Плутоний для «Иисуса»
Шрифт:
— Тогда было бы логично самых подготовленных и лучших монахов и воинов готовить из японцев. Зачем вам люди, по большей части не способные усвоить культуру, традиции и мышление японцев?
— Вы хотите сделать меня расистом? — мелко улыбнулся Ямада. — Не стоит. Нам безразлично, кто окажется более способным к постижению учения.
— Как вы полагаете, почему вас задержали?
— А почему везде, даже в Японии, преследуют адептов нашей веры? Зло всегда стремится к господству, чтобы победить. Во всем мире власть — это средоточие зла. Вы работаете для власти, значит, слуги зла. Так стоит ли спрашивать, почему я в тюрьме?
— Как проповедник, вы несомненно мастер, господин Ямада, но знание наших законов вы игнорировали. Видите ли, за веру, даже за такую, где подавляется волеизъявление гражданина, у нас не арестовывают. Мы можем запретить легальную деятельность секты, и не более того. За решетку вы можете попасть в случае шпионажа, тогда с вами будут работать другие люди. А если вы у нас, значит, имеет место уголовное преступление: убийство, воровство, разбой и так далее.
Японец улыбнулся.
— Неужели вам кажется, что я кого-то убил?
Турецкий кивнул Величко:
— Олег, прочтите господину Ямада справочку.
— С удовольствием. — Олег достал из папки бумагу и громко, выразительно, не спеша, чтобы переводчику было легче работать, прочитал: — «В течение полутора лет из московского филиала секты «Путь истины» переведено на анонимный счет в Соединенных Штатах Америки четыре миллиона восемьсот шестьдесят пять тысяч долларов».
— Так как имеются исковые заявления от некоторых граждан, чьи сыновья и дочери принесли в секту все ценное, что было в доме, мы вправе ставить вопрос о финансовых нарушениях в недрах вашего религиозного объединения. Если вы сейчас аргументированно поясните, куда и для каких целей отправлена данная сумма, скорей всего, мы вас отпустим, — добавил к сказанному Олегом Турецкий и, ожидая ответа, смотрел доброжелательно и почти ободряюще.
Но японец уже не улыбался.
— Этого не может быть! Я лично проверял платежные документы.
— Вы имеете представление о двойной бухгалтерии? — спросил Олег и, не дожидаясь ответа, вкратце объяснил, как происходило хищение денег в секте.
Ямада был растерян и, нарушая самурайские традиции, даже не пытался этого скрыть.
— Прошу прощения, но я не могу объяснить, как это получилось. Я подписывал документы, которые готовил мой референт. Надо спросить у него…
— У вас есть референт?
— Да. Очень способный молодой человек.
— Где он и как его зовут?
— Лоев, Дмитрий. Где сейчас, не знаю. После того как начались гонения на секту, все куда-то попрятались.
Когда японца увели, Турецкий спросил у Олега:
— Ну, что ты об этом думаешь?
— Как бы Ямада себе харакири не сделал. Так обули — и кто?..
— А кто, собственно? Воровали, скорее всего, наши. Хорошо, если для себя, а если для дяди каштаны таскали из огня?
— Значит, нам нужен Дмитрий Лоев?
— Да.
— Он случайно не Олегович по батюшке?
— Что ты хочешь сказать?.. — начал было Турецкий и, не дождавшись ответа, сам вспомнил: — Хочешь подкинуть мне версию, что он сын члена правительства Олега Лоева?
— А что? Красивая версия. Тем более Олег Лоев с самого начала был неравнодушен к этой секте, через него они все пробивали — и молельни, и университет…
— Ну что ж, я тоже люблю красивые версии. Значит, постарайся добыть максимум информации о способном мальчике Лоеве. Мне почему-то кажется, что способные молодые люди могут иметь самые разнообразные пороки, но верить каким-то экзотическим заклинаниям да еще платить за это их не заставишь.
— Я с вами совершенно согласен, — сказал Величко.
— Тогда действуй!
Семен Семенович Моисеев почувствовал, что банкир Бибарцев несколько разочарован тем, что Турецкий прислал ему в помощники такого старичка. Но бывший прокурор-криминалист не был обескуражен этим обстоятельством. Собственно говоря, будь у него лишние деньги, Семен Семенович сам заплатил бы банкиру за возможность вернуться в молодость, когда поиск улик был не развлечением, а повседневной работой.
— Скажите, как вообще можно у вас похитить деньги? — спросил Моисеев.
Бибарцев усмехнулся:
— Вообще-то вас я приглашал, чтобы найти ответ именно на этот вопрос.
— Но прежде чем пригласить меня, вы, вероятно, сами пытались установить, как происходит утечка денег?
— Да.
— Вот и поделитесь со мной своим опытом, чтобы я не тратил время на уже отработанный материал.
— Я вас понял, — кивнул Бибарцев. — Дело в том, что наш банк компактен как в смысле помещения, так и в сфере деятельности. Мы предпочитаем долгосрочных и солидных клиентов. Мы одни из первых ввели у себя компьютерное управление операциями. Для этого у нас есть отдельное помещение, в которое вход строго ограничен. В зале компьютерного управления проводятся наиболее важные и крупные сделки с другими странами, в том числе и дальнего зарубежья. Я подозреваю, что деньги уплывают именно через это подразделение банка, хотя это практически невозможно.
— Почему?
— Во-первых, перевод денег в другие города и страны осуществляется по кодам. Коды секретные, меняются каждый день. Знают их только три оператора, работающие в отделе компьютерного управления, я и мой заместитель по валюте Николай Авдеев.
— Всего пять человек?
— Пять.
— Кого из них вы подозреваете?
— Никого. Операторы получают хорошее жалованье, какого им не предложат в самом крутом банке. А нам с Колей тоже ни к чему рубить сук, на котором сидим.
— И все же?..
— И все же крадут, по-американски крадут, сволочи, грамотно. Скидывают со счета на счет, даже рук не пачкают мешками с деньгами.
В святая святых — зал компьютерного управления — Семен Семенович вошел с тремя массивными папками под мышкой и настольным калькулятором «Ситизен». Помогавший ему Бибарцев пояснил трем погруженным в работу операторам, что господин из финансового управления мэрии поработает здесь немного, так как это единственная комната, где более-менее тихо и есть свободный стол.