По-прежнему болен тобой
Шрифт:
– Тогда говори, я слушаю, - он задирает подбородок, вновь обдавая меня льдом своего безразличия.
Не могу. Так я точно не могу больше. Что бы я не сказала - ему плевать.
Именно поэтому я разворачиваюсь и несусь прочь из этого дома.
13. Мозгоправ
Ян
– Что, блин, вы устроили?!
– кричит сестра и торопливо натягивает на себя куртку и сапоги.
– Я ничего не устроил. Просто кое-кто сосется по углам со всякими козлами, будучи в отношениях. А потом говорит, что все не так как кажется!
– бросаю я и начинаю подниматься по лестнице в свою комнату.
–
– У подружки своей спроси, ей же ты веришь больше!
– раздраженно кричу я и захлопываю дверь своей спальни.
Прислоняюсь спиной к двери и чувствую, как хочется заорать во весь голос и разбить что-то в хлам.
Я сломан. Я как забагованная программа. Не могу разобраться в том, что чувствую и чего хочу.
Не вижу Энжи и я, кажется, скучаю, но стоит только столкнуться с ней и вспомнить прошлое - меня трясет от злости и хочется сделать ей хотя бы капельку соизмеримо больно, как они с Димой сделали мне. Но сейчас стою, смотрю на свое отражение в глянцевой дверце шкафа и хочется втащить себе.
Я знаю, что для Энжи важна поддержка Ии, потому как ее родителям на нее насрать. Она золотой ребенок, но вот чего ей не додали, так это любви и внимания. Если бы она сейчас не сбежала, если бы я заставил ее оправдываться при сестре - она бы потеряла ее доверие и мне, пять минут назад, этого очень хотелось.
Почему потеряет Ию и ее отношение? Потому что для Ии Ликой была придумана абстрактная сказочка: “Ян увидел то, чего на самом деле не было”. Не знаю, чем руководствовалась она, тем что все утрясется само собой? Когда сестра пришла втирать мне это дерьмо в больницу и пытаться заставить извиниться перед Энжи, поговорить, у меня пригорело. Я подумал, а не пошли бы вы обе в задницу, а?! Лика не сказала лучшей подруге правду, с какой стати должен я?!
Так и топчусь на месте, не в силах сдвинуться.
– Ян Александрович, - вздыхает психотерапевт.
– Мы договаривались без отчества, - поправляю его я, расположившись в удобном кресле и глядя в потолок, переминаю в руках мягкий тряпичный мячик.
– Ян… В чем причина того, что вы не хотите просто выслушать девушку и отпустить этот кусок прошлого?
– мужик по имени Альберт Вениаминович, поправляет очки, внимательно изучая мою реакцию на свой вопрос.
Это уже пятый мозгоправ, который не может мне помочь решить мою маленькую проблемку. Все, чего я прошу, так это заставить меня жить дальше, забыть Энжи, переключить внимание и научиться контролировать фобию гонок. Этот говнюк, в отличие от стальных, акцентирует мое внимание именно на Лике и утраченных отношениях, мол, в этом причина всего.
– Она снова будет врать, а я видел достаточно, - отвечаю и подбрасываю мяч. Ловлю, сминая его в руках.
– Хорошо, давайте зайдем с другого края. Где сейчас ваш друг, ну, тот Дмитрий?
– В Америке, его взяли в гоночную команду вместо меня, потому что я из-за него, сука, выбыл!
– снова подбрасываю мячик вверх и ловлю.
– Вы с ним не разговаривали после аварии?
– мужик делает какую-то пометку в своей тетрадке.
– Пошел он в жопу, - фыркаю я.
– У него сменился номер, в сети его нет, занятой, бляха! Но даже если бы и была связь, я бы не стал с ним разговаривать.
–
– И эгоистичны, - резко поворачиваюсь в его сторону и мячик падает на пол.
– Что?
– приподнимаю брови.
– Этого мне еще никто не говорил, удивляете, профессор…
– Вы эгоист, Ян Саныч, но у меня для вас есть плохие новости, ведь мир вертится не вокруг вас, - спокойно говорит мужик.
– Слушайте, а вы точно психолог?
– усмехаюсь я и поднимаю мячик с пола.
– Со мной до этого никто так не разговаривал…
– Психолог, но для вашего психотипа классические методы неприемлемы. Я адаптируюсь под вас и ваш характер, - делает очередную пометку в тетради и поднимает на меня взгляд.
– Скажите, как вы помните происшествие на гонке и после нее до нынешнего момента? Но не рассказом, а сообщите мне это местоимениями и существительными, опишите ситуацию. Просто словами.
Несколько секунд непонимающе смотрю на мозгоправа и пытаюсь понять его логику. Но, куда уж мне…
– Не стесняйтесь, я хочу вам помочь, - подбадривает мужик.
– Закройте глаза, прокрутите в голове те события и опишите так, как я попросил.
Прикрываю глаза, как он предложил, и в мыслях тотчас рисуются события того дня, словно он был вчера. Заживший шрам на затылке начинает ныть, ровно так же как и собранный по кускам кости локоть.
– Я, она, ложь, поцелуй, измена, байк, боль, больница, операция, ненависть, обида, - произношу я.
– Это все?
– уточняет Альберт.
– А что еще?
– поворачиваюсь к нему и вижу на губах усмешку.
– Я попросил описать происшествие. Вы же, все перенесли на себя, - отвечает Альберт.
– Снова намекаете на мой эгоизм?
– аж смешно становится.
– Уже даже не намекаю, - ухмыляется мужик и снова что-то пишет.
– Ян, а о ваших отношениях знали все?
– Только ленивый не знал. Над нами даже смеялись, что у нас любовь до гроба, - откидываю голову на подголовник и прикрываю глаза, чтобы успокоиться.
– Вы не задумывались, каково было Анжелике, когда вы попали в аварию?
Он начинает меня бесить.
– Замечательно ей было, - отворачиваюсь и рассматриваю на стене какие-то грамоты и дипломы.
– Она мутила с моим братаном по гонкам за моей спиной, а после аварии твердит, как заведенная, что все не так. Почти все полгода...
– Может и правда не так?
Вот что не так, так это с ним. Я же все ему рассказал в прошлые разы еще.
– Они уже были раз пойманы на лжи и я поверил, - отмахиваюсь я.
– Второй раз ошибки этой не допущу и ей не поверю.
– Я не говорил поверить, - качает головой Альберт.
– А я могу вновь поверить, потому что до сих пор что-то чувствую к Энжи, и наступить на те же грабли могу легко. Но не хочу, - чувствую, как на душе становится паршиво.
– Я недавно стал свидетелем ее разговора с другом, да, простите подслушивал! Она сказала, что у нее есть парень, а после этого пришла к нам домой и снова талдычила про свою правду. Понимаете, то есть Диман уехал, они наверняка поддерживают отношения на расстоянии, а она на кой-то хрен продолжать гнуть за свою невиновность!