Пловец
Шрифт:
Махмуд смотрел на снимок, не в силах пошевелиться. Потом заставил себя перевернуть лист изображением вниз. Это какой-то ад. Ужас в безжалостном свете вспышки. Комната, похожая на больничную палату. Носилки с ремнями. Кровь. Пытка.
Махмуд много повидал во время своих поездок по Ирану и Афганистану. Страдание, нищета, тюрьмы и пытки были ему не в новинку. Но это фото все равно шокировало его. Это было хуже, чем Абу-Грэйб.
– Господи, – прошептал Махмуд, хотя обычно не обращался к своему богу этим словом.
19 декабря 2013 года
Брюссель, Бельгия
Она почувствовала аромат его
– Я скучал по тебе, – сказал Кирилл Гувелье по-английски и притянул девушку к себе для поцелуя.
Его английский представлял собой причудливую смесь американского акцента и французских дифтонгов. Губы его были нежными, но настойчивыми. Этот мужчина привык получать то, что хотел.
– Я не знала, что на этой неделе ты в Брюсселе, – пробормотала Клара, чувствуя, как начинает возбуждаться.
– Я и не планировал.
Он сказал что-то еще, но она не расслышала из-за шума крови, пульсирующей в висках. Ее безумно тянуло к этому мужчине. Кирилл оторвался от нее и улыбнулся.
– Разве нам нужен предлог для встречи? – спросил он.
– Мог бы и смс прислать, – пожурила Клара. – Но я рада, что ты здесь.
И она прижалась к губам возлюбленного в новом поцелуе и закрыла глаза, решив не обращать внимания на его странное и даже пренебрежительное отношение к ней. Ее пальцы расстегнули пуговицу на сером пиджаке, проникли внутрь и погладили мускулистую грудь через тонкую светло-голубую рубашку. Его мышцы напряглись под ее пальцами. Кирилл застонал. Кларе нравилось вызывать у него такую реакцию.
– Я не подумал об смс, – простонал он. – Но теперь я здесь.
– Надолго? Мы успеем встретиться?
Клара втянула ноздрями его аромат, словно желая оставить его себе на память.
– Только один день. И сегодня будет поздний ужин.
Она чувствовала его дыхание на своей щеке, щетину, теплые сухие руки. Перед его мужской привлекательностью Клара была беззащитна. Разочарование от того, что они не увидятся вечером, причиняло физическую боль. Клара кивнула.
– Даже пообедать вместе не сможем? – спросила она, утыкаясь носом ему в ухо.
– Ты ужасна, – сказал он. – Ужасна и прекрасна. Как я могу тебе отказать. Обед?
Клара кивнула.
– У меня еще одна встреча. Полвторого у тебя?
Кирилл достал телефон и проверил ежедневник.
– Я перенесу собрание штаба на четыре. Ужин только в восемь.
Клара поцеловала его на прощание и оттолкнула от себя.
– Иди. Увидимся через пару часов.
Кирилл улыбнулся.
– Жду с нетерпением.
Она кивнула. Ей было грустно. Потому что их встречи всегда были такими короткими.
– Выходи первым. Не нужно, чтобы нас видели вместе.
Кивнув, Кирилл застегнул пуговицу и поправил галстук.
– До встречи.
И ушел не оборачиваясь.
Клара стояла, прислонившись к стене. На губах остался вкус поцелуя. Она зажмурилась, потом открыла глаза. Шум в ушах не стихал. Бешеное сердцебиение. Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Поморгала глазами, поправила прическу. Как это произошло?
Как удалось Кириллу проникнуть через все те ограждения, которые она возвела вокруг себя? Преодолеть замки, колючую проволоку, сторожевых собак и подобраться прямо к ее сердцу? Произошло именно то, чего она так опасалась. Нет, она боялась не любви, любовь – это прекрасно. Она боялась того, что неизбежно наступает после. Необъяснимого. Измены. Пустоты. Отчаяния. А именно это ее ждет, если она не остановится.
Почему именно сейчас? Почему она не смогла держать дистанцию? Клара знала, что привлекательна. Мужчины боролись за ее внимание. В Европарламенте не было недостатка в умных, интеллигентных, амбициозных мужчинах, и Клара могла бы получить любого. По крайней мере, на одну ночь.
Нет, она не вела жизнь монахини. Первые полгода в Европарламенте в ней начала просыпаться чувственность. После Махмуда, его предательства, год в Лондоне был сплошным кошмаром. Не так она представляла свою учебу там. Клара мечтала о Лондоне с тех пор, как после школы провела там одна целое лето. Ей нравилось танцевать под звуки соула в клубе «10 °Club» на Оксфорд-стрит. Нравилось покупать платья в стиле шестидесятых в Кэмдене и старые пластинки на рынке Спайталфилдз. Встречать рассвет в кафе на Олдкомптон-стрит. Возвращаться домой на ночных автобусах. Флиртовать с болезненно худыми юношами с длинными челками в крошечных квартирках в Брикстоне и Айлингтоне.
Но в ее второй приезд Лондон стал дождливой одиночной тюремной камерой. Первые месяцы она провела словно в забытьи. Клара не помнила, чем занималась, помнила только осень, дождь и холод в студенческой комнате в паре кварталов от Стрэнда. Холод проникал сквозь старые окна, и ни одна грелка не спасала. Смутно она помнила часы, проведенные в библиотеке на Португал-стрит, где пряталась от холода и одиночества. Время тянулось бесконечно.
Но хуже всего было чувство вины. Ей казалось, что она предает себя, не используя шанс, который ей выпал. Ведь Клара была там, куда всегда стремилась, – в Лондоне. Училась по престижной магистерской программе в любимом городе. Но впервые Клара чувствовала себя так, словно она сбилась с пути.
Ее спасло появление Габриэллы. Клара никогда не забудет, как ждала ее приезда у заиндевевшего окна в своей пустой комнате. Габриэлла выпрыгнула из такси. В рыжих волосах поблескивали снежинки. Она расплатилась в небрежной манере человека, который уже начал подниматься по крутой карьерной лестнице в известной адвокатской конторе. Габриэлла посмотрела вверх и увидела Клару в освещенном окне четвертого этажа. И даже с такого расстояния Клара увидела тепло и решимость в ее взгляде. В университете они часто сталкивались на лекциях. Они были на одном потоке, но Клара не стремилась к общению. У нее был Махмуд, с которым она познакомилась во втором семестре, и ей больше никто не был нужен. Она называла его Муди [3] . Потому что это прозвище ему подходило. Он был подвержен сменам настроения. Темпераментный, часто мрачный и угрюмый, он все время о чем-то думал и пытался скрыть свой истинный характер под маской сдержанности.
3
Moody (англ.) – подверженный частым переменам настроения.