Пленники дорог
Шрифт:
Так что не надо в моем присутствии затыкать нос и брезгливо фыркать. Хорошо быть чистюлей и рассуждать о любви к ближнему и высшей справедливости, пока не столкнешься с ложью и предательством, а частенько не только с опасностью для себя или своих близких, но и для престола и страны. А когда в незримую схватку вступают тайные службы двух враждующих стран… О, вот тогда-то с двух сторон схлестывается уже не право, а одно жуткое бесправие!.. Я не спорю: случается, нам в тайной страже приходится делать такое, что узнай подробности о том кто из добропорядочных людей, у них бы пропал дар речи… Признаю: иногда складывается так, что для достижения нужной цели приходится измазаться в дерьме… Прежде чем оказаться здесь, на этом самом месте, я прошел долгий путь от простого стражника, и в той непростой дороге насмотрелся всякого. Знаю одно: бывают в жизни ситуации, когда требуется чем-то или кем-то пожертвовать, особенно если это является наилучшим выходом из сложной ситуации, или если таким образом можно решить давно назревшую проблему. Так что не стоит тебе, милочка, учить меня тому, в чем ты совершенно не разбираешься.
— Все, что вы мне только что сказали, верно, но… Тот несчастный парень, эрбат, убитый у меня на глазах только для того, чтоб вы могли что-то подтвердить или опровергнуть… Для вас люди — фигуры на доске, которыми можно играть в своих интересах, и двигать так, чтоб в любом случае выиграть партию! Только вот потерь мелких фигурок многовато бывает в тех схватках больших людей… Может, для вас это нормально, но я… Я, в отличие от вас, не сумею забыть того бедного парня до конца своих дней, причем вспоминать буду с непреходящим чувством вины…
— И что? Помни, если тебе этого хочется.
— Я знаю только одно. Жестокость всегда порождает только ответную жестокость. Так поступать нельзя. Благими намерениями можно оправдать все, что угодно! И как можно говорить о благополучии и благе для других, если сам пускаешь людей разменной монетой в тайных играх!..
— А я с тобой и не собираюсь спорить. На это у меня нет ни желания, ни времени. Кстати, ты и сама должна прекрасно понимать разницу между тайной стражей и монастырем для благородных девиц. И потом, мы с тобой, милочка, друг другу ничего не докажем — слишком разный взгляд на жизнь…
Уже позже, снова оказавшись в своей камере, я постоянно вспоминала слова Вояра, брошенные мне вслед. Они без остановки крутились у меня в голове:
— Не обижайся, но для тебя было бы лучше, если б и ты быстро погибла здесь же… Как тот парень, которого ты так жалеешь. Не сомневаюсь, что принц Домнион, конечно же, постарается сделать для тебя все, что в его силах, но…Ты не сердись, лучше хорошо обдумай мои слова на трезвую голову. Ради тебя одной нужно посылать в Нерг целый отряд охранников, подвергать множество людей нешуточно опасности, не зная, что ты можешь выкинуть по дороге, пусть даже и сама не желая того… Да и неизвестно, доедешь ли ты туда вообще. Страна колдунов — это не спокойное путешествие в Стольград из твоего поселка, там путь много неприятней и опасней, а отношения между людьми куда суровей и безжалостней. Даже если допустить, что ты благополучно доберешься до места, и в том клятом храме у тебя все сложится удачно, то не забудь, что вам предстоит дорога назад, уже из Нерга, а на темных путях той страны бесследной пропажей никого не удивишь. Я бы не ставил много на благополучный исход этого дела. Бывших эрбатов, снова ставших людьми, я за всю свою жизнь встретил не более десятка. Конечно, надежду терять не стоит, но и пустые мечты ни к чему… Скажешь, жестоко? Зато честно.
Глава 15
Эти слова Вояра сидели у меня в голове, как раскаленный гвоздь… В чем-то он, безусловно, прав, но принять эту его правоту я не могла, да и не хотела. Настроение после долгого разговора с Вояром было, скажем так, не очень… Вот и сейчас, ночью, все спят, а я беспрерывно ворочаюсь с боку на бок на жесткой лежанке. Не спится. Может, все те же слова Вояра тому виной, а может, еще что… Бывает такое, особенно ночью и в темноте, когда к тебе не идет сон: бродят в душе тяжелые мысли, о которых и думать не будешь в течение светлого дня. Отчего-то вспомнились злые слова сестрицы, кинутые ею перед моим отъездом из поселка… Бедная девочка, как она, наверное, сейчас раскаивается в них! И неправду все говорят, что ей до меня нет никакого дела! Конечно, она на меня невольно рассердилась, но это у нее пройдет! Она же очень хорошая, добрая, сказала, не подумав то, о чем говорить не стоило… С кем ошибок не случается? Своего муженька она, конечно, любит, но ближе меня у нее никого нет! Как она там сейчас живет, бедная? Этот ее… все нервы ей вымотает! Нет, надо было все же прибить его перед отъездом! Рано или поздно, но Дая меня бы простила…
А еще интересно было бы знать, как поживает Вольгастр с молодой женой… Просто хочется знать, счастлив ли он, вспоминает ли обо мне хоть иногда… Так, опять я за свое! Ведь приказала же себе об этом не думать! Да хорошо он живет, в любви и согласии с юной супругой, и все у них в полном порядке! Замечательно, прекрасно, лучше всех, а обо мне и думать забыл! Как он тогда от меня отворачивался, ни видеть, ни замечать не хотел! Просто смотрел мимо, как на пустое место… Тьфу ты, может, хватит изводить себя воспоминаниями? Самой-то еще не надоело копаться в прошлом? Все одно изменить уже ничего нельзя!..
Погладила браслет на руке. Сразу стало чуть легче. Все никак насмотреться на эту красоту не могу! И вчера весь день на него любовалась, и сейчас, в темноте, глаз оторвать не в состоянии от этого чуда! Просто не верится, что мне могли подарить такую вещь! Хоть время сейчас и ночное, но кое-что рассмотреть можно даже в темноте. Да и на улице все еще стоят белые ночи, какой-никакой, пусть и слабый, но свет через узкие оконца струится… Снова и снова смотрела на браслет… Да, мастера, создавшего его, Светлые Небеса одарили дивным талантом и умением за десятерых. Не знаю, как это у него получается: вроде все сделано просто, а вещь совершенно неповторима… Сердце радуется от такой красоты…
— Ты, цыпа, как погляжу, весь вечер и всю ночь с чьего-то подарка глаз не сводишь? — послышался негромкий голос Кисса. — Никак, оплату за труды получила? Интересно, кто это настолько высоко тебя оценивает? Дорогая ты у нас женщина, оказывается!
О, Высокое Небо, этому хмырю что надо? Вообще-то мы с ним еще перед вызовом к Вояру в очередной раз здорово разругались, и с тех пор не разговариваем, но этому наглому типу все равно голос подать надо, еще хоть разок меня уколоть! Напрасно, как видно, я рассчитывала, что его сон сморил.
Так получилось, что меня снова вернули в закуток напротив камеры Кисса. Это, разумеется, нарушение — держать женщину на мужской половине, но, как сказали, со мной случай особый. Не желают рядом со мной люди сидеть — и все тут! Что ж, неприятно, конечно, но не смертельно. Переживу. А почему я остаюсь здесь, на старом месте… Дело в том, что Кисс был единственным, кто не возражал против моего соседства. На женской половине после известия, что меня снова собираются поместить среди них, поднялся такой визг и крик, что стражники сами отказались от подобного намерения. Вот и пришлось возвращать меня в мужскую половину подвала… Камеры справа и слева пусты — боятся, и мне сложно осуждать людей за подобное. Так что я нахожусь в гордом одиночестве, но, увы, с постоянным взглядом Кисса из закутка напротив. Этот его надоедливый взгляд меня скоро доконает! Интересно, этот белобрысый хоть иногда спит? Вот и сейчас надоедает…
— Прежде всего, это не твое дело! — зашипела я в ответ на слова Кисса, опуская рукав и скрывая браслет под тонкой тканью. — И чего тебе не спится? Мало того, что днем меня злишь без остановки, так даже ночью от тебя покоя нет! Не можешь спокойно полежать хотя бы недолго? Что, так сложно помолчать? Неужели все еще не понял: ты не относишься к числу тех, чей голос мне бы хотелось слышать постоянно. Даже изредка его слышать не хочу! Или у тебя опять руки чешутся?
— Не спится как раз тебе. До чего довертелась на ровном месте, что даже я проснулся. Что, кавалер из ума не идет? Увы, его голоса здесь нет, так что послушаешь мой.