По пути с Богом (сборник)
Шрифт:
Переплыв на пароме реку Ганголли, к полудню они вышли к деревеньке под названием Кириманжешвар. Здесь они устроились у храма Шивы. Искупавшись в большом храмовом водоеме, они подкрепились на берегу стряпней Рамчарандаса, всегда готового услужить. Пейзаж вокруг был удивительно красив. Деревня тянулась вдоль моря, вблизи был слышен рокот набегающих на берег волн. Землю, утопавшую в густых лесах, сторожила гряда холмов. Легенда гласит, что эти места в глубокой древности были освящены аскетическими подвигами великого муни Агастьи, и в деревне есть обитель, несущая его имя – ашрам Агастьямуни. Пуджари (жрец) храма заявил, что вода в водоеме обладает чудесными свойствами. Вода и в самом деле была чистой и прозрачной, несмотря на то, что деревенские жители использовали водоем для мытья и стирки. Рамдас был глубоко очарован необычайной притягательностью этого места. Немного отдохнув, они пошли дальше. Миновав Биндур
115
Бхикша – пища, полученная как подаяние.
Читрапур-матх – религиозный институт, принадлежащий деятельному здравому сообществу брахманов-Сарасватов, в котором принял первое рождение Рамдас. [116] Штаб-квартира главы, или гуру сообщества, находится в Читрапуре. Нынешний глава матха – молодой человек с высочайшими моральными и духовными качествами. Рамдасу посчастливилось увидеть его в ашраме Казарагода. Предыдущий гуру был консервативен в своих методах управления сообществом, но славился как выдающийся аскет. Его приемник, теперешний Свами, наделенный широким мировоззрением, сделал послабление в строгостях прежнего режима.
116
Сообщество брахманов-Сарасватов восходит к древней линии кашмирских пандитов, придерживающихся философии адвайты (недвойственности) Ади Шанкарачарьи. Связан с южным оплотом матха Шанкарачарьи в Шрингери.
Никакой институт не оправдывает своего существования, если не идет в ногу со временем. Эволюция – закон жизни, и перемены – ее ведущий принцип. Застой влечет упадок и страдания, прогресс означает свободу и счастье. Первый – символ разлада и хаоса, второй – гармонии и мира. Религия призывает к божественному видению – полному освобождению и блаженству бессмертия. Это видение не вмещается в традиции и доктрины, поскольку превосходит все пределы. Правила жизни должны быть составлены так гибко, чтобы оставалась возможность их перерасти в случае, если острый духовный голод требует полной свободы в Боге. Если этой истиной пренебрегают, жизнь превращается в запутанный клубок, где безнадежно застревает беспомощная душа, отчаянно пытаясь выбраться из сети собственного изготовления.
Семечко нужно сажать в разрыхленную мягкую почву, чтобы оно могло пробиться сквозь нее ростком. Мало того, молодому деревцу нужно обеспечить благоприятные условия для роста, цветения и плодоношения. Нельзя забывать, что мы сажаем семя, чтобы получить плод. Поэтому институт – это сад, обеспечивающий условия для роста души, и эти условия должны в конце концов выйти за пределы института во имя высшего, истинного и целостного видения жизни, как дерево перерастает ограду, свободно выбрасывая ветви к небу, или как ученик перерастает школу и выходит в большой мир. А иначе институт быстро становится узаконенным рабством, гнетом, который коробит и душит естественную эволюцию жизни, стремящуюся к своей цели – свободе и радости.
Рамчарандас и Рамдас двинулись дальше. Разговоры их были скупыми. Рамдас призывал юношу читать Рам-мантру без перерыва. Сделав несколько остановок на пути, они наконец пришли в Гокарну.
Гуру и Чела
Паломники стекаются в Гокарну из-за ее знаменитой святыни Махадева, [117] стоящей на морском побережье, примерно в фарлонге [118] от океана. Обширный храмовый комплекс – типичный образец древней архитектуры. Самый главный ежегодный праздник в Гокарне – Шиваратри, [119] и Рамдас прибыл туда примерно за две недели до торжества. По случаю великого события паломники со всей Индии уже наводняли город.
117
Храм Махабалешвара (Всемогущего Шивы) – одна из древнейших шиваитских святынь. По легенде демон Равана унёс лингам Шивы с горы Кайлас, чтобы установить его на Ланке. Но вмешался бог Ганеша, и лингам навсегда остался в Гокарне. Главному божеству храма – шивалингаму – более 1500 лет.
118
Около 200 м.
119
Шиваратри – «ночь Шивы» и праздник в его честь. Ежегодно празднуется Махашиваратри («Великая ночь Шивы»), сутки перед новолунием в месяце пхалгун (февраль-март). Воздаются почести Шиве и Парвати, а также символу Шивы – шивалингаму.
Рамчарандас и Рамдас вступили в Гокарну в полдень. Солидный торговец из местных жителей пригласил их к себе домой на обед, где их приняли с большой теплотой и любовью. Потом они отправились в храм Махадева и увидели толпу пилигримов у ворот во внешнее подворье. Бродячие садху протискивались внутрь, чтобы занять место по обе стороны от главных дверей храма. Ясно, что там они были на самом виду у паломников, приходящих с пожертвованиями.
– Свамиджи, давайте мы тоже обоснуемся здесь, местечко еще найдется, – предложил Рамачандрас.
– Рам, – ответил Рамдас, – а не подыскать ли нам тихое укромное убежище? Так, по-моему, будет лучше всего.
– Нет, Свамиджи, – перебил Рамчарандас, – лучшего нам не найти, поскольку здесь мы в двойном выигрыше – рядом с мурти [120] Махадева и в компании садху.
На эти бесспорные доводы возразить было нечего, и Рамдас подчинился. Рамчарандас проворно очистил кусок земли от мелких камушков и песка и бросил туда запасную одежду в знак того, что участок забронирован и помечен. Наступил вечер, и они уселись на свои дефицитные места. Рамчарандас гордился их завидной позицией – они были вторыми в линии по правую сторону от главного входа в храм. На первом месте у самых дверей сидели два садху, пожилой и молодой. Еще до наступления темноты всё пространство вдоль стены храма справа и слева от дверей было заполнено. Из двух садху слева от них один был гуру, а второй – его учеником (челой).
120
Мурти – образ, лик, лицо, ипостась; изображение, статуя или символ божества.
– Рамгири, приготовь чилам, – приказал гуру своему челе грубым властным тоном.
– Сейчас, махарадж-джи, – кротко откликнулся чела. Чела развязал заплечную сумку и извлек из нее два маленьких мешочка, а также чилам – глиняную курительную трубку в виде конуса, моток пальмовой веревки и спички. Из одного из мешочков он достал спрессованный комок зеленых листьев – ганджу (марихуану) и, любовно положив его на левую ладонь, обильно смочил водой из лоты. [121] Удалив семена и отжав лишнюю воду, он раскрыл второй мешочек и, засунув туда пальцы, вытащил внушительную порцию сухого желтого табака. После этого он смешал табак и влажную ганджу на левой ладони.
121
Лота – металлический сосуд для воды, бессменный атрибут бродячих отшельников.
Слепив из смеси небольшую лепешку, он положил ее на бедро, потом отрезал кусочек кокосового волокна, свернул его в кольцо и поджег. Пока тот горел, он набил чилам смесью ганджи и табака. Красное колечко тлеющего волокна он ловко подцепил пальцами и поднес к устью трубки.
– Махарадж-джи, – позвал он своего гуру, который успел затеять оживленную беседу с другим садху, подтянувшимся с «левой» линии при виде активных приготовлений к курению ганджи. Чела протянул чилам своему гуру.
– Тупица, где мой сафи? – прорычал гуру, и его глаза налились кровью. – Как ты смеешь предлагать мне чилам без него, дурак?
Сафи – это маленький кусочек ткани, которой прикрывают курительную часть трубки. Как напуганный зверек, чела принялся искать лоскут, и все это время гуру пылал гневом. Наконец, он выудил его из сумки и едва успел смочить, как гуру выхватил его у него из рук и обмотал вокруг узкого конца трубки. Но прежде чем поднести ее ко рту, он резким и визгливым голосом пропел традиционный гимн, призывающий Шанкару, Владыку Кайласа: «Бом – бом – Махадев – Кайласпати – Боланатх – Шанкер» [122] и т. д., после чего зажал трубку в губах и сделал длинную затяжку, сопровождаемую резким шипящим звуком. Опустив чилам, он выдохнул струю дыма, выпятив губы вверх, совсем как паровозная труба, извергающая клубы копоти.
122
«…Всевышний, Владыка Кайласы, Всемогущий, Всеблагой…»