Пляска на плахе. Цена клятвы
Шрифт:
— Могу я просто немного побыть с тобой?
Брови Артанны удивленно изогнулись. Не дожидаясь приглашения, ваграниец стянул сапоги и забрался с ногами на кровать.
— Ты совсем рехнулся?
Веззам не дал ей договорить и рывком притянул к себе, крепко сжав в объятиях. Наемница принюхалась:
— Ты пьян!
— Не пьянее тебя. Да и повод железный.
Вагранийка не нашлась с ответом.
— Я скучаю, — зарывшись Артанне в волосы, прошептал Второй. — Стараюсь держаться, но, будь оно все проклято, иногда…
— Знаю.
— Нихрена
— Я тоже иногда скучаю. Но мы все решили очень давно.
— Ты решила, — тихо прорычал Веззам. — Ты.
Артанна высвободилась из объятий и холодно посмотрела на Второго.
— А ты с этим согласился.
Наемник накрыл ладонь Артанны своей. Руки она не отняла.
— Я порой жалею, что помог тебе сбежать, — отрешенно глядя на кусок неба, видневшийся из распахнутого окна, сказал он. — Нам ведь было хорошо вдвоем. И что тебя дернуло возвращаться? Мы могли бы отправиться из Рундкара куда угодно. Но ты вознамерилась вернуться к своему драгоценному Рольфу во что бы то ни стало. Спокойствия это никому не принесло, а я, в конце концов, лишился тебя.
Наемница тяжело вздохнула, ища способ сменить тему. Но Веззама, коли уж его прорывало на разговор, заткнуть было непросто. Даром что звался Молчуном.
— Возможно, все сложилось бы еще хуже, не вернись мы тогда в Хайлигланд. Не нужно об этом думать.
По лицу Второго пробежала тень.
— Не могу. Пытаюсь, но не могу.
— Заставь себя, черт возьми! Знаю, это тяжело. Мне тоже это далось нелегко – не думай, что я обо всем забыла. Но так было лучше для обоих.
— Говори за себя.
Артанна начала терять терпение.
— Ради чего ты сейчас заявился? Обвинять меня в старых грехах? Плакаться о тяжелой судьбе? Добить после того, что произошло? Давай, мать твою, расскажи, как плохо тебе живется! — громко прошипела она. — Спишь на перине, жрешь три раза в день, покупаешь золоченые пояса для оружия. И правда, бедняжка. Тьфу!
— Успокойся, — шикнул Веззам. — Я пришел тебя проведать. Хотел убедиться, что ты в порядке.
— Как видишь, я цела. Можешь уходить.
В комнате было душно. Вагранийка встала, чтобы открыть второе окно, но Веззам не позволил. Вместо этого он схватил ее за плечи и впился в ее губы в неуклюжем подобии поцелуя. Артанна возмущенно замычала и дернулась, попыталась отпрянуть, но натолкнулась ногой на ящик и, едва не потеряв равновесие, сдавленно охнула, ища опору. Рукой она задела металлический поднос со стаканами, и тот с грохотом полетел на пол. Веззам, не отрываясь от губ командира, аккуратно подтолкнул ее к кровати, надавил на плечи, заставляя опуститься, а затем бесцеремонно запустил руку меж ее ног.
Помнил, зараза, как именно ей нравилось.
— Стой…
— Заткнись.
Не очень-то она и сопротивлялась. Артанна мысленно проклинала усталость, не позволявшую дать отпор, крепкую настойку – лучшего помощника в борьбе с застенчивостью, и свое тело, предательски занывшее внизу живота от ласк знакомых рук. Она уже успела забыть, что
На задворках сознания промелькнула мысль о Гвиро, но Артанна отогнала угрызения совести прочь. Мертвый любовник – бесполезный любовник. Кто знает, когда еще случится нормально покувыркаться?
Веззам торопился. Нервничал, словно боялся спугнуть наваждение. Едва не запутался в шнуровке собственных штанов, но, чертыхаясь, все же превозмог. Артанна неуклюже избавилась от одежды, натиравшей изрезанное сотнями шрамов разгоряченное тело, и, зацепившись ногой за веззамов сапог, коротко ругнулась, когда снова чуть не упала с кровати. Увидев, что наемник застыл над ней в нерешительности, Сотница приподнялась на локтях, поморщилась – жесткие седые патлы Веззама отросли до неприличия и неприятно щекотали грудь.
— Ну, тебе особое приглашение выписать? Быстрее, мать твою, пока я не передумала.
Она притянула Второго ближе и направила в себя. Веззам что-то пробормотал ей на ухо по-вагранийски – разобрать не получилось, да и, когда он начал, стало уже не до болтовни. Артанна несколько раз дернулась, подстраиваясь под ритм. Было нестерпимо жарко, хотя от пола веяло сквозняком.
— Аккуратнее! — рявкнула она, когда Веззам слишком сильно впился зубами в ее плечо. — Ты меня трахнуть хочешь или сожрать?
— Молчи, — предостерег Второй, но сбавил темп и как мог нежно погладил огрубевшую от старых отметин кожу.
Веззам поспешил исправиться, да так, что Сотница потеряла счет времени. С вагранийцем и правда было хорошо – она забыла, насколько. Но даже в этот момент Артанна осознавала, что совершила ошибку.
Что могло быть унизительнее для обоих, чем спать друг с другом из жалости?
Глава 6. Миссолен
При появлении Демоса мастер Юн бодро вскочил, едва не уронив стул, и поклонился в знак приветствия.
— Вижу, ты с подарком, — канцлер показал на человека в грязной церковной робе и с мешком на голове.
— Наставник Тиллий, как и заказывали! — весело улыбнулся шпион Арчеллы. — Из самого Ульфисса. Перехватил в окрестностях монастыря. Надо сказать, поначалу он подумал, что я разбойник. Представляете, я – разбойник! Возмутительно!
«А я уже успел забыть, насколько ты разговорчив».
Деватон жестом прервал начавшую утомлять болтовню.
— Благодарю за услугу, мастер Юн. Я хочу задать этому человеку несколько вопросов.
— Как пожелаете, — жестом умелого фокусника он сдернул мешок с развалившегося на стуле пленника. Плешивая голова наставника Тиллия безвольно свесилась набок, из уголка морщинистого рта старика текла слюна. Пленник тихонько похрапывал, перемежая эти звуки бессвязным бормотанием. — Но должен предупредить, что сначала ему крепко досталось по макушке, а затем, дабы его церковничество не набедокурил от переживаний, пришлось дать ему порошок цайказии.
— Так ты опоил его?
Юн присел на край стола и развел руки в стороны.