По прочтении сжечь
Шрифт:
Пейдж замахал руками в знак несогласия. Уайт сказал:
– Нападать на русских им тоже нельзя. В Сибири уже морозы.
– Квантунская армия предназначена специально для зимних операций, авторитетным тоном заявил Донахью.
– Она укомплектована уроженцами Хоккайдо и северных префектур Хонсю, а они не боятся холодов, так же как канадцы. Я только что прочитал копию донесения нашего военного атташе в Токио о маневрах в Ниигата: там уже стоят холода, а пехотинцы на протяжении всех маневров щеголяли в одних кителях, словом, подготовились для Сибири.
– Он повернулся к Пейджу: - У вас что, дорогой профессор?
– Я хотел только сказать...
– Пейдж откашлялся, - у нас много работы и нас мало сейчас, и без Шривера... совсем тяжело стало.
– Речь идет о том, что без Шривера мы погибаем, - пояснил Уайт.
– Гейши нет, а молодые офицеры, которых нам дали, это фактически стажеры. Мы были у жены Шривера. Ее брат был студентом, учился в Англии, поехал добровольцем в Испанию и убит. Что касается Коминтерна, то это плод зловещей фантазии молодчиков Гувера.
Донахью выпрямился и, подняв голову, сказал:
– Справедливость для меня важнее всего. Ваши обращения ко мне совершенно излишни.
– Ты должен...
Донахью сердито перебил Уайта:
– Прошу меня не учить Я уже ознакомился с досье, присланным из Эф-Би-Ай, и нахожу, что все так называемое дело Шривера высосано из грязного пальца. Шривера надо вернуть в благородную касту "магов". Дорогие мальчики, не волнуйтесь. Я дойду до Нокса, а если понадобится - до секретаря президента, но добьюсь восстановления справедливости. Буду драться до победного конца!
Уайт с восхищением посмотрел на Донахью:
– Лишний раз убеждаюсь в том, что мой друг благородный и честный человек. Хотя, к сожалению, в вопросах политики...
Пейдж дернул его за рукав:
– С ума сошел! Все испортишь. Идем.
22 ноября
Они ехали по берегу у подножия Дайамонд-Хэда мимо опрокинутых вверх дном рыбачьих лодок и бамбуковых шестов.
– Где-то вот здесь, - сказал Кита, вглядываясь в темноту.
Проехали мимо полуобгорелого бунгало, окруженного каменной оградой. За песчаным холмом с тремя высокими кактусами, похожими на людей с раскинутыми руками, Нисина остановил машину.
– Этот холм называют Голгофой.
Из сарайчика позади пальм вышел человек в плаще и замахал рукой, как будто писал что-то в воздухе. Кита вышел из машины и направился за ним к моторной лодке.
– Садитесь сюда, - Баллигант показал на сиденье у руля и бросил огрызок сигары в воду.
Кита сел, и лодка с тихим рокотом отчалила от берега.
– Я боялся, что опоздаю, - просипел Баллигант, - На меня взвалили это дело с убийством японца.
Кита кивнул. В газетах были опубликованы все подробности. На пляж перед отелем "Моана" выбросило волнами труп японца Сугимото, служащего ломбарда на Бесел-стрит. У него были перебиты шейные позвонки и вывернуты руки, пулевых и колотых ран не оказалось.
– Имеются подозрения, - сказал, зевая, Баллигант, - что с ним расправились воры, они сбывали ему краденое. В прошлом году к нам поступил донос одной женщины, она видела у Сугимото часы, украденные у ее подруги.
– Как здоровье вашей младшей дочери?
– осведомился Кита.
– Кажется, вывихнула ногу? Это очень мучительно.
– Сделали просвечивание, ничего страшного. Полежит недельку, и все. В следующий раз будет осторожнее играть в баскетбол.
– Баллигант протяжно зевнул.
– Спать хочется, вторую ночь без сна...
– Может быть, вашей дочке нужны какие-нибудь дорогие лекарства? Я срочно выпишу откуда угодно. Не стесняйтесь, пожалуйста.
– Шиверс думает...
– Баллигант покачнулся и повернул рулевое колесо лодка дернулась в сторону, - фу черт, прямо засыпаю... У нас думают, что убитый был связан с контрабандистами.
– Держите меня в курсе этого дела. И все, что вам известно, сообщайте сразу в один прием, а не по частям. Вы режете информацию на ломтики, как яблочный пирог, и приносите по кусочку. Паршивая привычка.
Баллигант обернулся:
– Так ведь не все выясняется сразу. Я не нарочно.
– А как там с японцами на коралловых рифах?
– Ничего интересного, - Баллигант вытащил сигару и зажигалку, похожую на револьвер, закурил.
– Потуши сейчас же!
– крикнул Кита.
– Сигнал подаешь, сволочь?
– Он вытащил револьвер и приставил его к спине Баллиганта. Тот швырнул сигару за борт. Кита ткнул американца револьвером в спину, между лопатками. Баллигант уронил зажигалку в воду и пробормотал:
– Это не сигнал. Просто закурил, простите.
Кита отвел револьвер:
– Как с японцами, собирающими кораллы?
Баллигант бойко заговорил:
– Получено указание из Сан-Франциско попытаться завербовать кого-нибудь из рыбаков и выяснить, кто из них моряки-резервисты.
– Кого наметил Шиверс?
– Он приказал мне подумать и представить план. Я наметил Йосинака и Исимару.
– Исимару не надо. Лучше возьмите этого... как его?
– Кита почесал висок рукояткой револьвера.
– С татуировкой.
– Так это и есть Исимару. У него изображение тигра на спине, а ниже пупа - два дракона. Тот самый, который проиграл свое судно в карты и хотел убить банкомета.
– Исимару пока не трогайте, я сперва поговорю с ним. А как с корейцем, о котором вы говорили? Владелец аптеки, кажется.
– Очень любопытный субъект. Выяснилась масса интересных вещей. В январе этого года он получил письмо из России, с Сахалина. Сейчас проверяем местные связи Ан Гван Су. У него большая клиентура среди местных корейцев и китайцев - он покупает у матросов торговых судов женьшень, панты и прочие медикаменты, в том числе и наркотики.