По дорогам идут машины
Шрифт:
— Глядите-ка, Механик идет… мячик несет… — сказал вдруг Ефимка и, сгорбившись, начал торопливо натягивать ботинки. Зашнуровать их у него нехватило терпенья, и, крикнув Люсе, чтобы караулила пальто, он бросился вниз по откосу, и за ним, журча, посыпались камушки.
Помидор посмотрел вдаль.
По проселочной дороге шел долговязый парень лет четырнадцати, в косоворотке и отглаженных брюках. Он нес небольшой черный мячик.
— Петро… гляди-ка… Механик футбол несет, — сказал Помидор, заикаясь от волнения. — Сейчас мы будем… — и, не договорив, помчался вниз вслед
— Ну скорее!.. Чего дальше писать? — торопил Петя. Но Николка уже не сводил глаз с мяча.
— Пиши, подцепить магнит к машине, и точка… Пиши сам, я играть побег…
— Что, я один, что ли, буду!..
Возле коз остались только девочки. Люся завистливо глядела на ребят, но не трогалась с места. Футбол — дело мужское.
— А я буду ворота мерить, — упрашивал Помидор, протискиваясь к Механику. — Ладно? Меня примете?
— Разойдись! Глядите, козы разбегутся!
— Я буду ворота мерить…
— Давайте сговаривайтесь! — сказал Механик, не слушая Помидора. — Я и Петро — капитаны.
Обнявшись по-двое, ребята стали расходиться в стороны и шептаться. Помидор, с которым никто не хотел сговариваться, начал отмерять ворота. Он размахивал руками и делал такие широкие шаги, что чуть не падал. Помидора сильно пугало то, что его могут не принять, и он с великим старанием расчерчивал поле, втыкая палочки на границах ворот, и таскал к палочкам одежду: чтобы виднее было, куда бить. А в это время ребята попарно подходили к капитанам.
Подошел Ефим в обнимку с маленьким мальчиком. У мальчика болел зуб, и щеки его были туго повязаны платком.
— Грача или ворону? — загадал Ефим, нажимая на слово «грач», так что сразу было ясно, что «грач» — Ефим, а «ворона» — мальчик с больным зубом.
— Грача, — быстро сказал Механик.
— Ну нет, я так не стану играть, — Петя махнул рукой. — Чего же это ты всех игроков побрал, у тебя и Ефим и Николка, а у меня одна плотва.
— Так ведь я не выбираю! — воскликнул хитрый Механик. — Я же отгадываю…
— А я ворота сделал… — робко заговорил Помидор. — Ох, и хорошие ворота!.. Больши-ие!.. С кем сговариваться?
— Иди из-под ног, — сказал Механик.
— Прими, а-а… — завел Помидор, давно предчувствовавший, что так случится. — Я ворота делал…
— Уйди с поля, тебе говорят.
— Я ведь пинать не прошу. Я вратарь буду. Прими, а-а… Шурку так приняли…
— Хочешь судьей? Вон иди, на камень садись, суди…
— Ну да, судьей! Всегда судьей да судьей!
Но его уже никто не слушал. Капитаны спорили. Петя наотрез отказывался играть с малышами, а Механик расхваливал его команду и хаял своих, однако ни одного человека поменять не соглашался. Наконец было решено составить команды заново, без всяких отгадываний: Механик должен взять всех из своего колхоза «Светлый путь», а Петя — из своего, из «Зари». Но и так получилось нехорошо: у Механика оказалось четырнадцать человек, а у Пети — девять.
— Ладно, — сказал Петя. — Помидор, становись в ворота. Только, гляди, на пузо принимай мяч, понял? Одними руками не цапай,
Мяч взвился, медленно поворачиваясь в воздухе. Все — и защитники и нападающие — бросились за ним. Игра началась.
Медлительного Ефима, который сидел с полуоткрытым, как во сне, ртом и снимал ботинки, теперь трудно было узнать. Глаза его светились. Лицо стало напряженным и настороженным. Он метался по полю от одного края к другому, рвался к мячу, падал, вскакивал, и шнурки его ботинок со свистом хлестали траву и камушки.
Механик повел мяч по левому краю к тому месту, где между куч одежды, растопырив руки, стоял Помидор. Ефим бросился было наперерез, но Механик точно пасанул Николке, выбежал на штрафную площадку, отобрал у Николки мяч и снова погнал его к воротам. Николка, припрыгивая, бежал рядом, хлопал в ладоши и кричал рыдающим голосом: «Пас сюда! Чего ты у своих-то из-под ног мячик отбираешь! Пас сюда!» Но Механик ничего не слышал. Отталкивая локтями и своих и противников, он добежал до самых ворот и, легко обманув Помидора, забил гол. Девочки завизжали. Счет был открыт.
Петя подошел к Помидору, дал ему подзатыльник, выгнал с поля и сам стал в воротах. Помидор надулся, но не заплакал. Он понимал, что вину его не искупить и сотней подзатыльников. Потеряв всякую надежду на то, что его снова примут, он отошел к каменной отсыпке, где сидели Люся и человек шесть судей.
— Что, или надоело? — прищурившись, спросила? Люся.
— А тебя и вовсе не принимают! — сердито сказал Помидор.
— Ну и что же! Ничего интересного нет.
— Только крик один.
— И еще дерутся.
— Пошли лучше в камушки играть…
— Айдате… — сказал Помидор, с грустной завистью следя за мячом и не трогаясь с места.
— Ой, опять забили! — закричала Люся, вскакивая. — Петро, чего же ты… Опять нашим забили!
Снова ворота «Зари» были под угрозой.
Петя бросился в гущу схватки. Видимо, он потерял, терпение и решил во что бы то ни стало отыграться. Отпихивая плечами противников, он погнал мяч, выбежал за пределы поля, и хотя все судьи кричали: «Аут, аут!», игра развернулась у шлагбаума. Мяч погнали к проселочной дороге, и ворота остались в тылу команд. В самый разгар игры на дороге появилась высокая женщина в комбинезоне:
— Михаил, как тебе не совестно! — закричала она Механику. — Ребенок сидит один дома, плачет, а ты у него мячик отымаешь…
Механик делал вид, что это относится не к нему, и смущенно забегал к мячу сбоку.
— Батюшки, а брюки-то, брюки-то вывозил! — продолжала женщина. — Больше никогда гладить не стану. Ведь уже жених скоро!..
Между тем мяч подогнали к воротам команды Механика с тыльной стороны, и Петя забил гол. Счет стал два — один в пользу колхоза «Светлый путь». Игра развернулась с новым азартом. Механик сильно подал мяч на центр, Петя снова было завладел им, но Николка самоотверженно бросился ему под ноги, и мяч снова оказался у Механика. Механик подал мальчику с больным зубом, мальчик у самой штрафной площадки паснул головой Механику. Надо бить. Удар!