По следам героев
Шрифт:
— Много, господин офицер. Большинство.
— Кто они? Рабочие? Или…
— Наш полк формировался в Бухаресте, его костяк составляют рабочие консервного завода.
— Хорошо. Рабочие бывают более организованными. Для нас это ещё один козырь, большой козырь. Я не сомневаюсь в успехе нашего плана. Рискнём, замполит?
Командир полка приказал привести остальных пленных. Когда они сгрудились у двери блиндажа, Исхаков начал излагать свой план румынскому офицеру. Он сказал, что все пленные будут отпущены по своим частям, объяснил, что они там должны делать.
Воцарилась тишина. Пленные и представить себе не могли, что им предложат такое. Они рассчитывали дожидаться конца войны где-нибудь в тылу России. А теперь им предлагают снова возвращаться в осточертевшие окопы, снова лезть в адское пекло войны. Впереди русские, сзади немцы. Сильны и эти и те. Хорошо, если русские разнесут немцев в пух и прах, как обещают. А если не выйдет?.. Немцы ведь тоже не младенцы. Сидят в железобетонных дотах. А их техника, танки, которых так просто не одолеть!..
Пленные, понурив головы, молчали. Они колебались. Это было ясно как день. Сейчас требовалось нечто такое, что убедило бы их в правоте Исхакова, хоть немного просветлило их головы, замороченные фашистской пропагандой.
Издали донёсся какой-то гул. Он с каждой минутой нарастал, становился всё громче, громче. Над блиндажом на бреющем полёте с рёвом пронеслись наши штурмовики — знаменитые Илы.
— Сейчас дадут жару фрицам! — как бы невзначай заметил замполит.
Пленные по-прежнему молчали.
Наконец румынский офицер нарушил тишину.
— Хорошо, я согласен вернуться к своим, — сказал он и, повернувшись к солдатам, начал что-то объяснять им на своём языке. Солдаты, только что молчавшие, словно воды в рот набрав, зашумели, загалдели, будто гуси, в стаю которых швырнули камнем, начали горячо жестикулировать. Но вот всё успокоились. Офицер повернулся и сказал, что румынские солдаты готовы принять предложение господина русского полковника.
— Когда пойдёте с белым флагом, немцы могут открыть огонь. Не паникуйте, ложитесь. Мы прижмём их «катюшами». А там пустим танки. Ну идите, — Исхаков хлопнул румынского офицера по плечу. — Послужите ради скорейшего освобождения своей родины.
Пленные привели себя в порядок, им было возвращено оружие, затем сапёры под покровом ночи проводили их по проходам в минных полях на ничейную землю.
Едва наметилась заря, Исхаков был уже на наблюдательном пункте. Он внимательно осмотрел в стереотрубу вражеский передний край. Там не было заметно никакого движения. Он связался по телефону с командиром дивизии и сообщил, что согласованная с ним операция начала осуществляться, но пока результатов нет. Комдив сам был решительный человек и в своих подчинённых любил решительность и готовность идти на обоснованный риск. Поэтому, когда полковник Исхаков доложил ему о своём плане, он сразу одобрил его, лишь заметил, что всю мощь огня артиллерии нужно сосредоточить на позициях немецких частей, расположившихся позади румын. Это, во-первых, не даст гитлеровцам поднять голову, а во-вторых, заставит румын отбросить все сомнения.
В назначенное время наша артиллерия открыла ураганный огонь. На позициях немцев вздыбилась от разрывов земля, весь горизонт заволокло дымом. Артподготовка продолжалась два часа. Вслед за ней пошли танки. А затем раздалось могучее «ура!» — это поднялась наша пехота. С румынских позиций по наступающим советским частям не было произведено ни одного выстрела. Находящиеся на переднем крае полки Третьей румынской армии в полном составе сдались в плен…
Вскоре Советская Молдавия была полностью освобождена от гитлеровских захватчиков. Наши войска вступили на территорию Румынии. Части румынских войск, перешедшие на нашу сторону, объединились в армию освобождения и начали воевать против Германии.
А 13-й гвардейский воздушно-десантный полк, участвуя всё в новых и новых операциях, перевалил через Карпаты, вместе с другими соединениями освободил множество городов и сёл. И немало солдат и офицеров полка отдали свои жизни ради того, чтобы в небе Румынии засияло солнце свободы.
Тем временем советские войска перешли границу Венгрии — последнего союзника гитлеровской Германии. Фашистское командование, стремясь приостановить наступление советских войск на Берлинском направлении, решило оказать в Венгрии жестокое сопротивление и сосредоточило здесь большие силы.
Начались кровопролитные сражения. Не имея возможности вести наступательные операции на широком фронте, противник наносил мощные контрудары на узких направлениях. В результате одного из таких ударов врагу удалось поставить в тяжёлое положение нашу 53-ю армию и конный корпус генерал-лейтенанта Плиева. Целую неделю с переменным успехом шли упорные бои. Немцам всё-таки удалось замкнуть кольцо окружения вокруг конного корпуса. Но на помощь окружённым советское командование наряду с другими частями бросило и 13-й полк. Гвардии полковник Исхаков на шестидесяти автомашинах смело ворвался в тыл врага. Сильная подвижная группа намного облегчила положение окружённых. Планы гитлеровцев сорвались.
Нанося один за другим сокрушительные удары, советские войска всё дальше и дальше теснили врага. В ночь на 24 октября два батальона полка Исхакова, благодаря быстрым и решительным действиям, без всяких потерь форсировали реку Тиосу. Своим огнём они прикрыли переправу остальных частей полка, всей дивизии. Затем полк опять поднялся в наступление.
И где бы ни приходилось воевать гвардейцам десантникам, они всегда были свидетелями безграничного мужества, отваги и воинского мастерства своего командира. Раненый, контуженый, полковник до тех пор оставался на своём посту, пока в этом была необходимость, и своей стойкостью и самоотверженностью вдохновлял бойцов на ратные подвиги.
Великий праздник Победы полк встретил в столице. Чехословакии Праге. К тому времени на груди славного сына советского народа гвардии полковника Зинатуллы Гиниятулловича Исхакова сияла Золотая Звезда Героя Советского Союза. Это высокое звание было присвоено ему Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года.
Гвардии рядовой Даутов
Видели вы когда-нибудь столько золота на деревьях? Искандера уже который раз так и подмывает задать этот вопрос своим товарищам. Ему кажется, что они, месяцами не вылезавшие из окопов, пропитанные едким запахом пороховой гари, на каждом шагу встречаясь со смертью, начали черстветь душой. Но Искандер не задаёт такого вопроса. Стесняется. Если бы Искандер мог передать то, что творится у него на душе при виде эдакой красоты, разве не расшевелил бы он Рима, своего боевого друга? В последнее время с ним творится что-то неладное. Чуть свободная минута, заберётся на тачанку и лежит. Слово скажешь, будто не слышит, попросишь что-нибудь сделать — начинает сопеть носом. Равнодушный стал, ничто его не трогает. Это всё война. Это она, проклятая, так меняет людей.
— Рим, проснись. Слышь, проснись, тебе говорят! Глянь на этих красавиц! Словно на праздник нарядились!
— Ну и что?.. Стоило будить из-за такой ерунды.
— Да ты погляди как следует. Ведь на самом деле красавицы!
— Нашёл о чём говорить. И так тошно.
Рим перевернулся на бок, демонстративно выставив Искандеру давно не стриженный затылок. Но в следующую секунду вскочил и, даже не глянув на друга, крупными шагами подался куда-то.
За лесом, вдалеке, глухо рокочет канонада. Это говорит передовая. На Киевско-Черниговском направлении идут упорные бои. Фрицы там настроили всяких укреплений, пытаются остановить наступление наших войск. Только ничего у них не выйдет. Красную Армию теперь уже не сдержишь!