Плутоний для «Иисуса»
Шрифт:
— Конечно! Зачем мне тебя обманывать?
— Значит, мне надо срочно к твоему отцу! Он в Мюнхене живет?
— Нет. Наш дом, кстати, недалеко отсюда. Всего несколько лет, как его вернули отцу. В Мюнхене он проворачивает какое-то дело со всякими жуликами!
— Теперь и я вхожу в их число.
— Не сомневаюсь. И помогу тебе быстрей добраться до папочки.
— А потом все это распишешь в каком-нибудь «Шпигеле»?
— Если тема будет стоящая, обязательно.
— А если папа пострадает после твоей публикации?
— Он не пострадает! — отрезала Кристина.
— Тебе видней. Давай лучше я выпью за твое здоровье, потому что благодаря тебе я остался жив!
— Да? И в чем моя заслуга?
— В том, что ты выскочила из этого чертова поезда!
Затем они смотрели новости, и, когда снова начался репортаж о катастрофе в небе, Марк вполголоса рассказал Кристине то, чего не знали журналисты. Однако он умолк на полуслове, когда услышал окончание репортажа. Цитируя некоего чиновника спецслужб, репортер сказал, что взрыв самолета, возможно, подстроили как раз те члены российской мафии, которые должны были лететь вместе с погибшими, поэтому сейчас устанавливается, кто и под какими фамилиями прибыл в Германию в одной компании с жертвами преступной акции.
Марк думал, что придется что-то объяснять, но Кристина оказалась сообразительной девушкой.
— Значит, тебя скоро начнут искать, так?
Он кивнул.
— Значит, если бы не я, ты доехал бы до Ганновера и спокойно сел в тот самолет, так?
Он снова кивнул.
— Теперь ты понял, какая я хорошая?
Тогда он взял в ладони ее лицо с прохладными упругими щеками и долго целовал.
Через минуту она оторвалась от него, глубоко вздохнула, подавляя желание, и спросила:
— Ты не только гангстер, но и маньяк?
Марк засмеялся, вспомнил, что то же обвинение бросила ему дочь вора Копытова, правда, при несколько других обстоятельствах.
— Ну вот что, — решительно заявила Кристина. — В этой глуши никто тебя искать не станет. Завтра утром я отправлюсь за авто, чтоб отвезти тебя в Мюнхен…
— Где ты возьмешь автомобиль?
— У себя дома. Папин одолжу.
В эту ночь они спали на одной широченной кровати, но под разными одеялами. Они оба очень устали, к тому же Кристине нужно было встать очень рано, чтобы успеть пригнать сюда машину. Марк предлагал сопровождать ее, но Кристина призвала его к здравости рассудка и безмятежно уснула. А Марку приснилось, что он парится на ковре у своего начальника Токарева И. И., который песочит капитана Майера за то, что тот упустил воровку из ночного клуба «Пять звезд»…
Глава вторая
ДВА ИНДЕЙЦА ПОД ОДНИМ ОДЕЯЛОМ
Прошел еще один ничем не примечательный день, который Марк провел в одиночестве и безделье. Ничегонеделание было вынужденным, однако он все равно испытывал угрызения совести. Казалось, ему есть за что себя ругать: не разгадал планов Лисовского и в конце концов упустил его. Марк исправно смотрел новости, но вчерашнее событие для акул эфира уже не представляло интереса, на первый план вышла грандиозная драка неофашистов с восточными эмигрантами, в которой имелись жертвы с обеих сторон. О катастрофе «сессны» упомянули вскользь, не вспоминая о возможных виновниках и тем более не называя их фамилий. Марка это не особенно успокоило, он-то знал: никакая здравомыслящая полиция не дает журналистам оперативной информации. Это газетчикам, алчным кровопийцам, уже наплевать, а педанты в форме роют себе потихонечку, и очень может быть, чего-нибудь накопают.
К вечеру в небольшом белом автомобиле «хонда»-седан приехала Кристина, припарковала папину красотку на стоянку и вошла в приземистое бунгало.
— Как ты здесь, Геннадий? Не привел какую-нибудь фрейлейн из соседнего домика?
— Не привел бы, даже если бы она там была. А как твои дела?
— Все о'кей! Авто у меня, деньги тоже, а папа по-прежнему в Мюнхене, так что я была избавлена от неприятных объяснений. Послушай, разреши называть тебя сокращенно — Ген?
— Пожалуйста!
— Я привезла газеты, — громко сказала она из душевой. — Посмотри, не пишут ли что-нибудь про тебя! А то как бы не пришлось перевозить тебя в багажнике, а он в моем седане невелик.
— Спасибо!
В газетах не было ничего нового, разве что пишущая братия за неимением стоящей информации насочиняла версий столько, что на их разработку ушли бы, наверное, все силы Европола.
После ужина она мило, аккуратно зевнула и произнесла:
— Ген, тебе не показалось, что прошлой ночью было холодно?
— М-м… — неопределенно промычал Марк, догадываясь, куда она клонит.
— Знаешь, есть такая поговорка: два индейца под двумя одеялами могут замерзнуть, а два под одним — никогда!
— Не слыхал, но индейцы, наверное, умные люди, — улыбнулся Марк.
— Надо проверить, да?
— Проверим, если надо, — согласился Марк.
Чувствуя непривычное, хотя и легкое волнение, он проверил, заперта ли входная дверь, выключена ли электроплита. Тем временем Кристина, сбросив халат, уже спряталась под легким одеялом и молча следила за ним глазами.
Немного стесняясь, Марк разделся и потянулся рукой, чтобы выключить неяркий настенный светильник.
— Не надо! — остановила его Кристина. — Я хочу все видеть!
— Что — все? — ляпнул смущенный Марк
— Иди сюда, варвар! А то покроешься сейчас пупырышками от холода!
Он подошел, лег рядом, первыми озябли на холодном полу ступни, и Марк чувствовал себя скованно, потому что сосредоточился на том, чтобы ненароком не прикоснуться холодными ногами к девушке.
— Ты боишься меня? — игриво спросила она.
— Почему? Нет.
— Тогда подвигайся ближе, не дай индейцу замерзнуть!
Да что это я, в самом деле, как будто в первый раз! — подумал сердито Марк и улегся свободнее. А затем они, не сговариваясь, одновременно повернулись друг к другу.
Кристина смотрела на него так, как смотрят влюбленные женщины перед тем, как сплестись в объятиях. Какой бы опытной ни была проститутка, так смотреть она не сможет. Радость; озорство и смущение одновременно с любовью излучали эти большие миндалевидные глаза. Марк сначала немного испугался ее взгляда, а потом мелькнула счастливая мысль: как здорово, что я неженатый!