Плохие вести от куклы
Шрифт:
Феннер зевнул.
– Да уж, я разборчив.
– Впрочем, о вас сегодня утром сообщили кое-что горяченькое.
Феннер расплылся в улыбке:
– Да? Такое горяченькое, что вы прислали за мной громил? Да вот только ушли они несолоно хлебавши.
Гроссет улыбнулся:
– Потом мы обыскали весь дом и нашли в пустом офисе рядом с вашим убитого китайца.
Феннер поднял бровь:
– И что? Решили мне пожаловаться? Чтобы я за вас его убийцу нашел?
– Нам сегодня утром намекнули, что в вашем офисе обнаружат мертвого китайца.
– Горе-то
Гроссет уронил сигарету в пепельницу.
– Слушайте, Феннер, нам с вами делить нечего. Выкладываю карты на стол. Тот китаеза был мертв уже тридцать шесть часов. Наводка была странная, мы поняли, что это наживка, но проверить все же пришлось. Видите ли, нас интересует этот китаец. Мы хотим все о нем узнать. Может, расскажете, что знаете?
Феннер почесал нос.
– Послушай, брат, после такой речи мне хочется податься в Армию спасения барабанщиком. Если бы я хоть что-то знал, то сказал бы. Если бы я хоть понимал, кто этот китаеза, все и выложил бы – да вот только нечего. У меня в конторе отродясь не бывало китайцев. Я этого вашего мертвого китаезу не видел и с божьей помощью надеюсь никогда не увидеть.
Гроссет задумчиво посмотрел на него.
– Я слышал, что вы такой и есть, – мрачно сказал он. – Любите работать в одиночку, а потом заявляться с готовым делом. Ну ладно, если вам так сподручнее, вперед. Если сможем помочь – поможем, но если во что-нибудь влипнете, то придавим не хуже Эмпайр-стейт-билдинг.
Феннер ухмыльнулся и встал:
– Это все? Если вы закончили, мне пора работать.
Гроссет кивнул:
– Оставайтесь на связи, Феннер. Скоро увидимся.
Он сделал знак своим ищейкам, и все трое вышли.
Паула вернулась из бара и нагнала Феннера, направляющегося к выходу.
– Где была?
– Слушай, Дэйв, я поговорила с мистером Линдси. Записала, что произошло с его дочерью. Не хочешь взглянуть?
Феннер смерил ее холодным взглядом:
– Значит, так: ни слова больше о Линдси и его дочери. Мне неинтересно, не было интересно и никогда не будет интересно. И без того мозг трещит, хватит о чем думать – за глаза и по гроб жизни.
– Учитывая размер твоего мозга, я даже не удивлена, – сухо сказала Паула и последовала за ним на улицу.
Оказавшись у себя в кабинете, Феннер сразу прошел к столу и сел. Он зажег сигарету и закричал Пауле:
– Поди сюда, Диззи!
Паула скользнула в дверь, села рядом с его локтем и занесла карандаш над страничкой блокнота. Феннер помотал головой:
– Не буду диктовать – просто хочу, чтобы ты составила мне компанию.
Паула сложила руки на коленях:
– Ладно, буду твоим партнером и собеседником.
Феннер задумался.
– Может, я бы смог понять, что происходит, если б позволил копам выяснить, откуда деньги. В общем, да. Гроссета волнует тот китаеза, и он будет приглядывать за мной. Что бы я ни сделал – этот умник окажется в курсе.
– Почему нет? Только дай ему шанс – он и клиентку твою найдет.
Феннер
– Нет, пожалуй, доверюсь интуиции. Что-то подсказывает мне, что копы вне игры.
Паула покосилась на часы. Почти пять.
– Мне нужно кое-что сделать, – сказала она и привстала. – А ты прямо сейчас вряд ли что-то предпримешь.
– Куда? Вообще-то, я плачу тебе жалованье.
Паула устроилась поудобнее. Когда он вел себя так, она знала, что лучше ему не перечить.
– Если дамочка не свяжется со мной, дело заглохнет. У меня никаких наводок. Я не знаю, кто она такая. Она может оказаться кем угодно. Я знаю лишь, что у нее есть сестра, которую интересуют двенадцать китайцев. Если тот мертвый китаеза – один из них, осталось одиннадцать. Зачем, спрашивается, она сунула мне деньги и пустилась в бега?
– Может, увидела кого-то знакомого, испугалась и потеряла голову? – тихо предположила Паула.
Феннер задумался.
– А ты видела кого-нибудь, кто мог бы ее напугать?
Паула покачала головой:
– Сам знаешь, что творится посреди дня в холле «Балтимора».
– А это мысль. – Феннер встал и заходил туда-сюда по яркому узорчатому ковру. – Если так, нужно ждать ее звонка. Может, конечно, она и не позвонит, но если вдруг – мне надо немедленно об этом узнать.
Паула застонала:
– Да-да, похоже, пора тебе домой – собирать вещи и переселяться сюда, будешь спать на диване.
Паула встала.
– А ты тоже домой, но в теплую постельку, да?
– Что тебе до меня? Я дам тебе знать, где я.
Паула надела пиджак и шляпу и добавила:
– Если в конторе, что под нами, узнают, что я здесь ночую, слухов не избежать.
– Не страшно. Они в курсе, что я особенный, и не станут раздувать скандал.
Паула удалилась, хлопнув дверью. Феннер усмехнулся, схватил телефон и набрал номер.
– Контора окружного прокурора? Позовите Гроссета, скажите, что звонит Феннер.
Голос Гроссета прорвался сквозь бесконечные щелчки:
– Здрасте, Феннер. Передумали и хотите поговорить?
Феннер улыбнулся:
– Да нет, дружище. Я хочу, чтобы заговорили вы. Этот китаеза, которого вы нашли, – про него пока ничего не известно?
Гроссет рассмеялся:
– Бога ради, Феннер! Крепкий вы орешек. Уж не ждете ли вы от меня информации?
Феннер серьезно сказал:
– Слушайте, Гроссет, дело еще толком не началось, а когда начнется – чует мое сердце, вы забегаете. Так вот, я хочу прекратить его, пока оно не набрало обороты.
– Я предупреждаю, Феннер: если вы что-то скрываете, вам же хуже. Если случится что-то, чему я мог бы помешать, и выяснится, что вы были в курсе, я с вас не слезу.
Феннер заерзал на кресле:
– Хватит болтать! Вы же знаете: я вправе прикрывать клиента. Будете со мной играть и не давать информацию – я тоже не буду вмешиваться, когда начнутся проблемы, – как вам такое?
– А вы та еще птица, – с сомнением в голосе сказал Гроссет. – И все же, я знаю слишком мало. Мы до сих пор ничего не нашли.