По грани
Шрифт:
В главном зале, понятное дело, Ти не был ни разу. Все здесь кричало ему о том, что он лишний и должен немедленно покинуть помещение, поскольку произошла чудовищная ошибка. Заключалась она в том, что Ти напрасно приписали подвиг Небраски, и он теперь выполнял роль болванчика, на которого все эти собравшиеся… он присмотрелся внимательнее. Кто же был вокруг? Сержант… сержант… младший лейтенант… капрал? Ти сказали, что на церемонии «награждения» будут присутствовать сплошь генералы. Сказал, правда, лейтенант Дибби из 313 центурии, которую часто ставили бок о бок с «Джонни Хохмачом», из-за чего Хонни и Дибби давно притерлись и воспринимались иногда как один единый многорукий лейтенант. Но раньше за Дибби не водилось наболтать откровенной чуши, а Ти не видел перед собой цвет нации. Зато видел он таких же растерянных, сбитых с толку сержантов, которые смотрели друг на друга в немом изумлении. Все они были с оранжевой нашивкой «срочника», по которой вне боя можно было легко отличить
По лицам собравшихся в зале Ти понимал, что Небрасок он тут не увидит. Даже таких как Хонни или Дибби — старых профессионалов, которые не любят высовываться, здесь нет. Только растерянные, сбитые с толку гражданским на входе люди, озирающиеся по сторонам безо всякого стеснения.
«Оранжевые трусы», — подумал Ти, и на душе у него поселилось мрачное чувство, похожее на отчаяние, только гаже. Он стал противен самому себе.
В «Хохмаче» кроме Ти других «подающих надежду» не было. За исключением, конечно, Небраски, но тот отколол уже столько заслуживающих порицания номеров, что одним только чудом и добротой Хонни не вылетел со службы. Не могло быть и речи о том, что его оставят после срока. Дождутся, когда отсмеется свое, и выбросят на гражданку. Ти называли будущим профи, подбадривали и вообще уважали, пожалуй, только за это. Не будь у Ти феноменальных способностей к выполнению приказов, никто не дал бы ему сержантствовать. Орал бы он на плацу, а толку? Но Ти сам, своим примером показывал, как нужно выполнять приказ. Первым в учебном отряде он бросался лицом в грязь, ни секунду не думая, зачем злые автоматы велят ему делать это. И остальные, увидев его успех, шли следом. Так он и начал отдавать приказы, точно зная, чего стоит их исполнение. И хотя в казарме над ним могли подшутить, посмеяться, в бою никому не пришло бы в голову отмахнуться от приказа Ти Месы.
«Вот как я выгляжу со стороны?» — продолжал накручивать себя Ти. Вокруг были тихие, скромные люди. Переодень в модные тряпки, и не отличишь от собравшихся на концерт гражданских. Ни строгих взглядов, ни вызывающе прямой осанки, ни спокойной расслабленности — ничего. Мальчишки, которым дали нарядиться солдатами.
От злости на самого себя Ти решил, что весь вечер просидит (или простоит, если надо), будто лом проглотил. Он расправил спину и стал смотреть на сцену, где еще ничего не происходило. Просидев так пару минут, Ти стал замечать, что окружавшие его люди тоже стали разглядывать сцену.
«Какие же мы дураки», — думал Ти Меса, не шевелясь, не позволяя себе ни гримасы отвращения, ни улыбки. Лицо его стало маской полицейского, и теперь он прикидывал, как бы половчее замаскировать охрипший голос.
Шли минуты, «оранжевые» всех мастей сбивались в кучи в проходах, рассыпались по рядам. Вели себя как люди, которые привыкли к четким приказам, но потеряли ориентиры, стоило сказать им на входе, что сесть можно на любое место нужного ряда. Хаос, разброд, шуточки, разговоры. Точного времени начала «мероприятия» тоже никто не сообщил.
Ти начал догадываться, что им устроили проверку. Зачем только? Ведь их будут награждать… или?
Мысли его понеслись все дальше и дальше, он стал думать, для чего собрали такую толпу оранжевых? Хотят их раньше срока отправить на гражданку? Война закончилась, живите счастливо? Враки, не заканчивалась война.
Война колоний Терры с противником началась задолго до рождения Ти Месы, даже задолго до рождения его отца. Давным давно территории колоний разделились на два больших осколка. Кому-то правление Кайзера показалось тиранией, кому-то не понравилось стремление корпораций захватить армию, образование, медицину. Все началось с подковерных игр политиков, а закончилось миром с четкой границей, пересекать которую враждующим сторонам запрещалось. Терра Кайзера заняла большую часть территорий исследованного космоса, зато Республике Корп достались самые крупные планеты-мегаполисы и несколько ключевых полей астероидов, богатых металлами и топливом. Торговлю Терра Кайзера и Республика Корп вели неохотно, у них была разная валюта, и для простых людей вроде Ти это означало, что никогда в жизни они не могли бы оказаться «по ту сторону».
В плохие десятилетия Терра Кайзера начинала войну. Ти думал об этом, как о восходах солнца на родной Терра-19, война с Республикой Корп была одним из тех явлений, которые однажды наступали независимо от его желания или от желания сотни других жителей маленького фермерского городка. Ти повезло родиться в период очередной войны. Корпу нужны были новые территории для быстро растущих колоний, а Кайзер не хотел упускать пригодные для жизни планеты.
Родись Ти в мирное время, ему ни за что не пришло бы в голову мечтать о работе. Отцу по наследству досталась фермерская техника и пара акров земли, где он выращивал для Кайзера заказанные культуры. Вот что ждало Ти после совершеннолетия. Для работы нужно было образование, для образования нужны были деньги, а получить их на ферме родители Ти не могли даже в хорошие годы. Вместо денег государство выдавало им пакеты медикаментов, детали для сломанной техники, топливо для транспорта. К деньгам семья Ти и большинство их соседей не имели никакого отношения.
Но Кайзер не пошел на поводу у республиканцев и занял оборону на зеленых планетах, предоставив нападавшим выбирать оружие. Парой орбитальных ударов Республика могла бы уничтожить все казармы вместе с Ти Месой, центуриями, Штабом и статуей Кайзера. Но после таких ударов планету пришлось бы списать в утиль. Жить на ней люди не смогут еще несколько десятков лет, даже если вложить в восстановление баснословные деньги. Проще построить рядом новую планету — меньше средств уйдет на устранение последствий. Вот почему Ти Меса из 314 центурии стал необходим Кайзеру. И за риски, которым Ти подвергался ежедневно и ежечасно, Кайзер платил настоящие деньги. Большинство соседей отца Ти завидовали им, потому что Ти подходил для службы по возрасту, был здоров и мог пойти на фронт. Еще только двое из их городка попали к рекрутеру, но им отказали, а Ти полетел защищать Родину.
— Господа! — внимание Ти привлек взобравшийся к центру небольшой сцены гражданский. В строгом костюме, гладко выбритый, он был больше похож на военного, чем все собравшиеся в зале сержанты вместе взятые. Его осанка и взгляд напугали Ти.
Те немногие, кто позволил себе разговоры, умолкли. Над залом повисла тишина, в которой Ти слышал биение своего сердца. Именно в этот момент ему стало ясно, что он не вернется к «Джонни Хохмачу» и никогда больше не увидит Небраску.
— Вы собрались здесь, потому что ваши действия на поле боя послужили примером для других солдат. Вы — гордость своих центурий, несмотря на свой возраст, несмотря на то, что многие из вас еще носят повязки срочной службы. Мы гордимся вами, Кайзер гордится вами. Сегодня я предлагаю вам продолжить службу.
По залу пролетел легкий шелест. Никто не открыл рта, никто не посмел посмотреть на соседа — Ти был уверен в этом, потому что сам смотрел только на бритоголового в гражданском костюме. Они просто вдохнули громче обычного, и от этого простого действия родился зловещий звук.
— Транспорт доставит вас в тренировочный лагерь, где вы пройдете срочные курсы подготовки. Пока мы сражались с противником на пограничных планетах, появился новый враг. Сепаратисты, политические преступники, террористы, криминальные синдикаты — они ждали своего часа и теперь, когда мощь Кайзера сосредоточена на границе с Республикой, подняли головы.
Ти не нужно было обучаться хитрой технике анализа чужих мыслей, чтобы понять, о чем думает собравшаяся в зале «элита». Перед ними был профессионал. Ни один лейтенант и тем более никто из старших офицеров никогда не сможет так ловко сложить слова, выступая перед подчиненными. Мозг военного человека устроен иначе, он работает быстро и точно, выбирая не всегда красивые, но точные формулировки. До сих пор Ти коробило, когда Хонни требовала от него четкости в приказах. Но этот, стоящий перед сотнями «героев» человек, он знал, как говорить красиво. И хотя все они понимали, что он несет околесицу, необходимую для того, чтобы затолкать их в трюмы транспортников, слушать его было приятно. Сепаратисты, политические преступники, террористы, криминальные синдикаты… Если ты хоть ненадолго перестанешь выполнять свою функцию, Кайзер легко причислит тебя к одной из этих категорий и будет прав. Уклоняться от труда — преступление. Пренебрегать ответственностью перед обществом — злой умысел. Отказать в помощи ближнему — самое плохое, что только может совершить гражданин. Все они, сидящие в этом зале, хотя бы раз сделали нечто ужасное, за что Кайзер вполне мог приговорить их к смертной казни.