Плоть и кровь
Шрифт:
— Ты знаешь, я всегда смотрел на тебя как на своего преемника и был уверен, что в один прекрасный день ты примешь из моих рук бразды правления.
Бейдр взглянул на отца. Лицо Шамира было непроницаемым.
— Но, как я уже сказал, времена изменились. Мы стоим перед лицом иных, более сложных проблем. По всему Ближнему Востоку будущее стучится к нам буквально из-под песков пустыни, суля несметные сокровища, о каких мы даже и не мечтали. Источник этих богатств — нефть, кровь современной цивилизации. А наша маленькая страна буквально стоит на богатейших залежах нефти.
Эмир перевел дух и поднес чашку к губам, смакуя горячий сладкий напиток.
— В прошлом месяце я заключил с несколькими американскими, британскими и еще кое-какими компаниями договор на разведку месторождений нефти. За это они согласились заплатить десять миллионов долларов. Если нефть будет обнаружена, они должны будут уплатить дополнительно крупную сумму за каждую действующую скважину. Они также обязались установить очистные сооружения и оказывать помощь в развитии страны. Звучит многообещающе, не правда ли? И все-таки мне немного не по себе.
— Я не совсем понимаю, — сказал Бейдр.
На самом деле он отлично все понимал. Так вот зачем его отправили изучать западный уклад жизни!
— А по-моему, понимаешь, — проницательно возразил эмир. — Но позволь мне закончить. Хотя весь мир официально отверг колониализм и империализм, есть иные способы поработить страну вместе с ее народом. В первую очередь — ввергнуть их в пучину экономической зависимости. Я не могу позволить сделать это с моей страной. Запад должен внести свой вклад в дело нашего прогресса.
Бейдр кивнул. Он проникся новым, более высокого уровня, уважением к принцу. За экстравагантными пристрастиями ему вдруг открылся человек, мыслящий глубоко и своеобразно.
— Каким образом я могу вам помочь? Располагайте мною.
Принц и Шамир обменялись одобрительными взглядами.
— Я хочу поставить перед тобой более важную и высокую задачу, чем наследование титула. Мне нужен человек, который смог бы взять у Запада все его знания, все сокровища, которымион столь неохотно делится с нами, и, живя идействуяна западный манер, приумножить наши богатства. Если ты справишься с этой задачей, обещаю, что твой первенец мужского пола станет моим преемником и следующим принцем.
— Мне не нужны обещания вашего превосходительства, — твердо сказал Бейдр, — Я с радостью выполню все ваши пожелания.
Эмир встал и прижал Бейдра к груди.
— Мой собственный сын не смог бы сделать для меня большего.
— Благодарю ваше превосходительство за доверие. Единственное, о чем я молю Аллаха, это чтобы он в мудрости своей сделал меня достойным столь высокой задачи.
— Да свершится воля Аллаха, — ответил принц, возвращаясь на свое место. — Ты снова вернешься в Америку. Однако теперь твоим обучением станут руководить люди, которых мне рекомендовали представители американской нефтяной компании. Ты будешь обучаться в течение трех лет по специальной программе.
— Понимаю.
— И последний вопрос, который предстоит утрясти. Вопрос о твоей женитьбе.
— Моей женитьбе? — Бейдр изумленно воззрился на него. Этого он меньше всего ожидал.
Принц усмехнулся.
— Не стоит удивляться. Судя по тому, что мне рассказали о минувшей ночи, ты подаришь нам великое множество сыновей. Мы с твоим отцом всесторонне обсудили этот вопрос и после тщательного обдумывания выбрали невесту, которой ты сможешь гордиться. Она молода, красива и принадлежит к одному из самых знатных семейств Ливана.
Ее зовут Мариам Риад, это дочь Мухаммеда Риада, известного банкира.
— Я знаю девушку, — поспешно вставил Шамир. — Она действительно очень хороша собой и очень благочестива.
— Сколько ей лет?
— Шестнадцать. Она ни разу не была за границей, но получила хорошее образование. В настоящее время она посещает женский американский колледж в Бейруте.
— Шестнадцать лет — слишком юный возраст для вступления в брак, — возразил Бейдр.
Эмир расхохотался.
— Может быть, в Америке шестнадцатилетняя девушка и считается слишком зеленой, а у нас говорят, что она как раз созрела.
Всю дорогу до Бейрута Бейдр молчал. Когда они достигли окраин города, Шамир сам обратился к сыну:
— В чем дело, Бейдр?
— Ни в чем, папа.
— Ты разочарован, что не станешь преемником принца?
— Нет.
— Значит, дело в твоей предполагаемой женитьбе?
Бейдр замялся. Шамир окинул его проницательным взглядом.
— Кажется, я понимаю. Ты спрашиваешь себя, почему мы приложили столько усилий, чтобы воспитать тебя на западный манер, и в то же время прибегли к традиционному способу в вопросе твоего брака. Я прав?
— Да, папа. В Америке, по крайней мере, люди встречаются и лучше узнают друг друга.
— Так и у нас случается. Но мы—не совсем обыкновенная семья. На нас лежит ответственность, так что решение этого вопроса выходит за рамки личных симпатий.
— Но вы с мамой были знакомы задолго до свадьбы. Выросли вместе…
Шамир улыбнулся.
— Да, это так. Однако наш брак был предопределен еще тогда, когда мы были детьми. Мы знали об этом и постарались сойтись поближе.
— Неужели ты женился бы на другой, если бы кто-то распорядился подобным образом? Любя маму?..
Шамир ненадолго задумался.
Да. Я бы очень переживал, но для меня не могло быть выбора. Нужно исполнять свой долг. Такова воля Всевышнего.
Бейдр вздохнул. Воля Всевышнего. Это снимало все вопросы. Свобода выбора весьма ограничена…