По исчезающим следам
Шрифт:
– Давно началось? – спросила я, дождавшись недвусмысленной паузы.
– Зимой, – я мысленно присвистнула, так как в это время была в Серой цитадели на приеме по вербовке Прекрасной. – С каждым разом промежутки между происшествиями становятся короче и короче. На данный момент, – он вскинул запястье с массивным браслетом, – промежуток уже пять часов и двадцать три минуты.
– Ваши предположения? – я закрыла глаза, осторожно положив руку на бедро. – Что чисто технически может разрушить магию песков? Артефакт? Заклинание?
Плинк – плинк.
Я
– Существует ритуал жертвоприношения, нудный и сложный, но он как раз на это и нацелен, – продолжая рассказывать, мужчина цепко осмотрел комнату.
Плинк – плинк.
– Об артефактах такой силы пока не слышали, но это еще не значит, что их не существует, – Вестник выпрямился в кресле, от давешней расслабленной позы не осталось и следа.
Плинк – плинк.
Я встала, стараясь держать ладонь на некотором расстоянии от тела.
– Третий вариант – сила демона. В Желтой цитадели и ее окрестностях нет демонов, этот вариант проверили и отбросили первым.
Плинк – плинк.
Я обернулась к противоположной стене, именно оттуда шел навязчивый звук.
– Последним из возможных была версия о чистом источнике. Бегущая вода способна вымыть магию из чего угодно, даже из песка. Ближайший находится за четыре сотни километров, а цистерн с водой поблизости мы не замечали. Так что отпадает.
Плинк – плинк – плинк.
– Я могу узнать, сколько человек сейчас в цитадели?
– Считая тебя и остальных пленников? Или считая меня и остальных нелюдей?
– Всех.
– двадцать-двадцать пять, не больше, – он встал. – Слуг всегда можно создать из песка…
Пппплллииииинннккк.
Я побежала к двери, вернее, к ее рисунку, так как при попытке ухватиться за ручку пальцы каждый раз соприкасались лишь с холодным камнем. Меня бесцеремонно оттолкнули в сторону, плоское изображение ожило под рукой вестника. Дверь распахнулась, и мужчина вышвырнул меня в коридор, толкнув в спину. Радиф развернулся и остался стоять в дверном проеме, наблюдая, как на кровать, кресла, тумбочку, камни-артефакты сплошным песчаным потоком рушится потолок. Меньше чем за десять секунд комната оказалась погребена.
Вестник захлопнул дверь, которая тут же исчезла, и повернулся ко мне. В черных глазах полыхала ярость.
– Ты знала! – он толкнул меня.
Я налетела спиной на светлую стену, рука со сломанным пальцем ударилась о камень, но очередной крик не произвел на Вестника ни малейшего впечатления.
– Говори или я сверну тебе шею, наорочи. Откуда ты знала?
– Слышала, – простонала я, силясь думать хоть еще о чем-то, кроме боли в ладони. – Пожалуйста! Еще удар, и я не смогу говорить. Просто слышала, ушами. Я их каждый раз слышу.
– Их? – его ноздри раздулись.
– Капли воды. Это чистая вода, вариант, который, вы оставили.
Вестник отстранился, я выдохнула и прижала локоть к телу, чтобы держать опухающий мизинец подальше от стены и вообще чего бы то ни было.
– Почему сразу не сказала?
– А кто-то о чем-то меня спрашивал? Если хотите услышать ответы, надо задавать вопросы, – я не сдержалась и вернула ему его же фразу, боль - плохой советчик, он делает людей опрометчивыми.
Радиф поднял руку, но не ударил, лишь сжал пальцы в кулак и с сожалением отпустил.
– Тебе понадобится другой артефакт, наорочи, – он повернул голову.
– Какой? – я проследила за его взглядом.
В коридоре освещенная скудным светом керосинового фонаря стояла невысокая миниатюрная женщина.
– Ты спрашивала об обитателях цитадели, – не стал отвечать Радиф. – Знакомься, наорочи, это Киу, хм… гостья нашего хозяина, – а потом, схватив за шиворот, потащил в противоположную сторону.
Ночью меня разбудил не звук текущей воды и не боль в руке. Вернее, не только они. Легкое как перышко прикосновение прохладного воздуха к коже, скорее, дуновение, навеянное сном.
Покрывало, поверх которого я легла, успело сбиться и съехать на пол, выставляя напоказ белье неприятного темно-вишневого цвета.
Плинк – плинк.
Обрывок цепочки тихо звякнул. Четыре круглых звена и металлическое кольцо кандалов на лодыжке. Теперь при каждом движении я издавала звук, сделавший честь любому привидению. Метка гостя. У обитателей Желтой цитадели отсутствовало чувство юмора, они всерьез полагали, что человек в резиденции Хозяина востока ограничится в передвижениях подвальными этажами и камерами. Мне была оказана небывалая честь: браслет кандалов был выломан из стены каменного мешка и торжественно надет на ногу. Хвала Святым, второй конец цепи оставался свободным, а не крепился к кровати. Исключительное гостеприимство.
Плинк – плинк.
Я потерла ухо. Легкий ветерок снова ласково прильнул к телу. Окно было закрыто и для надежности даже забрано решетками.
Плинк – плинк.
На комоде лежали спички и с десяток свечей в подсвечнике. О да, я была гостьей. Пока. Серная головка с тихим шорохом зажглась, выбросив сноп искр. Стоило пошевелить рукой, как боль вгрызлась в кости. Первый робкий огонек едва не погас напуганный моим шумным дыханием. На кончике фитиля расцвел оранжевый бутон и заколыхался, освещая пустую комнату.
И тут же кто-то невидимый тихонько провел пальцем по моей шее.
Плинк – плинк.
– Кто бы ты ни был, советую убраться отсюда и побыстрее, – я стала надевать кроссовки.
Желтая цитадель была сухой и теплой от тьмы подвалов до смотровых окон башен. Но ее стены были холодны своей чуждостью, их не хотелось касаться, на них не хотелось смотреть. Ни следа той внутренней теплоты, что пришлась по душе в замке Кирилла. Я и не представляла, как глубоко пустила корни на севере, и как глубоко он запустил их в меня.