По рукам и ногам
Шрифт:
Судя по состоянию приговоренной, долго она не продлится.
– Открой пасть свою, блядь, – рявкнул палач, так тряся ее за плечи, словно в кого-то из них вселился, как минимум, Дьявол.
Такое «ужасно увлекательное» зрелище – смотреть, как мужик в рот имеет полумертвую рабыню. И почему еще хозяин «Шоколада» до сих пор у себя платные просмотры не организовал? За день разжился бы до Ланкмиллерского уровня…
Тем временем палач с увлечением размазал сперму девчонке по лицу, и волосы ее облил чем-то прозрачным, я только потом
Надорванные крики стихли. Пламя под ботинками палача – тоже. Оно еще не успело сильно разгуляться, и только опалило щеки. Я старалась не смотреть ни на кого из толпы. Не знаю почему, но чувствовала, что была не в силах. Не выдержала бы, и все. Я вообще лишь только под ноги смотрела, стараясь не замечать ни запах паленого, ни крови. Ни хруста заламываемых рук не слышать.
– Ну что?! Сожалеешь ли ты о том, что оставила хозяина своего? – он вновь принялся говорить, ботинком вдавливая лицо подсудимой в тротуар. – Нет в мире никого милосерднее. Он бы никогда с тобой так не поступил, ни за что… – она ему не отвечала, потому что, на самом деле, и смысла не было. – Сейчас фокусником у нас станешь! Несите саблю.
Только не говорите, что он это серьезно. Пальцы мои заледенели в пару секунд. Лезвие ослепительно сверкало на солнце.
– Глотай, ну! – насмешливо взревел палач, и вслед за ним взревела толпа.
Лезвие вошло сразу по самую рукоять.
Я, покачиваясь, словно пьяная, и с трудом подавляя приступы тошноты, села на бордюр в какую-никакую тень от деревьев, опоясывавших площадь. Наверное, еще часа полтора в норму не приду. Такая безграничная, бессмысленная жестокость…
Между казнями перерыв каждые минут пятнадцать-двадцать. Безумно хорошо, что мне этого хватило, чтобы убраться. Руки трясутся до сих пор вот…
Над головой буднично-строгим тоном послышалось:
– Проверка документов. Ваши, пожалуйста.
Я медленно подняла лицо, по ходу соображая, чего от меня хотят, и каких масштабов эта трагедия. На все еще ватных ногах, я встала и сообщила мрачно:
– Нет у меня никаких документов.
Можно бы и бежать, но толку. Здесь такая толпа, и на каждые десять человек – один-два полицейских. Заранее обречено на провал.
– Тогда… – усатый мужчина в форме сдвинул брови.
Я глубоко вздохнула, медленно осознавая, что мне конец. И тут на ум пришла совершенно безумная идея, еще более, наверное, обреченная, чем первая была. Я судорожно огляделась и схватила из толпы за руку первого попавшегося парня.
– Опачки, а вот мой хозяин! Ах, господин, я уже заждалась!
Он посмотрел на меня такими несчастно-ошалелыми глазами, каких я в жизни еще не видела.
– Вот этот? – полицейский недоверчиво ткнул пальцем в избранного мною кандидата.
– Да! – жарко кивнула я, цепляясь за кандидатскую руку так, будто всю жизнь только
– И вы это подтверждаете? – было уже к «хозяину» обращено.
– Да… – со всей обреченностью мира пискнул новоиспеченный, – так и подтверждаю…
– Почему оставляете вещи без присмотра?! Проверка документов сейчас идет! Опасно! Отвернулись – а их уже нет!
– Уж и в туалет сходить нельзя, – а кандидат, видимо, во вкус вошел, картинно закатывая глаза.
– А ваши документы?
Раздраженно вздохнув, парень полез в карман и темно-красную корочку протянул усатому. Я даже на цыпочки привстала, чтоб посмотреть. М-марко Бьянки? Не знаю такого, да и непохоже, что он известный. Отлично.
– Н-ну ладно, – полицейский кинул на нас подозрительный взгляд и отошел.
– Сумасшедшая! Без головы! – сразу же накинулся на меня «хозяин». – Ты б еще меня пиренейской прямоходящей макакой обозвала! Вот это воображение! Ненормальная! Что мне тебе с тобой делать?!
– Раз взялся помогать, так уж помогай до конца, – хмуро проворчала я, переминаясь на месте.
Марко только воздуха набрал, чтоб очередную тираду гневную выдать, но его заглушил мой урчащий живот.
– Ой… – я мигом краской залилась, а он рассмеялся и вздохнул.
– Ну ладно уж. Пойдем, хоть накормлю тебя.
Я улыбнулась. Значит, кто-то все-таки человек.
– Все в толк не возьму, вот как они поняли?
Кафе было тихое и уютное, с плетеными стульчиками и видом на парк. Ну, точнее, заведение само на возвышении находилось, а парк – далеко внизу. В том была его прелесть и примечательность.
Я, болтая под столом ногами, доедала шестой кусок пиццы с сыром и размышляла вслух.
– С чего этот усатый взялся именно ко мне подойти? Чутье у него супер-сильное или это случайность такая дурацкая вышла?
– Шутишь что ли? – Марко высоко поднял брови, будто я над ним сейчас издеваюсь открыто.
– Не-е-ет…
– У тебя вся шея в синяках и засосах, да и запястья не лучше, – мрачно сообщил он. – Абсурдом было бы к тебе не подойти и не спросить документы.
– Мх!.. – я с силой хлопнула себя по лбу.
Это ж надо было так просчитаться. «Если буду вести себя естественно, никто не заподо-о-озрит…» Дура! Вот же моя визитная карточка, прямо на лицо! Эх, Кэри, хорошо постарался. Усложнил мне задачу до невозможного.
Я исподлобья глянула на Марко, тихонько пытаясь потянуться к седьмому куску. Рабы вообще разные бывают по роду деятельности, но относительно моего глупо было бы сомневаться, особенно после его тонкого замечания.
Так это странно: сижу в кафе, объедаюсь с человеком, о существовании которого я часа два назад даже не подозревала. А он исподволь изучает карту моих постельных утех, вплоть до каждого грубого поцелуя. Только интересно, чем сейчас мучитель занят? Ищет меня самостоятельно или уже Генриха с цепи спустил? Если второе, то плохи мои дела.