По Северо-Западу России. Том I. По северу России
Шрифт:
К семи часам утра путники подъезжали к Повенцу, сделав почти 200 верст в семнадцать часов времени. Повенец, лежащий в углу, образуемом заливом Онежского озера и быстрой, бегущей по камням речкой Повенчанкой, представляется с северной стороны далеко не так миловидным, как с южной, со стороны озера.
Повенец — один из замечательнейших городов России: это один из самых богатых и незапутанных в своих делах городов. Жителей в нем всего 482 мужчины и 348 женщин; но доходы города, владеющего большим количеством земли и сдающим за богатую арендную плату лесопильный завод, достигают замечательно крупной цифры 97.650 руб., расходов всего 62.988 руб., и поэтому финансовое положение Повенца одно из самых радужных, — как в прямом, так и в переносном значении слова. Неудивительно, что запасный капитал его достигает 146.924 руб., и долгов у него нет. Подобного положения поискать не только в России, но и во всем свете. Если принять в расчет будущее, которое, вероятно, принесет с собой прорытие Беломорского канала от Повенца на север, то маленький городок, в котором жителей менее, чем публики на любом представлении в Большом театре, может только радоваться; спаси его Господь от всяких предприимчивых радетелей и деятелей. Петрозаводск, столица Олонецкой губернии, имеет полное право завидовать Повенцу: доходы его — 37.000 руб., расходы — 37.000 руб., запасного капитала — 5.000 руб. Как не позавидовать? Вот бы обратить в пригород.
При Борисе Годунове Повенец уже был селом, известным под именем «пристань» или «рядок»; а когда село это появилось на свет — неизвестно; с 1784 г. село обратилось в город и заменило в своих обязанностях Поданск. При Павле I город упразднен, при Александре I восстановлен. Здесь, в 1701 году, спущены были в Онежское озеро два фрегата, перевезенные Петром I посуху из Белого моря. Развалины чугуноплавильного и железоделательного завода тоже напоминают о Петре! Остатки петровских доменных печей находятся за рекой Повенчанкой; имеются следы двух печей; камни их простеклянились насквозь, так что нельзя не заметить, что Петр I не дремал и здесь плавил чугун вовсю. Невысокие развалины обнесены заборчиком, поросли зеленью, и шумливая Повенчанка, бегущая совсем подле, нарушает их вечное молчание своей вечной говорливостью. В соборной церкви имеется икона святых Петра и Павла, пред которой Петр I служил молебен по случаю избавления его от бури на озере; он вернулся, застигнутый бурей, от острова, который с того времени называется «Воротным». Для великого Царя поговорка: «Повенец — миру конец», конечно, не существовала, потому что он побывал на севере далеко за этим концом. Лучшие, чем теперь, времена проходили над живущим Повенцом, когда шла тут заводская работа; лучшие времена должны непременно проглянуть и в будущем, когда состоится, наконец, проведение Беломорского канала. Насколько безвременно погиб на восточном краю нашего Севера Екатерининский канал, настолько же трудно появление этого нового, совершенно необходимого водного пути. Не только десятки тысяч пудов трески, сельдей, трескового жира и ворвани, идущие в Петербург кружным путем, на Бельты и Зунд, с нашего Северного моря, пошли бы здесь, но и обратно, товары и хлеб, необходимые Поморью, потянулись бы каналом, идя из Петербурга. Если Петр I перетащил посуху два фрегата от Нюхчи до Повенца, то что же будет значить пройти каналом десяткам миноносок, со всякими торпедами, в вечно открытое нам Северное море, если это будет нужно? Это стратегическое соображение — далеко не пустая фантазия.
О прорытии канала в Олонецких лесах, хотя и не для соединения с Белым морем, а для сплава леса, ходатайствовал еще купец Громов в 1848 году. О соединении Повенца с Сороками на Белом море постоянно ходатайствовали губернаторы, земство, поморы, частные предпринимателя; императоры Александр I, Николай I, Александр II были расположены к этой мысли, а канала все-таки нет. Геологические изыскания произведены были очень тщательно Иностранцевым по так называемому пути соловецких богомольцев, пути древнему, много раз исхоженному. Богомольцы двигаются от Повенца вдоль Долгих озер; тут постоянно выступают крупнозернистые красные гнейсы, т. е. кристаллические породы, вслед за наносным растительным слоем. Богомольцы двигаются по самому высокому месту гор на 430 футов над уровнем Белого моря и 168 футов над Матко-Озером. По сторонам пути их тянутся целые системы моховых болот и озерков, лежащих одно выше другого, и между ними виднеются опять-таки красные гнейсы, напоминающие французские «бараньи лбы»; шрамов ледяного периода на них незаметно; местами попадаются наносы с валунами, образующими иногда огромные скопления красноватых и серых гнейсов. По мнению Иностранцева, обойти хребет Масельгу можно очень удобно. Из порогов самый значительный Ольховец, на реке Телекинской, падающей на протяжении 44 верст на 116 футов. Самое большое озеро Выг лежит на песках, почти без всяких обнажений; на нем островов «двумя больше чем в году дней»; все они состоят из наносов и имеют то же направление, что и Сельги.
Дальнейший путь богомольцев идет от деревни Койницы на деревню Варнихи, Черным Волоком, то взбираясь на Сельги, то опускаясь к моховым болотам. Валуны попадаются до трех аршин длиной; самые высокие точки пути лежат на 618 фут. над Белым морем. Сумозеро тоже изобилует островами, а река Сума — порогами; у самого Сумского посада те же валуны, пороги и те же обнажения красных и серых гнейсов.
Путь для устройства водной системы вполне возможен; изыскания 1869, 1870 и 1874 годов доказали это. Проектированное направление следующее: Повенец, Повенчанка, Узкое озеро, Воло-озеро, как раздельный пункт, Матко-озеро, река и озеро Телекинские, Выг-озеро, Выг-река. Длина всего пути была бы 219 верст, причем каналы имели бы только 40 верст. Раздельное Воло-озеро поднимается над Онежским на 31,5 сажени, над Белым морем — на 51,72. Эти падения предположено распределить на полсотни шлюзных камер; технических трудностей не предстоит никаких. Стоимость составила бы около 8.000.000 руб. Любопытны некоторые геологические,ботанические и геодезические сведения, касающиеся этого края. Онежское озеро лежит на 276 фут. выше Белого моря и на 240 фут. выше Балтийского. Этой разницей уровня обоих морей очень хорошо объясняются постоянные течения, существующие в Зунде и Бельтах. На основании исследований каменных пород и флоры можно утверждать с большим вероятием, что когда-то, в доисторическое время, Белое море было соединено с Балтийским, и наши оба большие озера, Ладожское и Онежское, составляли с ними одно целое. Ледовитый океан и Балтийское море были тогда одним и тем же водным пространством, а на том месте, где теперь Зунд и Бельты, высились скалы, и соединения Балтийского моря с Немецким не существовало.
Проектируемый Беломорский канал, который соединит то, что разрушено геологическим переворотом, один из вопросов, стоящих на очереди. В 1882 году министр путей сообщения внес в комитет министров записку, которая была выслушана комитетом министров, вполне согласившимся с её основаниями и с необходимостью возможно скорого осуществления проекта, и журналом 31-го августа все обстоятельства этого дела доведены до сведения государя императора, удостоившего их рассмотрением 11-го сентября. Устроится ли этот путь на средства казны, дано ли будет предпочтение акционерным основаниям — дело второстепенное. Верно то, что для нашего Севера, для промыслов Поморья, для лесных и минеральных богатств Олонецкого края, для стратегических соображений общегосударственного характера, возникновение давно ожидаемого Беломорского канала более чем желательно. Дело не в том, что в течение шести месяцев будет он лежать подо льдом, дело — в остальных шести месяцах. Если северная природа в шестинедельный срок поднимает траву, дает цвет и производит семя, то не будет ничего удивительного в том, что и Беломорский канал последует её примеру и в короткий срок навигации даст все то, чего от него ожидают. Спорным мог бы быть вопрос о том: не удобнее ли железная дорога, хотя бы узкоколейная; но здесь существенными аргументами явятся лишняя перегрузка, громоздкий характер грузов — руда, хлеб, лес, и большинство мнений склонится в пользу канала. Сообщают, что олонецкому губернатору из Финляндии был представлен характерный проект о соединении железной дорогой Выборга с Кемью прямым путем. Для Финляндии это, конечно, были бы выгодно, но что сказал бы на это наш исконно-русский Олонецкий край, для которого стальные рельсы Выборгского пути были бы смертельным ударом, направив грузы всего нашего Северного края, Белого моря и Поморья не так, как следует, не по адресу. Олонецкий край от такого удара не поправился бы никогда...
Соборов в Повенце два: старый, времен Бориса Годунова, обязанный своим возникновением в 1600 году новгородскому купечеству и схимонаху Анфиму, и новый. Оба собора деревянные, во имя Петра и Павла, и стоят рядом на самом берегу залива. Старый собор, ветхий, очень характерен своей малостью и грузной, шестигранной шатровой шапкой; колокольня его снесена была для очистки места новому собору. Икона Петра и Павла — та самая, пред которой молился Петр I. Имеется налицо и несколько икон, писанных в несуществующих уже раскольничьих монастырях Данилове и Лексе. В Повенце заслуживают также внимания земская больница, богадельня и находящаяся тут же общественная земская библиотека.
Около семи часов вечера путники оставили Повенец на пароходе «Онега». Вид на Повенец с озера не лишен миловидности, и им пришлось долго любоваться, потому что выбраться из речки Повенчанки в открытую воду довольно длинным пароходом было нелегко; он почти касался бортами амбарчиков, стоящих в воде наподобие сумских. У самого выхода в озеро, подле лесопильного завода, окруженного лавами бревен, лежит пять небольших зеленеющих островков; городок расположен так низко, что кажется выступающим прямо из воды. Очень красив был вид на зеркальную гладь Онежского озера в вечернем освещении; множеством более или менее близких силуэтов обозначались его берега и острова, изрезанные в северной части неисчислимым количеством бухт: вдали, вправо, виднелись Петрозаводские горы, к которым путники направлялись. согласно намеченному маршруту, предположено было посетить Петрозаводск вторично, и оттуда уже проехать поперек Онежского озера в Пудож, — последний город, предстоявший посещению в этом путешествии.
На Онежском озере с 1874 года производятся тщательные промеры; из 7.000.000 кв. верст его поверхности снято уже около 4/5 , включая в то число и самые трудные части, бессчетные губы и островки северной половины; в этой части озера промеры делаются на каждых пятидесяти саженях, в южной на сто саженях, так что карта, имеющая быть изданной, будет относиться к числу самых точных и подробных. Определено сорок пять астрономических пунктов. Насколько в этом отношении наше знакомство с гораздо более обширным Белым морем плохо, видно из того, что на нем таких пунктов определено пока что только десять.
Вечер был исключительно хорош. От Повенца до Петрозаводска водой 172 версты. Двигаясь по озеру, убаюканному полнейшим серебряным штилем, путешественники с палубы видели издали Шунгу, знаменитую своей ярмаркой; судно проходило недалеко от Палеостровского монастыря, известного самосожжением в нем 2.000 раскольников; виднелась также деревня Кузаранда, населенная большей частью плотниками, и на её счет немного позлословили, объяснив, что кузарандцы по существу недоверчивы и что они для обеспечения друг от друга изобрели особого рода хитрые замки, которые у них в деревне повсюду виднеются. В этих же странах, в Толвуйском погосте, по повелению Бориса Годунова, около 1601 — 1605 годов, заключена была супруга Феодора Никитича Романова — инокиня Марфа, мать царя Михаила Феодоровича. Следы терема и самое местонахождение, конечно, исчезли, но две недалекие деревни называются и теперь Ближнее и Дальнее Царево: их посещала отошедшая в вечность инокиня.
Количество островов в этих частях Онежского озера очень велико и все они густо поросли темно-зелеными хвойными лесами, отражавшимися своими острыми, бахромистыми вершинами в штилевавшей серебряной воде. Островов и бухт тут столько же, сколько озер и горных кряжей на матерой земле Олонецкого края. По розовой глади след парохода не исчезал, а, расходясь по двум линиям, обозначался настолько, насколько видно было воды. Кое-где взламывал их подвернувшийся островок. Бросили ненадолго якорь у Ивановских островов. К десяти часам утра пароход был в Петрозаводске, откуда направился в Пудож.