Пленники Черного леса
Шрифт:
дать ему шанс исправиться… - замолчав, Гэл искоса взглянул в сторону юноши. – И
знаешь, в чём состоит этот шанс?
– В чём? – спросил Стив, заранее сжав зубы.
– Смертная кара заменяется пожизненным служением жрецу.
– Что?! – с гневом и отвращением выкрикнул Стив, скрипнув зубами. – Воину стать
слугой, пусть даже и у жреца?! Лучше смерть!
– Мой брат тоже выбрал смерть, - тусклым, безжизненным каким-то голосом произнёс
Гэл, и
наверное…
Он замолчал, всецело углубившись в давние свои воспоминания, и воспоминания эти
были, судя по всему, не из приятных…
– Твой брат был единственным выжившим из отряда? – осторожно спросил Стив,
почему-то не решившись произнести тягостные слова.
Гэл взглянул на юношу, и во взгляде его Стив смог разглядеть глубоко затаённую боль и
такую же затаённую жажду мести. Впрочем, к Стиву это не относилось.
– Когда брата подобрали на поле боя, он немногим отличался от убитых… - Гэл
замолчал, вздохнул, для чего-то поправил перевязь меча. – Их было трое выживших, но
159
один умер от ран, когда их везли на телеге домой. Так мой брат, сам того не подозревая,
превратился в носителя чёрной вести.
– А если бы тот, третий, не умер? – спросил Стив.
Гэл улыбнулся, но вымученная эта улыбка показалась Стиву то ли болезненной
гримасой, то ли жутким волчьим оскалом.
– Три человека – это ещё отряд! – сквозь зубы процедил Гэл. – А два – уже нет!
Некоторое время они ехали молча. Стив старался переварить, только что услышанное.
– По-моему, это глупо! – сказал он, наконец. – А, по-твоему?
– По-моему, тоже!
И снова некоторое время они ехали молча, думая каждый о своём.
– Жрец ненавидел брата, - снова заговорил Гэл, когда взаимное молчание слишком уж
затянулась. – А тут подвернулся такой случай… - он замолчал на мгновение, искоса
взглянул на Стива и добавил: - Жрец сам ухаживал за ранеными, так что у того, третьего
воина шансов выжить, считай что, не было. Он просто обязан был умереть!
– Подожди!
Стив оторопело уставился на товарища.
– Ты хочешь сказать… - начал, было, он, но Гэл жестом приказал юноше замолчать.
– Я ничего не хочу сказать! – буркнул он почти зло и отвернулся. – Я сказал всё, что
хотел!
– Но ведь этого не могло быть! – почти умоляюще проговорил Стив, тупо глядя на
широкую, поникшую спину однорукого воина. – Это случайность, тот раненый… он мог
умереть сам по себе, от ран. Ведь такое могло произойти,
Гэл ничего не ответил.
– И потом, - проговорил Стив, стараясь убедить в своей правоте то ли Гэла, то ли, что
куда более вероятно, себя самого, - ведь, если жрец, как ты говоришь, так ненавидел
твоего брата, что мешало жрецу прикончить его самого. Ещё там, в телеге, по пути домой.
А он ведь выхаживал его, лечил, разве не так?
– Так! – рявкнул прямо в лицо Стиву Гэл, резко обернувшись к нему. – Именно так!
Выхаживал и лечил!
– Но тогда… - только и смог пролепетать юноша, - тогда ведь…
– Как ты не понимаешь! – уже спокойно, с горечью в голосе проговорил Гэл. – Жрецу
нужно было не просто убить брата! Ему гораздо важнее было убить саму память о нём!
Унизить, втоптать в грязь… неужели это не понятно!
– Но ведь жрец… - голос Стива дрожал от волнения, - жрец на такое просто не способен!
Он не может ненавидеть кого-то из своих прихожан, он просто обязан любить их всех!
Любить, понимаешь!
– Конечно! – ровным, ничего не выражающим голосом произнёс Гэл. – Вот наш жрец и
полюбил невесту моего брата, и полюбил её так сильно, что девушке пришлось стать
младшей жрицей. Это была воля её родителей, сама же она по-прежнему продолжала
любить моего брата, и жрец это знал. Впрочем, - добавил Гэл, немного помолчав, - их
вражда началась раньше, гораздо раньше…
– Стать жрицей это почётно! – запальчиво произнёс Стив. – И если девушка предпочла
женитьбе общение с Высоким небом, тогда…
– Тогда что? – язвительно поинтересовался Гэл. – Ну, что же ты не продолжаешь? Что
тогда?
Но Стив и сам не знал, что именно хотел сказать. Ничего убедительного ему на ум так и
не пришло.
– Это её выбор, - пробормотал он, покраснев, сам не понимая почему.
Гэл посмотрел на него насмешливо и, одновременно, с какой-то даже жалостью.
– Ты хоть знаешь, чем занимаются в доме жреца младшие жрицы? – спросил он. – Или
ты настолько наивен, что всерьёз веришь, будто эти смазливые красотки проводят дни, а
особенно ночи, в горячих молитвах Высокому небу? И почему, кстати, среди жриц днём с
160
огнём не отыскать, хромых, горбатых, увечных… некрасивых, в конце концов? Они что,
недостойны служить Небу и его Мудрецам?
Стив ничего не ответил. Да и что он мог ответить, если честно!
Основой основ душевного мировоззрения юноши всегда была любовь и глубочайшее