Пляска дервиша
Шрифт:
Я рухнул в одно из кресел и попытался вздремнуть. Сумерки сгущались. Время от времени было слышно пивное бульканье Джаича.
– Ты подумай, из-за кого приходится шкурой рисковать, – проговорил я. – Эти Сосланды только тем и занимаются, что помогают разбазаривать достояние страны. Все эти иконы, книги, фарфор…
– А таких Юрико знаешь сколько? – подал голос Джаич.
– Завтра узнаем.
– Узнаем только о берлинцах. А по всему миру? Я бы их, честно говоря, саморучно… – Он замолчал.
– Поразительно! Нам приходится
– Ничего не поделаешь. Ведь частный детектив – та же проститутка, лижет задницу тому, кто платит.
– Я сам – человек маленький, – упрямо продолжал я, – и хотел бы помогать маленьким людям. А задницы лизать – удовольствие спорное.
Мне вспомнилось пение Джо Коккера.
– Забудь об этом. У маленьких людей никогда не хватит средств, чтобы с тобой рассчитаться.
– Послушай, Джаич, – воскликнул я под воздействием внезапного порыва. – Давай поклянемся, что, если это будет в наших силах, если выбор будет за нами, мы станем помогать только тем, кто этого достоин.
– О'кэй, – согласился он. – Клянусь, потому что знаю, что выбора у нас не будет никогда. А теперь заткнись. Мы должны довести до конца это дело.
– Представь, что их выслеживают патриоты? – не унимался я. – А мы, дураки, в свою очередь устраиваем на них облаву.
– Не думаю, – отозвался он, – патриоты вели бы себя совершенно иначе. Для начала они бы вынесли отсюда наиболее ценные экспонаты и переправили в Россию. А не стали бы поливать их красителями.
– Если не патриоты, тогда кто?
– Хотелось бы мне что-нибудь выяснить об их поставщиках.
– Ну, я так понял, что эта тема – табу.
– То-то и оно.
Немного помолчали.
– Если это не патриоты, то, вероятнее всего, какой-нибудь ненормальный маньяк. Другая версия и в голову не приходит, – вновь заговорил я.
– А что, маньяки бывают нормальными? – усмехнулся Джаич.
– Но этот совсем уж ненормальный. Свихнулся на почве отрицания прошлого. Видимо, вообразил, что подобным образом можно прошлое уничтожить, зачеркнуть. Разгуливает под покровом ночи по антикварным лавкам и поливает вещи из аэрозольных баллонов. Причем, наиболее ценные.
– Этакий лунатик.
– Между прочим, совсем неплохая версия, – воодушевился я. – После его художеств хозяева приводят испорченные предметы в порядок, это его злит, он возвращается и с завидным упорством поливает их снова. Но хозяева снова приводят их в порядок. И тогда он начинает их убивать.
Джаич скорчил рожу. По-моему, его просто взяла зависть, что такая блестящая идея пришла в голову не к нему.
– Осталось уточнить, каким образом наш маньяк решает проблему замков и сигнализации, – заявил он.
– Это, разумеется, наиболее сложный вопрос. Можно предположить, что по профессии он электронщик и что у него к тому же золотые руки.
– Золотые руки… Если не ошибаюсь, на страницах «Экип» один из французских медвежатников утверждал, что работа просто фантастическая. Что он знаком со всеми лучшими медвежатниками страны и что ни одному из них такое не под силу.
– На Западе любят щеголять громкими фразами. – Я потянулся и зевнул. – Послушай, давай немного поспим. Все равно шансы, что преступник появится именно сегодня именно в этом магазине стремятся к нулю.
Не успели мои слова сорваться с уст, как явственно щелкнул дверной замок. Мы замерли. Я принялся лихорадочно вспоминать в темноте, где пистолет, и, наконец, с ужасом вспомнил, что оставил его в большой комнате на витрине. Но дверь так и не открылась. Снова щелкнул замок, и Джаич тут же метнулся к окну. Я последовал за ним, прихватив по дороге оружие. Вдоль окон промелькнула чья-то тень. Затем послышался шум отъезжающей машины.
– Они обнаружили, что сигнализация отключена, – процедил сквозь зубы Джаич.
– Но как?! – воскликнул я.
– Как накакал… Сейчас который час, пивная уже закрыта? – Он посмотрел на фосфорицирующий в ночи циферблат. – М-да, собаки… Не могли отметиться у нас пораньше… Ладно, Крайский, поехали домой.
Затем протянул руку и отобрал у меня злополучный пистолет.
– Теперь понятно, почему они рискуют многократно возвращаться на одно и то же место. Ведь если сигнализация на движение подключена, значит, внутри никого нет. А если отключена, они сматывают удочки.
Саймон нам очень обрадовался.
На следующий день позвонил Горбанюк и сообщил, что нашли убитым Александра Крона. На этот раз Джаич даже не стал причитать «ай-яй-яй» и интересоваться, кто такой этот Александр Крон. Зато, когда мы появились в лавке у Юрико, выяснилось, что под знаком кровавой звезды все остальные антикварщики не только соизволили прийти, они сбежались, как цуцики, и встали в очередь. Еще до того, как из большой комнаты в кабинет был допущен первый из них, мы уже знали, что и Фридрих Бенеке был застрелен в помещении собственного магазина, стоя на коленях. Заполненная антикварщиками большая комната напоминала потревоженный улей. В толпе сновала фрау Сосланд, без особого успеха пытавшаяся исполнить роль хозяйки салона. Беседы происходили в кабинете у Юрико в его присутствии, но про закрытых дверях.
Итак, в живых, кроме Юрико, осталось еще одиннадцать хозяев антикварных магазинов. Предварительно Юрико каждому из них давал характеристику, затем вышеозначенная персона приглашалась для разговора. Я старался вести записи как можно более подробно в угоду ненасытным «голым пистолетам».
Первым на очереди оказался Октавиан Сидоров.
– В Германии уже 19 лет, – сообщил Юрико. – В свое время приехал сюда из Киева. Имеет довольно крупный магазин на Галенштрассе. Женат. 43 года. Весьма деловой, хоть и не очень приятный в общении.