Плюс пятнадцать ради успеха
Шрифт:
— Слушай, Петр, — я покрутила конфеты в руках, четко понимая, что брать их не буду, не буду и все тут. — А помнишь, вы нас с напарником конфетами угощали?
— Было дело.
— Баш на баш, — я вернула ему коробку и пресекла возможное сопротивление: — Тебя просили передать — ты передал. А что дальше с конфетами делать — это уже мое дело, верно?
— Верно, — охотно признал он женскую логику.
В приподнятом настроении я вышла из здания. Спускаясь по ступеням, запоздало вспомнила, что лучше было вызвать такси,
Когда люди сильно хотят уехать, они даже в лифте место находят, а маршрутка все же побольше будет. Настроившись на позитив, я двинулась дальше, но до остановки дойти не успела. Только засмотрелась на приличную толпу, как мой внимание отвлекло какое-то движение сбоку.
— Садись, — приоткрыв дверь подъехавшего джипа, скомандовал Ковальских.
Я замешкалась. Снова взглянула на людей на остановке.
— Садись, мне в твою сторону.
И я сожалеюще вздохнула.
— Я не домой.
— А куда? — небрежно поинтересовался он, словно и не слышал моего разговор и не успел сделать неверных выводов на мой счет.
Позади джипа Ковальских стояли уже три машины, ожидая, когда он отъехать, чтобы спокойно выехать на дорогу. Но никто не сигналил и босса не торопил. Только водитель ближайшей машины высунулся из окошка и сложил руки в молитвенном жесте.
— В третью больницу, — призналась я и взялась за дверь авто, чтобы ее закрыть.
— Садись, Ева, — повторил Ковальских. — Это еще более по пути, чем я думал.
Еще раз взглянув на очередь на отсноавке, я села в салон.
— Что-то случилось с кем-то из близких? — глядя исключительно на дорогу, поинтересовался Ковальских.
— Нет, — качнула я головой, а потом вспомнила рыжего мальчика и улыбнулась. — Не знаю. Все может быть.
— Не все, Ева-Ева, — прищурившись, хмыкнул мой босс. — Еще одна вещь, которую тебе предстоит узнать обо мне — я не просто не верю в случайности. Некоторые из них я на корню пресекаю.
Глава № 32
Самоуверенность Ковальских на удивление не раздражала. То ли я к нему быстро привыкла, то ли просто сильно устала. Мне вообще кажется, если бы Лариса хотя бы день просидела в офисе от и до, она бы перестала так хвалить свою бухгалтерию. И скучно неимоверно, и ломит все.
Откинувшись на сиденье и вытянув ноги, я бездумно посматривала на мелькающую дорогу. Мой спутник правильно оценил мое состояние или вдоволь почесал свое ЧСВ, но больше громкими фразами не раскидывался. Молча и сосредоточенно вел машину. Так же молча высадил меня у больницы и уехал. Даже на мое прощание и благодарность отреагировал одним нечитаемым взглядом.
Да, наверное, все же наговорился…
У больницы был небольшой магазинчик, так что я сначала
Как представила его веснушчатое лицо… и улыбку… и доверчивый взгляд… Хороший мальчишка, добрый, трогательный в своей наивности и стремлении быть храбрым, несмотря на все обстоятельства. Просто удивительно, что его до сих пор не приняли в новую семью!
Споткнулась от внезапной мысли, но удержалась, схватившись за поручень лестницы. Остановилась, выдохнула, а то что-то сердце бойко забилось. И поняла, что эта мысль отнюдь не внезапная, а мелькала уже. Мелькала…
— Соколова! — окликнул меня мужской радостный голос.
Перестав рассматривал подоконник, осмотрелась — ага, я на последнем лестничном пролете. А вверху стоит Тумачев — улыбчивый, невредимый, и какой-то совершенно счастливый. От аварии уже и следа не осталось.
— Вот это ты выдала! — Он бодро сбежал по ступенькам, взял у меня пакет и стал подниматься на этаж вместе со мной. — Ты, конечно, обещала, что придешь еще. Но я даже подумать не мог, что ты так рано заявишься! Да что там, скажу честно, я был уверен, что ты вообще не придешь!
— И правильно.
— А что тут? — не обратив внимания на мои слова, он пытливо заглянул в пакет и расхохотался. — Ну ты даешь, Соколова! Я же не бомж какой-нибудь. У меня все есть! Зачем ты все это набрала? Такие бездумные траты, я в шоке!
Ужасно хотелось вырвать пакет из рук Тумачева и вообще наговорить ему кучу гадостей, которых он, несомненно, заслуживал. Меня бы даже совесть не мучила за сквернословие, но…
Я пока не знала, как именно продвигается дело Прохора. Папа позволил его навестить, а обсуждать эту тему, затрагивать ее вообще… Могу ли я? Вот в чем вопрос.
Сдержать эмоции было неимоверно трудно. Заметив, как настороженно присматривается ко мне Тумачев, я поняла, что правы были мои педагоги: актриса из меня никакая. И все-таки я постаралась выкрутиться.
— Не тараторь, — сумела даже улыбку выдавить, — я только что после работы, и немного устала от шума. А эти продукты не все для тебя.
— А для кого?!
— Купила домой.
— Ну ты даешь, Соколова! С такими тяжестями еще и ко мне пришла! Как-то ты… — Он покачал головой и присвистнул, осмотрев меня с интересом. — Как-то ты внезапно открываешься для меня с другой стороны!