По осколкам нашей любви

Янг Саманта

Последний раз мне стало плохо, когда я узнала о его сыне. Не замечая озноба, я потерла дрожащей рукой сухие губы и поборола тошноту.

— Все это не из-за твоего сына, — сказала я ему тихо. — Воздух вокруг него резко застыл, а его взгляд стал острее. — Не знаю, как рассказать все это, — призналась я.

— Что ж, тебе лучше найти способ, потому что я потерял терпение насчет этого дерьма недели назад.

Вздыхая, я киваю. Мне просто нужно сказать. Просто сказать.

Дыши, Ханна.

— Когда ты ушел от меня пять лет назад, я была в плохом положении.

Я думала, что меня просто гложет разбитое сердце, и поэтому не чувствовала себя хорошо. Но несколько месяцев спустя я гуляла с Джо и Коулом и ощутила неописуемую боль. Из-за чего потеряла сознание. — Лицо Марко напряглось, и по его глазам я поняла, что он не хотел слышать о дальнейшем, но ему нужно было знать. Мне не хотелось рассказывать ему, потому что знала, что этой новостью тоже причиню ему боль. Я боролась со слезами и собралась с силами. — Когда очнулась, то оказалось, что я провела сорок восемь часов в больнице.

— Ханна…. — Казалось, он умолял меня.

Затем слезы все-таки взяли верх.

— У меня был выкидыш. Ну, не совсем выкидыш; было то, что называют внематочной беременностью. Это значит, что яйцеклетка развивается в одной из маточных труб, а не в самой матке, но, так как я не знала о беременности, яйцеклетка росла, пока не разорвала трубу, отчего у меня началось внутреннее кровотечение.

— Ты почти умерла? — спросил Марко глубоким и наполненным эмоциями голосом, которые были читаемы в его глазах.

— Да. Меня оперировали. Они удалили поврежденную трубу. — Говоря это вслух, я напомнила себе о той обиде и без всякого осознания выплеснула его наружу. — Я врала друзьям и семье, от кого забеременела. Я защищала тебя. Защищала тебя, но тебя не было, чтобы защитить меня. Мне пришлось пережить неудачную беременность в семнадцать лет. А тебя не было рядом. И я знаю, что у тебя на то были причины, и пыталась простить и забыть. — Я вытерла слезы, но они капали слишком быстро, чтобы справиться с ними. — Но ты даже не объявился, когда переспал с Лией. Ты был в Эдинбурге ради нее, Марко, и, прекрасно осознавая, что это неправильно, я чувствовала предательство с твоей стороны. Ты должен был быть любовью всей моей жизни, но как, учитывая все это? Я прошла через случившееся одна только ради того, чтобы понять, что эта должная любовь подарена другой девушке, и никогда не будет моей.

Небольшое пространство уплотнилось удушающей тишиной, которая нарушалась лишь моими тяжелыми вздохами.

Я ждала, пока он скажет что-то. Что-нибудь.

Без предупреждения, Марко повернулся и врезал кулаком в стену.

— Черт, бл*ть, бл*ть! — Он несколько раз ударил кулаком, отчего стена смялась как бумага.

— Марко! — Я хотела остановить его, но мой голос уже это сделал. Он врезался в стену лбом с дрожащими плечами. — Марко, — прошептала я. Мои эмоции смущали меня еще больше, пока боль внутри умоляла утешить Марко. Я решила подойти к нему, и, пока шла, он повернул голову и наблюдал за мной.

В его глазах читалась такая боль, которой ранее я никогда не видела.

— Ты была драгоценным, прекрасным подарком,

который был подарен мне жизнью, когда я больше всего в нем нуждался, — тихо произнес он. — Я никогда не чувствовал себя в безопасности, будучи ребенком. Я знал, каково это, и ненавидел мысль о том, что кто-то, о ком забочусь, может ощутить то же самое. Я стал беспокоиться о тебе довольно быстро, отчего чувствовалось, что я всю свою жизнь хотел защищать тебя, ты понимаешь. И не защитил. Получается, я предал тебя. И мне так жаль. Мне очень, очень жа… — Его голос поник, когда Марко зарыл лицо в ладони, отталкиваясь от стены и отворачиваясь от меня.

Дверь за нами открылась, и в проеме я увидела Брэдена. Он заметил мое заплаканное лицо и красные глаза, разбитую штукатурку на стене и очевидное плохое состояние Марко. Сочувствующим взглядом Брэден мягко спросил меня:

— Хочешь, чтобы я отвез тебя домой?

Я посмотрела на Марко, но он не повернулся ко мне. Ему нужно было время переварить все. А я? Я не знала, что чувствовать. Я просто знала, что такой человек, как Марко, так легко не терял контроль над эмоциями. Я просто знала, что он любил меня. Сильно. И просто знала, что все это было огромным больным комом, который уже не могла исправить.

— Да, — прошептала я, стирая слезы со щек и шагая к Брэдену.

Я остановилась перед ним, затем он обнял меня за плечи и вывел из кабины. Идя к ожидающему такси, я оглянулась через плечо в сторону Марко. Внутри все еще была большая часть меня, пытавшаяся уберечься от того, что Марко мог снова причинить боль, но это не значило, что уход от него, когда он так нуждался во мне, был правильным. На самом деле, вина мучила меня всю дорогу до дома.

• ГЛАВА 21 •

Адам сказал Коулу пойти домой остыть и дать мне время успокоиться, прежде чем встретиться вновь, но я не была зла на него. Может, и должна была, так как он вынудил меня рассказать все, но я не могла себя заставить. Брэден отвез меня домой, где я позвонила на работу и объяснила, что не выйду по семейным обстоятельствам — я никак не могла вернуться в школу и учить кого-то с опухшими от слез глазами, синяками на лбу, больным сердцем и пульсирующей головой.

Брэден остался со мной, сделав мне чашечку чая с каплей виски, и просто сидел рядом на диване в тишине, которая так была нужна мне, как и ощущение комфорта от его присутствия. Затем он ушёл, когда Элли и Джосс появились в дверях, и я поняла, что это Брэден собрал войска.

Недолгое время спустя появилась и Лив, на телефоне которой висела Джо с громкоговорителем. Джосс с Элли оставили детей с моими родителями, а Джо вот-вот должна была родить, поэтому была дома с Кэмом, но бесспорно хотела быть частью дискуссии.

Я была изнурена, но, видя их встревоженные лица, собрала в себе все силы, чтобы все объяснить — прошлое и настоящее. Они всегда были рядом, даже когда думали, что были мне не нужны, и за это заслуживали правду.

Когда я закончила, Элли взглянула меня со слезами.