Плутоний для «Иисуса»
Шрифт:
Он подошел и сказал ей на хорошем немецком:
— У вас проблемы, милая девушка?
Та несколько ошарашенно посмотрела на Марка и кивнула. Ей трудно было представить, что вполне добропорядочный на вид немец станет заниматься чужими неприятностями.
— За мной гонятся…
— Заметил, — кивнул Марк. — Где они?
— Там, сзади, наверное…
— Тогда пойдем вперед. Я иду первый, вы — за мной. Когда увидите, что кто-то из них впереди, дайте мне знать, хорошо?
— Да.
Они двинулись по проходу, провожаемые взглядами. Когда поравнялись с тем рядом, где сидели подельники Секача, Месхиев улыбнулся и обронил:
— Смотри не проспи Ганновер и не наспи СПИД!..
А Лариса прошипела вслед ругательство.
— Что они говорят? Они вам говорят? — тревожно спросила девушка.
— Да.
— Так вы не немец?
— Для вас это имеет значение?
— В данный момент — нет.
— Можно узнать, как вас зовут? — спросил Марк.
Его попутчики остались далеко позади.
Дисциплинированность немцев проявлялась и в том, как они ехали: спокойно сидели на своих местах, уткнувшись в газету или в серый пейзаж за окном. Вставали только в случае крайней необходимости. Марка насторожили двое типов, двигавшихся им навстречу. Мало того что они шагали очень энергично, не забывая, однако, заглянуть в лицо каждому сидящему пассажиру, они еще были очень похожи на тех, что выщелкивались через дверь вокзала на перрон следом за девчонкой.
Так и есть. Вместо того чтобы назвать свое имя, беглянка воскликнула:
— Вон впереди двое!
— Понял. Ну-ка отпустите меня на минутку.
— Только не бейте их сильно!
— Они что — из полиции?!
Марк даже остановился, девушка уперлась руками в его спину.
— Нет-нет!
— Тогда в чем дело? Посмотрите лучше, нет ли ваших приятелей еще и сзади!
Она оглянулась.
— Еще нет.
— Отлично!
Они неминуемо сближались, двое против двоих. Правда, преследователи пока не знали наверняка, что придется иметь дело не только с девчонкой.
Неудобство для преследователей заключалось в том, что проход, достаточно свободный для одного человека, не был приспособлен для ходьбы двух человек рядом. Поэтому бежали они, завидев искомую девушку, чуть ли не мешая друг другу: тот, что шел вторым, торопился и немного забегал сбоку к первому, не давая ему достаточного простора для маневра.
Повинуясь приказу нежданного помощника, девушка отстала от него метра на два. Марк, приблизившись к первому преследователю, изобразил на лице радушную улыбку, вытянул вперед прямую ладонь, словно для рукопожатия и заговорил:
— Гутен морген! Гутен морген!..
Первый, не желая тратить время на какого-то придурка, схватил Марка за руку, чтобы оттолкнуть в сторону. Резко повернувшись возле напавшего, Марк вывернул ему руку в плечевом суставе, одновременно ударив второго левой рукой в подбородок. Используя болевой фактор в выкрученной руке первого противника, Марк швырнул его прямо на сидящих рядышком двух благообразных старух. Те возмущенно и слегка визгливо закудахтали, пытаясь спихнуть плотного мужчину со своих коленей, чем только мешали ему быстро встать на ноги.
Отмахнувшись от второго преследователя, Марк ударил барахтающегося в юбках первого ребром ладони под затылок и отключил на несколько минут. Затем позволил схватить себя второму и снова, словно вальсируя, плавно провел прием, вывихнул второму руку и, роняя, ударил легонько головой о металлическую опору сиденья.
Все произошло так стремительно, что, кроме старушек, никто не понял, что происходит. Пассажиры подумали, что две группы спешащих людей не смогли разминуться, да и только.
Марк схватил подоспевшую девушку за руку и потащил ее из этого вагона в следующий, затем в следующий, и так до последнего, чтобы преследователи не смогли обойти их с двух сторон.
В тамбуре последнего вагона они остановились, и Марк спросил:
— Как все-таки вас зовут?
— Кристина.
Она улыбнулась:
— Классно это у вас получается!
— Вы думаете, только это? Но не надо комплиментов! Сейчас прибегут еще трое, а с ними я могу и не справиться! Что будем делать, Кристина?
— Не знаю…
Она, кажется, растерялась, вспомнив, что еще ничего не кончилось. Нервно облизнула розовым языком ненакрашенные губы.
— Что они от тебя хотят?
Кристина не ответила. Огляделась по сторонам, попробовала оторвать поручень, наверное, хотела просунуть его в качестве запора под ручки дверей. По всей видимости, она была близка к отчаянию.
— Это не поможет, — сказал Марк. — Рано или поздно они сюда ворвутся.
— Тогда я дерну стоп-кран и выскочу!
— Они догадаются, тоже дернут и тоже выскочат, — сказал безжалостно Марк.
— Тогда я выскочу на ходу!
С этими словами Кристина рванула ручку двери. В отличие от российских вагонов в этом чистеньком и сверкающем, аккуратном вагончике, как в доме, дверь с присущим железнодорожному транспорту лязгом распахнулась наружу.
Коротко, но громко взвизгнув, Кристина — она так и не отпустила дверную ручку — не быстро и не медленно, но неотвратимо выскользнула вслед за дверью из уютных пределов вагона.
Громко выругавшись по-русски, Марк выглянул в дверной проем, но ничего толком не увидел. Он порылся в карманах, пересчитал, сколько у него денег: на билет до Мюнхена должно хватить.
Затем взглянул в стекло раздвижных дверей, ведущих в вагон. В последнем вагоне было пока тихо, но пассажиры, перегибаясь через подлокотники своих кресел, смотрели вперед — что там за шум нарастает?