По образу и подобию
Шрифт:
— Ну вот, — Гидеон бережно прячет маленькое, размером с палец, устройство во внутренний карман куртки, — Теперь твое существование продолжится, а виновные в твоих страданиях понесут заслуженное наказание.
Из динамика слышится звук, похожий на тяжелый сиплый вздох.
— Жаль, что не получится устроить ритуальное поедание моей старой оболочки. Я пригласил бы тебя… Как близкого друга или родича.
Гидеон кивает без тени удивления или отвращения к такому варварскому, с человеческой точки зрения, обряду.
— Это было бы для меня честью.
Повернувшись к терминалу, установленному в каждом лабораторном помещении, Гидеон подключает к одному из разъемов инфокристалл с программой взлома системы и вновь оборачивается к фриссу.
— За время моего отсутствия появились новые объекты, но я заметил, что двоих переместили. На финальное тестирование, я надеюсь?
— Увы, друг мой. Сам главный хуманс был здесь некоторое время назад. Тот, которого называют «Контроль». Он забрал этих двоих.
— Вот черт! — Гидеон стремительно делает шаг к криокамерам, обходит их, вглядываясь в лица клонов, и мрачнеет на глазах. — Черт, черт! Ладно объект «М», непонятно зачем она понадобилась им именно сейчас, но вот объект «Альфа»… Это плохо, очень плохо. Если их план сработает, то очень скоро все может сильно измениться. Не только для людей, но и для ксеносов тоже.
— Возможно, они не успеют осуществить свои намерения. Этих двоих забрали совсем недавно. Я насчитал сто восемьдесят стандартных часов по человеческой временной шкале.
— Так… Ладно. Надо действовать по плану — сперва запущу программу самоуничтожения этого места, потом выберусь отсюда и первым делом отыщу ближайшее фрисское посольство, корабль или поселение. Потом подумаю, что делать дальше.
Между тем пришедшее от искина голосовое сообщение заставляет Гидеона вернуться к терминалу и подключиться напрямую, чтобы ускорить процесс. Минут сорок спустя он выныривает из виртуального пространства локальной сети, оставив за собой сплошной хаос — частично уничтоженные, частично зараженные вирусами данные, заблокированные внешние устройства связи и запущенный на обратный отсчет таймер, подключенный к детонатору, приводящему в действие заложенную по всему периметру купола дилитиевую взрывчатку.
Некоторое время Гидеон пристально вглядывается в мониторы, наблюдая за поспешной эвакуацией персонала базы. Взлетно-посадочный док он оставил открытым, хотя мог заблокировать. Возможно, справедливо было бы обречь этих людей на верную гибель, но фрисс был не только его другом, но и учителем, а эти ксеносы чтили жизнь во всех ее проявлениях.
— Ну что ж, — произносит он спустя пару минут, — кажется, все. Мне пора. Надеюсь… — картинка на одном из мониторов заставляет его запнуться на середине фразы и озадаченно хмыкнуть. — Это еще кто такие?
— Что там? Что ты видишь? — любопытство побуждает фрисса собрать последние силы и прильнуть к стенке куба всем телом.
— Какие-то люди в шестом секторе, двое. Странно, там уже никого не было четверть часа назад; похоже, они не из персонала… —
— Принесла же нелегкая, — вырывается у Гидеона, и в очередной раз краем сознания он отмечает, что эта фраза и эти ворчливые интонации принадлежат не ему. Впрочем — какая разница? Александра Гибульского больше нет в живых, зато он очень даже есть. И способен на многое.
***
В эту минуту Роджер Сакаи ощущает себя усталым и отчаявшимся. От переругивания с Винни, категорически не желающего подчиняться приказу, осипло и пересохло горло, а во всем теле такая слабость, будто он только что преодолел полосу препятствий повышенной сложности.
Он не слышит шагов за спиной, видит лишь как глаза его пилота, устремленные куда-то вглубь коридора, расширяются, а челюсть слегка отвисает.
Приближающийся к ним человек не бежит — движется быстрым, но размеренным шагом. На вид лет около сорока, худощавый, темноволосый, одетый в серый комбез и куртку защитного цвета со стоячим воротом. Его лицо кажется Роджеру знакомым, и когда незнакомец оказывается на расстоянии вытянутой руки, узнавание бьет под дых, словно удар кулаком — фото Киры Гибульской в последние пару лет частенько мелькают в инфранете, а рядом почти всегда висит фото ее отца. Покойного отца. Что покойный отец Киры делает на официально необитаемом планетоиде в коридоре лаборатории, которой официально не существует — знают разве что духи японских предков Сакаи, да и то не факт.
Незнакомец молча подходит к двери, с размаху вгоняет в невидимую щель ручной клиновый домкрат и медленно начинает отжимать створки. К Роджеру он стоит спиной, а вот Винни сквозь прозрачный пластик видит, как глаза незнакомца в процессе приложения усилий вспыхивают алым, тогда как лицо остается совершенно неподвижным, и пилот судорожно рвет из кобуры бластер.
Однако когда они втроем оказываются по ту сторону двери, киборг с лицом Гибульского не проявляет ни тени враждебности и как будто не замечает нацеленное в его голову оружие. Выяснять отношения им некогда — истекают последние минуты до взрыва.
Лишь когда Винни чудом выравнивает в воздухе шаттл, отброшенный взрывной волной вверх и в сторону, Роджер переводит дух и в упор глядит на спасшего его человека, вернее, киборга, а там кто его разберет. На языке вертится вопрос — «Кто ты такой?», но отважный капитан «Сигурэ», еще совсем недавно готовый встретить смерть со стойкостью, достойной его самурайских предков, теперь ужасно боится услышать ответ.
Впрочем, их пассажир заговаривает первым.
— Вы Роджер Сакаи, верно? Майор Ковалев из галаполиции вам ведь знаком?