Пляска дервиша

Березин Михаил

Действительно, события, аналогичные тем, что происходили сейчас в Берлине, около двух месяцев назад имели место в Париже. «Либерасьон» и «Экип» сообщали о том, что неизвестные проникают в антикварные лавки, каким-то загадочным образом справляясь со сложными замками и сигнализацией, поливают предметы старины краской из аэрозольных баллонов и исчезают, не прихватив с собой ни единой вещи. «Фигаро» детально описывала каждый из эпизодов, поместив фотографии владельцев магазинов и смакуя полное бессилие полиции. А «Паризьен» и «Монд», чьи публикации появились

через несколько дней, придали захватывающему сюжету еще одну пикантную подробность: трое из тех, чьи фотографии совсем недавно украшали страницы «Фигаро», были чуть позже обнаружены убитыми в их же собственных магазинах. Экспертиза установила, что они были застрелены, стоя на коленях, из чего можно было сделать вывод, что их казнили. Остальные владельцы антикварных лавок в панике побросали свой бизнес и разбежались, постаравшись укрыться как можно более надежно.

Я начал подозревать, что полезная информация, о которой толковал Джаич, как раз и заключалась в брошенной фрау Сосланд фразе о событиях в Париже.

Отбросив последнюю страницу, Джаич тут же потянулся к телефону и набрал номер Горбанюка.

– Мне нужен пистолет, – без обиняков заявил он.

– Я и сам об этом догадался, когда ознакомился с присланными материалами, – отозвался тот. – Часа через полтора ждите почтовое отправление.

– Кстати, читать материалы было вовсе необязательно, – проворчал Джаич. – Иногда неведение полезно для здоровья.

Он положил трубку.

– Черт возьми! – не выдержал я. – Мне тоже хотелось бы остаться в неведении.

– Подумаешь, какие-то сопляки, – поиздевался надо мной Джаич. – Поймаем, отберем отмычки и оружие, оттаскаем за уши и… Гудбай, бэби!

– Я считаю, что нам необходимо обратиться за помощью к Лили, – сказал я.

– Ну вот, уже заплакал.

– Послушай, Джаич, я тебе не Горбанюк! Да, заплакал! Мне еще моя жизнь не надоела!

– Немедленно утри сопли, – проворчал Джаич. – Или ты беспрекословно мне подчиняешься и оставляешь свои идиотские советы при себе, или вали отсюда на все четыре стороны.

Неслыханно! В сложившейся ситуации я меньше всего был склонен терпеть его хамство.

– И свалю!

В бешенстве схватил чемодан и принялся запихивать туда свои вещи.

Джаич искоса наблюдал за мной. На губах его появилась язвительная усмешка.

– Один небольшой вопросик. – Он зашелестел упаковкой и отправил в рот порцию жевательной резинки. – Ты хотя бы в общих чертах имеешь представление о том, какие неприятности последуют, если ты бросишь работу вот так, не предупредив руководство «Гвидона» минимум за два месяца?

Темп моих сборов нисколько не уменьшился.

– Разумеется: я потеряю два месячных оклада и какую-либо перспективу в дальнейшем вновь оказаться в штате «Гвидона».

– Ха! – сказал Джаич. – Теперь мне все ясно.

– Что тебе ясно?

– Какая ты, оказывается, шляпа. А еще бухгалтер.

Я был задет за живое.

– Между прочим, я в «Гвидоне» уже не первый год и правила знаю.

– А ты внимательно читал свой новый трудовой договор?

– Не очень… – Я несколько растерялся. – Зато я наизусть помню старый, а они ведь стандартные.

– Стандартные, да не совсем. Там, например, есть вот такой пунктик…

И он без запинки продекламировал девятый пункт моего нового трудового договора.

– Не может быть! – вырвалось у меня.

Он почти бесшумно захихикал, затем пустил жвачный пузырь.

– Когда я поинтересовался у Лили, почему предусмотрены такие крутые меры, она ответила, что знает тебя как облупленного и что с подобным пунктом ей будет как-то спокойнее на душе. Шляпа!

– А ты не берешь меня на арапа?

– Что стоит шляпу взять на арапа, – снова захихикал он. – Однако проверить это проще пареной репы: посмотри свой экземпляр договора.

– Но я оставил его дома!

– Тогда решай сам: либо довериться мне, сидеть на месте и не рыпаться, либо вернуться домой, заглянуть в текст договора и впасть в экономическую зависимость от «Гвидона» до конца дней своих.

– Ублюдки! – выругался я.

– Не стоит отчаиваться, – Совершенно не ожидал, что плейбой Джаич способен хихикать, как гомосексуалист. – Мы огребаем не такое уж плохое вознаграждение, и если нам все же суждено откинуть копыта, то хватит не только на гроб с инкрустацией, но и на прощальный салют.

Раздался громкий телефонный звонок.

– Черт! – воскликнул Джаич, косясь на аппарат. – Мало того, что это доисторическое животное с диском, который нужно крутить, оно еще и вопит, как ненормальное.

Я поднял трубку.

– Алло?

Честно говоря, я думал, что это кто-то из «голых пистолетов». Но это снова оказался Горбанюк.

– Давай сюда Джаича! – прохрипел он.

От подобного тона меня бросило в жар, и я мигом передал трубку.

– Только что звонила фрау Сосланд, – сообщил Горбанюк. – Она срочно хочет вас видеть.

– А что случилось? – поинтересовался Джаич недовольно.

– Он еще спрашивает! – Горбанюк захлебнулся слюной. – Фридриха Бенеке убили!

– Ай-яй-яй! – сказал Джаич. – Когда?

– Вчера вечером, но обнаружили только сегодня утром.

– Кто обнаружил?

– Подробностей я не знаю.

– А кто он такой?

– Кто?!

– Ну, этот Фридрих Бенеке?

– Ах, вы даже этого не знаете?! – Горбанюк не находил слов. – Хорошо, я вас просвещу по старой дружбе. Бенеке – один из торговцев антиквариатом. Здесь, в Берлине!

– Застрелен, стоя на коленях?

– Этого я вам сказать не могу. Но не исключено.

– Хорошо, я позвоню нашей клиентке, – пообещал Джаич. Потом посмотрел в мою сторону и с улыбкой фанатика произнес: – Игра начинается. Вернее, ее берлинский раунд.

Мне захотелось продолжить сбор вещей. Да что там вещи – я был готов драпать с пустыми руками. На том свете ведь никакие блага не понадобятся. Не раз мне приходилось наблюдать картину а ля «все во имя денег» и то, каким сумасшествием это выглядит со стороны.