Плесните любви, пожалуйста!
Шрифт:
Когда она высказала свои претензии, Джероми как будто даже смутился и бросился извиняться.
– Прости, детка, больше не буду, – мурлыкал он. – Я вовсе не хотел тебя огорчить.
После этого Джероми прекратил сообщать всем и каждому, чья она жена, – Эшли, во всяком случае, ни разу не слышала ничего подобного, однако клиенты все равно откуда-то знали, что дизайнерша, которая обставляет их спальни, кабинеты и ванные комнаты, – жена того самого Тея Шервина.
Когда она решилась поговорить с Джероми еще раз, тот отреагировал куда прохладнее.
– Разве
Возразить было нечего – их с Теем снимки появлялись в журналах достаточно регулярно. «Хит» и «Клоузер» часто публиковали их фотографии на обложке, «Хелло» и «О’кей!» делали о них целые фоторепортажи, а уж в Интернете их снимки можно было найти вообще без какого-либо труда. Миллионы поклонников ежедневно посещали страничку Тея в «Фейсбуке» и «Твиттере», где он частенько вывешивал домашние фото, сделанные им собственноручно с помощью подаренного ему Эшли ко дню рождения дорогущего «Никона». Об этом подарке она успела тысячу раз пожалеть, поскольку Тей так и норовил застать ее врасплох. Он снимал ее полуодетую, спящую, непричесанную, а потом выставлял эти глупые фото на всеобщее обозрение.
Иными словами, Джероми был прав: лицо Эшли действительно можно было увидеть во всех популярных журналах, и это действительно было полезно для бизнеса, так что в конце концов она перестала жаловаться.
И все равно Эшли хотелось добиться чего-то самостоятельно.
Элис переехала к ним в дом чуть не в тот же день, когда Эшли предупредила ее об их с Теем отъезде, хотя никакой особой необходимости в подобной спешке не было.
– Но, мама, мы же уедем только через неделю! – восклицала она, но все было тщетно. Элис была только рада выбраться из своей крошечной квартирки.
– Я знаю, дорогая, – отвечала она, – но я хочу, чтобы детки ко мне привыкли. Ты ведь не возражаешь, Тей?.. – добавляла Элис, жеманно улыбаясь своему красавцу зятю, которого, преодолев свои расистские комплексы, она теперь просто обожала.
Тей кивал. Ради мира в доме он был готов на многое.
Сейчас они все вместе сидели за ужином в столовой особняка, и Элис снова и снова повторяла, как им следует себя вести во время предстоящего путешествия.
– Вам придется как минимум трижды в день менять туалеты, то есть переодеваться, – вещала она. – К завтраку, к обеду и к ужину полагается выходить в разной одежде. Я читала, что так поступают все состоятельные люди, когда путешествуют на своих роскошных яхтах.
– В самом деле? – недоверчиво протянула Эшли. – И где ты это читала, мама?
– В Интернете, – не моргнув глазом, ответила мать и тут же поделилась с ними еще одной вычитанной в Сети мудростью: – И не берите с собой рваное или ношеное нижнее белье. На яхте наверняка есть специальные люди, которые будут заниматься стиркой. Вы же не хотите, чтобы они потом болтали – мол, супруги Шервин экономят на трусах и прочем?
– Черт побери, с моими трусами им придется повозиться! – грубовато пошутил Тей. – Там полно отпечатков.
Эшли недовольно нахмурилась.
– Не поощряй ее, – резко сказала она. – И потом, ты же знаешь – я не переношу твоих двусмысленных шуточек.
– Не сердись, Конфетка, я ведь просто шучу, – ответил Тей, гадая, каковы его шансы получить свое сегодня вечером.
– Ты шутишь, а она – нет, – прошипела Эшли. – Мама верит всему, что находит в Сети.
– Думайте как хотите, – величественно промолвила Элис, – но я знаю, что говорю. Я сама читала, как нужно себя вести.
– А где именно, позволь спросить? – поинтересовалась Эшли.
– Я ввела в поисковую строку «правила этикета для яхтсменов», – ответила мать. – И «Гугл» выдал мне несколько очень полезных ссылок. Кстати, вам известно, что по окончании путешествия непременно нужно дать обслуживающему персоналу на чай?
– Спасибо, что предупредили, – весело сказал Тей. – Придется разбить мою глиняную копилку.
– Это не шуточки, – возмутилась Элис и погрозила супругам пальцем. – Прислуга любит болтать. Вам же не хочется, чтобы вас считали скрягами?
Тей самодовольно ухмыльнулся.
– Еще не было такого человека, который назвал бы меня жмотом.
Эшли почувствовала, что с нее достаточно.
– Я иду спать, – объявила она, вставая.
– Но ведь еще нет и девяти, Конфетка, – возразил Тей.
– Я устала.
Устала? А как насчет перепихнуться по-быстрому?
Не знаю. Может быть. А может быть, и нет.
– Тогда я с тобой, – сказал Тей и тоже поднялся.
– Эй, а как же я? – обиженно пробормотала Элис. – Мне-то что делать?
– Не знаю, – пожала плечами Эшли. – Залезь в «Гугл», может, сумеешь выкопать еще какую-нибудь бесполезную информацию.
– Я только хотела помочь, – возразила ее мать. – Но если вы и без меня все знаете…
– Ты права – я знаю все, что мне нужно, – отрезала Эшли и быстро вышла из столовой.
Элис повернулась к зятю.
– Ну вот, обиделась… Разве я что-то сказала не так? – растерянно спросила она.
Тею стало ее жалко. Когда Эшли была не в настроении, доставалось обычно и правым, и виноватым, и вообще всем, кто попадался под руку.
– Я думаю, у нее просто болит голова, – дипломатично сказал он. – С ней это бывает.
– Не понимаю, почему Эшли думает, что она может вымещать свое плохое самочувствие на мне? – проворчала ее мать. Почувствовав поддержку, она несколько приободрилась. – Я воспитывала ее практически одна, я жертвовала для нее всем, и что я получила взамен? Ее отец оставил нас, когда Эшли было шесть, но я не сдалась, не опустила руки! Я продолжала работать и делала для нее все!.. – У нее задрожали губы. – Моя маленькая девочка никогда ни в чем не нуждалась. Уроки пения, танцевальный кружок, музыкальная школа – у нее было все. Я сама возила ее на прослушивания. Если бы Эшли не вышла за тебя, она могла бы стать звездой. Настоящей, большой звездой!