тех девушек, которые умеют шить удобную одежду. Без удобной одежды мужчина не сможет пасти и охранять оленей, охотиться. Одежда должна быть удобной, крепкой, но и красивой, расшитой разноцветным бисером, кисточками из крапленой нерпичьей шерсти, медными кружочками и пластинками. Летом украшения ни к чему. Летом и так красиво вокруг: зеленая трава, зеленые деревья, кусты, белые облака, голубое небо. Зимой — другое дело. У зимы только две краски — белые снега и темные деревья, кусты. Потому-то и украшают женщины одежду, обувь бисером, разноцветными кисточками, пластинками. Украшения веселят глаз, помогают прогонять невеселые мысли, которые невольно приходят, если чаучу долго едет на оленях, на собачках по белой, холодной молчаливой тундре мимо угрюмых белых сопок.