Пленники судьбы
Шрифт:
Я рассказала Гайлнндеру о том, что его мать не желает ничего слышать о том, что ее сына больше нет на свете. Она уверена: сын жив, и вернется домой. Недаром она постоянно ставит свечи Пресветлой Иштр и каждый день молится о здравии своего сына, и его скором возвращении домой… И еще она каждое лето собирает вишню с тех деревьев, что растут в саду у их дома, варит из той вишни варенье, которое и сама не ест, и не дает его никому пробовать. Дело в том, что в наших холодных северных местах вишни вызревает совсем немного, а варенье из той ягоды — любимое лакомство Гайлиндера. Оттого мать и думает, что сын будет обрадован, когда вернется домой и увидит, сколько любимого им варенья приготовлено к его приезду…
— Гайлиндер — раздался голос Варин, перебивающий мой рассказ. — Будь любезен, подойди к нам…
Когда Гайлиндер отошел от меня, я поняла: даже сейчас этот парень был так же далек от меня, как и много лет тому назад. Снова вспомнилась Эри. Если Гайлиндер прав в своих предположениях… Да, дорогая кузина, для очень многих людей большой бедой обернулись ревность князя и твое безоглядное стремление к богатой жизни, ради которой ты не побоялась сломать жизнь беззаветно любящему тебя парню, и которого любила сама. А ведь Гайлиндер все еще ее любит, да и она его тоже — я в этом уверена! Только вот изменить уже ничего нельзя.
И еще одно: отчего-то мне стало понятным: что бы ни произошло в дальнейшей жизни Гайлиндера, им с Эри уже никогда не быть вместе. Между ними навсегда пролегла немыслимо глубокая пропасть из четырехсот заживо сожженных солдат, и отныне, как ни старайся, но меж тех берегов не перекинуть никакой мост…
Тем временем мужчины у стола, о чем-то споря промеж собой, водят пером по листу пергамента. Похоже, что-то чертят, или рисуют. Хотя… Они, как мне кажется, пытаются изобразить на листе что-то вроде карты. Ну да, точно, то один, то другой из присутствующих здесь людей подходят к столу, смотрят на рисунок, что-то говорят… Карту Нерга по памяти восстанавливают, или карту местности рисуют? Точно, так оно и есть. Каждый вспоминал то, что отложилось в его памяти по виденным когда-то картам. Именно это они и пытаются отобразить на листе пергамента. Как назло, мои спутники, хотя совсем недавно и изучали карты Нерга, но запоминали там несколько иные области этой страны. Кто ж мог знать, что нас занесет в эти места?! Вон, мужчины уже и спорят между собой, каждый свое доказывает, по памяти и со слов товарищей составляют карту местности, обозначают на ней дороги, овраги, поселения, тропинки и все остальное.
Кстати, бывшие труженики каменоломни немало знали о местности, где находилась каменоломня. Откуда? Да из разговоров охранников — даже эти крохи невольно услышанных знаний вносили какой-то интерес в их безрадостную жизнь, и неплохо запоминались. Так что сейчас эти обрывочные сведения складывались в единую картинку, пусть и не полную. Хоть бы Койен помог, но, увы: здесь, в этой пещере, у него нет силы. Недаром он мне и про Рин-Дор Д'Хорра сказал лишь тогда, когда я ненадолго выходила наружу… Что ж, как видно, Варин определилась с тем, как нам следует поступить в дальнейшим.
А там, за стенами пещеры, уже, без сомнения, наступает утро. Интересно, что сейчас на каменоломне творится? Ну, то, что сейчас она больше напоминает разворошенный муравейник — это понятно всем. Наверное, нас еще ищут по всем закоулкам, а может, уже поняли, что нас там нет. Тогда должны были начать разбирать завалы, отыскивая наши тела в полной уверенности, что где-то там нас и засыпало… И все-таки хочется знать, что мы дальше будем делать? Неопределенность раздражает…
Похоже, что ответ на этот вопрос хотела получить не только я одна. Правда, все остальные пока помалкивали. Но все наши сомнения разрешил ворчливый голос Казначея.
— А вот я хотел бы узнать — что дальше собираетесь делать? Может, кто мне про то скажет? И вообще, чем вы там занимаетесь? Меня из-за стола прогнали, а ведь я, в отличие от вас, делом занимался! чистых листов и так немного, а вы один из них каракулями исчиркали…
Ну, этот всегда говорит то, о чем думают другие, думают, но не решаются спросить. Так что сейчас взгляды присутствующих устремились на Варин — понятно, что окончательное решение зависит от нее.
— Казначей, ну что ты за человек такай! — повернулся к нему Гайлиндер. — Лист пожалел… Неужели самому не понятно, что просто так, наобум, уходить не стоит. Для начала надо определиться, где мы находимся…
— Так что, получается — мы все уйдем? Все вместе? — а ведь в нудном голосе Казначея, кроме его обычного ворчания, есть и тщательно скрываемая надежда.
— А в чем дело? — Варин, не отрываясь, смотрела на ту карту, что они только что нарисовали. — Казначей, ну что тебе опять не нравится?
— Я считал… Нас же много… Думал, вы уйдете сами по себе, не захотите с нами связываться.
— Когда тебе что-то кажется, вспоминай почаще о Светлых Небесах — холодно обронила Варин. — Тогда лишнего казаться не будет. А думать надо о другом… Так, у кого есть еще какие сведения, годные для той карты, что мы только что набросали? Какие в ней надо исправить ошибки, или же не помешает что-то добавить? Все подойдите, посмотрите…
— А я все одно не понял… — интересно, когда Казначей заткнется? А ведь он был безумно рад услышать эти слова Варин, хотя по его внешнему виду этого не скажешь. Но его выдает голос: такое впечатление, что за постоянным бурчанием у мужика скрывается искреннее желание закричать от счастья. — Вы что делать собираетесь, чтоб нам всем суметь до границы живыми добраться?
— Что делать, спрашиваешь? А вот это давайте решать вместе. То, что нам следует как можно быстрей убраться отсюда — это даже не обсуждается. С наступлением темноты необходимо покинуть это место — надеюсь, мы не опоздаем, до ночи из каменоломни сюда вряд ли кто сумеет добраться. Да и тамошние завалы вряд ли разберут до завтрашнего дня. Дальше. Нам надо каким-то образом попытаться добраться до ближайшей границы, а тут выбор небольшой — это либо Харнлонгр, либо Крайсс. От этого места, где мы сейчас находимся, и до границ каждой из этих двух стран расстояние примерно одинаковое. Но в Крайсс идти нет никакого смысла: там очень сильно влияние Нерга. Остается только Харнлонгр. Есть другие предложения?
Все дружно замотали головой по сторонам. Какие тут могут быть предложения…
— Дальше. Нас много. Как вы и сами понимаете, всем вместе добраться до границы будет сложно, почти невозможно. С другой стороны, если мы пойдем небольшими группами, то тоже вряд ли дойдем — отловят поодиночке, чужестранцы здесь слишком заметны, к тому же многие из вас обриты, а на беглых рабов в Нерге охотится умеют… Поэтому уносим ноги все вместе, но условие для всех может быть только одно: полное подчинение приказам. Если коротко: мы сказали — вы сделали. Споры и возражения не допускаются, толковые предложения приветствуются. Понятно? А нам пока надо хорошо подумать, каким невероятным образом мы можем добраться до границ Нерга, и при том еще постараемся остаться в живых…
Ох, Варин, Варин, ты все же решила рискнуть — увезти из Нерга найденные книги, а вместе с ними прихватить и пленников из каменоломни. Отчаянная ты женщина, Варин! Но я рада, хотя прекрасно понимаю, что дорогу до границы просто так нам не преодолеть.
Глава 11
Когда мы, наконец, вышли из пещеры на поверхность, стояла ночь. А может, был поздний вечер — здесь, на Юге, я никак не могла определиться со временем. Темно… На Севере ночи много светлей. Как сказали бы в моем родном поселке: темнота такая, что хоть глаз коли… Только все те же прекрасные и немыслимо-далекие звезды усыпали непроницаемо-черное небо. Красиво… И еще было невыразимо приятно вновь оказаться наверху, на свежем воздухе, там, где нет давящих стен, а есть легкий ветерок, почти не сбивающий жару, и ты счастлив уже только оттого, что вновь оказался под этим сказочной красоты небом.