Площадь Согласия. Книга 1
Шрифт:
— И тогда я поняла, — продолжила она. — Я не потому буду жить в Париже, что так сильно люблю Дени. Я люблю Париж, и поэтому буду жить здесь со своим мужем!
— Как-как? — не поняла Тамара. — Повтори.
— Я не потому живу в Париже, что люблю Дени. Я люблю Париж, и потому живу здесь со своим мужем!
— Браво! — не удержавшись, зааплодировала Тамара. — Браво!
Уже не пытаясь скрыть любопытство, сидящие за соседним столиком молодые люди стали вызывающе рассматривать их в упор.
— Да, поломала нас жизнь, — не обращая внимания на многозначительные взгляды, заключила Тамара. — А ведь двадцать
— А она и правит. Только само понятие любви гораздо шире… Простить человека не так уж сложно, надо лишь понять, что заставило его так поступить. Когда научишься понимать, научишься и прощать.
— И как же этому научиться? Я так понимаю: это дар Божий.
— Согласна, кому-то это дано от рождения. Но только научившись прощать, можно достичь гармонии в себе. Гармонии мыслей, чувств, поступков…
— Ну, полная чушь! — не удержалась Тамара. — Та же жизнь изо дня в день только и делает, что рушит эту гармонию! Не пойму я, ты сама до всего этого додумалась или на тебя так местные философы повлияли?
— Жизнь, Тома, повлияла… Ну да ладно, хватит. Пока не имеет смысла говорить с тобой на эту тему — ты еще не готова.
— И когда же, на твой взгляд, я буду готова?
— Когда прорвет нарыв у тебя внутри… Когда перестанет гноиться, кровоточить… Рано или поздно это обязательно случится, потому что в душе ты осталась прежней Тамарой, которую я любила и которую продолжаю любить. Во всяком случае, я в это верю. Как бы ты ни пыталась доказать мне обратное… В котором часу ты вылетаешь в понедельник? — сменила она тему.
— Рано утром.
— Жаль… Можем не успеть…
— На четыре часа назначено интервью для одного женского журнала.
— Правда? Вот здорово! — оживилась Инна. — Вышлешь экземпляр?
— Вышлю, только не знаю, что из всего этого получится… Для статьи нужна бизнесвумен, а у нас все эти «бизнесы» — как «мены», так и «вумены» — ох как не приветствуются!
— Обещай, что вышлешь экземпляр журнала! Ну? Быстро!
— Да обещаю! — расхохоталась Тамара. — А у тебя сохранились институтские замашки: чуть что — сразу «обещай».
— Это я с тобой вспомнила прошлое, — дала знак официанту Инна. — На правах хозяйки сегодняшний ужин оплачиваю я, — категорично заявила она, заметив, как Тамара потянулась к сумочке. — …Завтра ровно в десять буду ждать тебя на ресепшне, — таким же командным тоном продолжила она на улице. — Времени у нас с тобой в обрез! Так что завтра — обзорная экскурсия, вечером едем к нам в гости, в воскресенье с утра — Лувр, а потом… О! — осенило ее. — В «Мулен Руж»! Я уже два года там не была. Идет?
— Как скажешь, — устало согласилась Тамара и, взглянув на часы, удивилась: — Ба! Да у нас уже третий час ночи!
— Берем такси? — И, не дожидаясь ответа, Инна решительно махнула рукой проезжавшей мимо машине. — Тебе надо отдохнуть.
…Задернув в номере шторы, Тамара сняла макияж, аккуратно развесила на плечики одежду, расстелила постель и мысленно продолжила диалог с подругой.
«Площадь Согласия… А если до этого она была полем битвы? Как можно такое забыть?..»
…Закусив губу, Тамара лежала на кровати в своей комнате. Увы, все, что
Она плохо помнила, как покинула кабинет Кравцова. Глаза, задернутые плотной пеленой слез, не в состоянии были различать дорогу, и она долго брела непонятно куда. Обида и попранное, буквально втоптанное в грязь достоинство, мысли о беззащитности перед сильными мира сего сменяли друг друга и разрывали душу на части. Одновременно с этим в сознании накапливался протест, желание доказать всем, что это не так, что ее приняли не за ту! Постепенно в голове прояснялось и все четче выстраивалась последовательная логическая цепочка — как заставить своих обидчиков пожалеть об учиненной ими несправедливости и принести извинения! Ноги тут же понесли ее к поликлинике. У самого крыльца Тамара остановилась, вытерла ладошками слезы и решительно поднялась по ступенькам.
Талончиков в регистратуре, конечно же, не было. О таких тонкостях, что на прием к гинекологу надо записываться заранее, она тогда не знала. Она даже не представляла себе, как проходит процедура осмотра! К тому же попала в пересменку, когда первая смена прием почти закончила, а вторая еще не начала. Но, переполненная желанием восстановить справедливость, Тамара поднялась в отделение женской консультации и стала дергать ручки всех дверей подряд.
После нескольких безрезультатных попыток одна из них с шумом распахнулась, девушка буквально ворвалась в кабинет, сделала пару шагов и замерла. Сидевшая за столом пожилая женщина в белом халате закончила что-то писать в одной из толстых карточек, уложила ее поверх большой стопки и, нахмурив брови, повернула голову в сторону двери.
— Вы — врач? — с надеждой спросила Тамара.
— Прием окончен! — поправив очки на переносице, строго объявила женщина и раскрыла следующую карточку. — И вообще, стучаться надо, — проворчала она себе под нос. — Ходят тут как у себя дома.
— Извините, — смутилась Тамара и, испугавшись, что ее выставят за дверь, повторила: — Извините, пожалуйста. В регистратуре нет талончиков, а мне срочно нужна справка, что я… ну, что у меня не было… что я девственница, — запинаясь, с трудом выговорила она нужное слово. — И я никуда отсюда не уйду, пока вы мне ее не напишете. Пожалуйста, от этого зависит моя судьба, — буквально взмолилась она.
Врач медленно подняла голову и с немым удивлением посмотрела в ее сторону.
— Мир, что ли, перевернулся? Зачем вам нужна справка о том, о чем большинство женщин предпочитают не вспоминать всю оставшуюся жизнь?
— Я должна доказать, что меня приняли не за ту.
— Ах, вот оно что! И вы уверены в результате? — усмехнулась врач. — Любопытно.
Девственниц в своем кабинете она видела нечасто, точнее, она уж и забыла, когда видела их в последний раз. Для этого существовал подростковый кабинет или обычная смотровая, куда она и собиралась отправить странную пациентку. Но во взгляде девушки с заплаканными глазами было столько мольбы, что сердце пожилой женщины дрогнуло. Господи, неужели она сама была когда-то такой же юной, чистой и наивной?