Пленники Уэст
Шрифт:
— Хочу, — кивнула Эл.
— Ну и будь им. Ты будешь им настолько, насколько захочешь.
— Ты знаешь, а я тебе верю, — Эл просияла.
— Еще бы. Когда я тебя обманывала, — хихикнула девочка. — Я о тебе все знаю. Забыла?
Эл тихо рассмеялась
— Ты же веришь в сказки, а у сказок всегда счастливый конец, — кивнула Лио.
Тут Эл вздохнула и подумала о Земле.
— До счастливого конца еще надо добраться, — заключила она.
Путешествие назад длилось на удивление не долго. Другие скорости. Крейсер Галактиса доставил их до границ Солнечной системы.
— Нам бы обсудить, что мы станем говорить на Земле, а что нет, — сказал он и в первую очередь посмотрел на Эл.
— Правду, — сказала она равнодушно.
Все трое посмотрели с изумлением. Они ждали пояснения, оно последовало сразу.
— Вам-то что скрывать, говорите, как было. Все чудеса и неувязки останутся на моей совести. Я — капитан, мне и отвечать, — Эл сначала свела брови, потом многозначительно подняла одну. В ее глазах Курк увидел такой озорной блеск, которого уже не думал увидеть. Она приблизила к его лицу свое лицо. — А после того, что со мною было, моя память может начать давать такие сбои, что сам черт не разберет.
Губы Димки растянулись в довольной улыбке. Он увидел, как отстранился Курк, а Эл сделала к нему еще шаг, потом еще. Эл была чуть ниже плеча Рассела. Курк изрядно похудел за время болезни и выглядел атлетом при его росте. Эл, тоже исхудавшая, на его фоне казалась слабой. Она снова шутила, как раньше, а Курк этого не понял. Димке представилась сценка, как маленький хищный зверек пугает большого зверя, тот пятится, чтобы уйти от маленького болезненного укуса. Он не выдержал и засмеялся.
Эл отошла от Курка, спрятала улыбку и сказала уже серьезно.
— Нам надо думать о том, что сделать, чтобы ни один корабль больше не полетел на Уэст. У этой планеты другое имя, но на нашем языке оно, к сожалению, не произносится. Но оно прекрасно. Там живет иная цивилизация, и мы уже нанесли ей вред. Надеюсь, они не успеют оформить свои наблюдения в некий миф, и известия о нас не дойдут до следующего поколения. Но земная наша алчность и зверское отношение друг к другу могут и задержаться. Мы ничего не можем исправить, но предотвратить еще одну колонизацию и гибель еще тысяч людей мы обязаны. Вспомните историю Земли, тысячелетия, проведенные в войне. И вы поймете, о чем я говорю.
Курк вгляделся в ее лицо, его внимание обострилось, он стал ловить эту перемену. Эл не казалась старше, он даже усомнился в ее возрасте, истерзанная пережитыми событиями, она выглядела лет на восемнадцать, даже седая прядь в волосах ее не портила. Раньше она казалась ему старше. Взгляд ее был другим, она осмыслила что-то огромное и важное, о чем Курк мог лишь догадываться. Она позволила смотреть на себя пару секунд и отвела взгляд. Прежняя Эл не поступила бы так, она сверлила бы собеседника взглядом, вызвав его на своеобразную дуэль. Ей было, что скрывать, но теперь Курк не жаждал докопаться до правды. Он понял, что она собирается делать, и возразил:
— Нам это не под силу. Дай Бог, чтобы этот полет оценили должным образом. Это удача, что мы не летели с миссией Космофлота, напоминаю, что послало нас «Агентство». Поэтому размахивать дубиной перед лицом Совета
— Это дело не Космофлота и не «Агентства независимых капитанов», это касается всей планеты. Если мы не угомонимся со своими имперскими замашками, Галактис объявит нам войну, — сказала Эл твердо.
— Войну? — переспросил Марат, внутри у него все похолодело. — Они же нас в момент завоюют.
— Эл, — строго сказал Курк, — ты-то хоть войны не начинай. А то с тебя в момент погоны сдернут.
— Вот что, экипаж, — она властно осмотрела всех, — если я все еще капитан, слушайте внимательно. Это ответ на вопрос Курка. Вы отвечаете каждый за свои действия, а я за всех вас. Поэтому вы отвечаете только на те вопросы, которые вам зададут. И только правду. Никаких фантазий прошу к своим словам не присоединять. Если вы хотите искать правду, то делаете это в индивидуальном порядке, после того, как экипаж будет уволен из «Агентства». Мои действия отныне не критикуются и не обсуждаются. Тебе Курк это будет позволено, если ты останешься при мне наблюдателем. Ясно?
Она предъявила им ультиматум и ждала ответа.
— Я жду ответа, — повторила она.
Им ничего не оставалось, только согласиться. Это была единственная резкая вспышка Эл за весь обратный полет, она дала понять, кто тут главный.
Марат с грустью вздохнул и понял, что их теплым отношениям пришел конец. Он был одинаково согласен и с капитаном и с инспектором, его удивило, что эти двое не нашли общего языка. Он подумал, что Эл следовало вести себя мягче. Он не понял, что ее разозлило. Эл попрощалась и стала уходить, когда Курк спросил.
— А как же твой экзотизм?
Марат решил, что спрашивать такое теперь было просто глупо, он заподозрил, что Рассел задал вопрос специально. Он ждал атаки со стороны Эл, но она только бросила через плечо:
— А нет больше никакого экзотизма. Это надо доказать.
Она ушла.
Димон постучал себя по лбу, кашлянул и сказал:
— Болван ты, Рассел.
Он побежал догонять Эл.
— Курк, ты действительно думаешь, что она станет бороться за Уэст? Но если там цивилизация, тогда она права? — стал спрашивать Марат.
— И ты туда же? — раздраженно сказал Рассел. — Марат, она знает, что делает, а ты нет. Если сунешь нос в это дело, я тебя задушу.
Курк тоже побежал, наверное, искать капитана, ошарашенный Марат остался один.
Курк догнал друзей в одном из коридоров и, не переводя дыхание, сказал:
— Эл, — позвал он девушку, — если я высказываю сомнения, это не означает, что я против твоей затеи. Я с тобой.
Эл повернулась, подошла к Курку, взяла его за локти и вдруг уткнулась ему головой в грудь. Он остолбенел, не представлял, что ему делать в этой ситуации. Наверное, она сейчас должна сказать ему «спасибо». Неужели смягчилась? Ее ультиматум не понравился Курку, он не чувствовал себя подчиненным, он не понимал, как к ней относится. Эл стала для него родным человеком, он стал бояться за нее. Минуту назад он решил, что возврат к официальным отношениям между ними просто невозможен, он не хотел таких отношений. Потому и побежал за ними. Ему захотелось ее обнять, защитить от будущих бед, которые она сама на себя вызывает. Он бы и обнял ее, но вопросительный взгляд Димона удержал его в неподвижности.