Плоть и кровь
Шрифт:
Я прошел в кабинет и вывалил на стол содержимое портфеля. Нашел телефоны профессоров Холла и де Мартена, набрал их номера. В обоих случаях включились автоответчики. Я оставил сообщения. Следующим шел Адам Грин, журналист студенческой газеты. В справочнике значилось четыре Адама Грина, номера которых начинались на 310. На данном этапе бессмысленно выяснять, кто из них был студентом, освещавшим историю пропажи Шоны Игер. Грин потратил три недели своей жизни на это дело год назад. Что еще он мог предложить?
Приводя в порядок фотокопии "Вестника первокурсника", я разыскал телефоны, указанные в рекламных объявлениях. Номера телефонов организаций, изучавших депрессию и фобии, были отключены, а телефон для желающих принять участие в интимном проекте (я оставил самое интересное напоследок) на самом деле оказался установлен в пиццерии на Нью-порт-Бич. В Лос-Анджелесе, видимо, перемещаются не только тектонические плиты.
Наконец я позвонил в дюжину гостиниц и мотелей в Малибу. Если Лорен и остановилась в одном из них, то не назвалась настоящим именем.
Остался еще один, последний, звонок – Джейн Эббот. Правда, это могло подождать и до завтра...
Нет, не могло.
Я набрал ее номер, не собираясь вдаваться в детали, ободрять или подавать ложные надежды. После четырех гудков я приготовил маленькую речь для робота-автоответчика. Ага, вот и он. "К сожалению, в настоящий момент никто не может ответить на ваш звонок. Если вы..."
Прозвучал сигнал.
– Миссис Эббот, это доктор Делавэр. Я поговорил с детективом насчет Лорен. Ничего нового сообщить не могу, но мой приятель-коп теперь в курсе дела. Как только будет новая информация, я...
Голос реального мужчины прервал меня. Очень мягкий, прерывистый.
– Да?
Я представился. Последовала длинная пауза. Я сказал:
– Алло? Вы еще там?
– Это мистер Эббот.
Фраза прозвучала скорее как объявление, чем ответ.
– Мистер Эббот, ваша жена говорила со мной недавно...
– Миссис Эббот.
– Да, сэр. Я и она...
– Это мистер Эббот. Миссис Эббот нет дома.
– А когда она вернется, сэр?
Несколько секунд длилось молчание. Затем:
– Дом пуст...
– Ваша жена позвонила мне насчет Лорен, и я обещал перезвонить.
Опять тишина.
– Ее дочь, Лорен, – сказал я. – Лорен Тиг.
Ответа все не было.
– Мистер Эббот?
– Моей жены нет, – жалобно заявил он слабым голосом. – Она то выходит, то возвращается... То выходит, то возвращается...
– С вами все в порядке, сэр?
– Я наверху, пытаюсь читать. Роберта Бенчли. Вы читали когда-нибудь Роберта Бенчли? Ужасно смешно, только слова становятся маленькими...
– Я перезвоню попозже, мистер Эббот.
Ответа не последовало.
– Сэр?
Он повесил трубку.
Глава 8
Я посмотрел на телефон в растерянности.
Робин постучала, вошла, прислонилась к косяку и сказала:
– Я готова.
Она надела маленький черный свитер и длинную твидовую юбку, слегка накрасила губы. Ее улыбка помогла забыть странный телефонный разговор.
Мы остановились в небольшом японском ресторанчике к югу от Олимпика, в единственном месте, которое работало в такой поздний час на темной и безлюдной аллее. Кроме нас, посетителей с неазиатской внешностью не было, и все же большого внимания мы не привлекли. Худощавый шеф-повар в суши-баре резал что-то похожее на угря. Миниатюрная официантка проводила меня и Робин за уединенный угловой столик, где мы выпили саке. Наши пальцы сплелись, мы немного поговорили, а потом замолчали. Обслуживание было несколько официальным, но превосходным. Еще одна изящная официантка снова принесла нам по чашке теплого саке и изысканно приготовленные блюда. Тишина и приглушенный свет подействовали успокаивающе. Поэтому, когда мы вышли на улицу полтора часа спустя, в голове у меня прояснилось.
Спайк встретил нас жалобным поскуливанием, так что мы решили взять его на короткую прогулку. Затем Робин пошла в ванную, а я не знал, чем себя занять. В конце концов сдался и пошел проверять автоответчик, все еще думая о муже Джейн Эббот.
Получил сообщения от профессоров Холла и де Мартена. Правда, вместо профессора Холла звонил молодой человек, назвавшийся Крейгом, помощником по дому. Он сообщил бодрым голосом:
– Стивен и Беверли в долине Луары с детьми и вернутся только через неделю. Я обязательно передам ваше сообщение.
Де Мартен говорил сам, спокойным, несколько озадаченным голосом, с легким акцентом.
– Это Симон де Мартен. Я посмотрел свои записи, Лорен Тиг действительно одна из моих студенток. К сожалению, не помню ее лично. Извините, больше ничем не могу помочь.
Робин крикнула из ванной: "Присоединяйся!" – и я уже был без одежды, когда зазвонил телефон. Я не стал поднимать трубку и с удовольствием расслабился в воде. Медленно помыл волосы Робин, потом просто лежал, тихо нежась. Натирание мочалкой привело к ласкам и брызганью друг в друга, что, в свою очередь, закончилось залитым водой полом. В итоге мы переместились на кровать и занимались любовью, пока оба не выдохлись, мокрые и покрытые мыльной пеной.
Я все еще тяжело дышал, когда Робин встала, завернулась в мой старый халат, пошла на кухню и вернулась с двумя стаканами апельсинового сока. Она влила немного сока мне в рот, выплеснув при этом на кровать куда больше, и нашла это деяние восхитительным. Моя месть была не менее мокрой. Потом мы поменяли простыни, Робин начала сушить волосы, а я надел футболку и шорты, вышел на террасу и облокотился на перила. Я стоял и всматривался в темные тени сосен, кедров и камедных деревьев, покрывавших холмы перед нашим домом.
Я чувствовал себя героем голливудского фильма и все еще был в оцепенении, когда голос Робин вывел меня из этого состояния:
– Дорогой, это Майло. Говорит, звонил полчаса назад.
Так, звонок, на который я не ответил.
Робин сказала:
– Можешь поговорить здесь. Я спущусь к пруду, там что-то фонарь не горит.
Я взял телефон в спальне.
– Что случилось?
– Твоя девушка, Лорен Тиг. Теперь это и мое дело, – сказал Майло.
Девять часов вечера, бульвар Сепульведа. Промышленный район к югу от Уилшира и к северу от Олимпика. Магазины, торгующие дешевыми товарами, ветеринарные клиники, продажа мебели оптом. Кроме ветлечебниц, на ночь все закрывается. Где-то визжала кошка.