По следам Грааля

Вейс Амаранта

—Нравится вам или нет, но эта женщина способна помочь.

Вся враждебность Марко схлынула, уступая место чему-то другому. Выслушав, зачем он пришёл, я убедилась, что все домыслы Фабьена правдивы. Неизвестность тяготила сердце мужчины, мешая крепко спать по ночам. Чувства к дочери побудили наплевать на осторожность, переломить гордость и последовать за незнакомцем в алом костюме.

Карты согревали ладони, подсказывая какую именно стоит достать. Марко затаил дыхание.

Девятнадцатый аркан. Солнце.

— Ваша любовь протянута красной лентой. Время и расстояние не истончили нить. Она

никогда не винила вас, Марко.

Восьмёрка кубков.

Лицо покалывало, как всегда бывало из-за Фабьена. Пытался ли он так донести что-то или просто разглядывал?

— С Бьянкой всё в порядке, как и с вашим внуком, —я не ведала, как всё это повлияет на Марко, но говорила всё, что чувствовала. — Жизнь вечного путника полна невзгод, только если ступать по пути в одиночестве.

Я сомневалась, что он примет мои слова за истину. И всё же Марко выдохнул с облегчением. Он зарылся пальцами в волосы, крепко зажмурился, а затем вперился в меня широко распахнутыми глазами.

—Настало время вернуться домой, — сипло пробормотал он, что-то прикидывая в голове.

Кончиками пальцев Фабьен придвинул расшифрованный текст историку:

—Что ж, мягкой дороги, Марко. Однако прежде выполните часть уговора.

Мужчина задумчиво огладил бороду. Что-то происходило. Плечи историка больше не были опущены, глаза не казались тусклыми и безжизненными. Уверена, мой напарник тоже это ощущал.

— Легенд о Граале бессчётное множество, но вас, как и их интересует именно эта. Впрочем, после увиденного это уже не кажется чем-то удивительным. Однажды ко мне пришёл человек из церкви. Он был заинтересован в моих трудах и на протяжении многих лет спонсировал все экспедиции. Я объездил весь мир, по кусочкам собирая сведенья, которым, поверьте, нет цены, — Марко так и не притронулся к листу. Избегал его, словно тот был ядовитой змеёй. — Я два года бился над этими строками. Будь проклят день, когда я всё же разгадал их.

«Нам понадобился магический артефакт, чтобы сделать это. Как же ему удалось найти ответы?». Я почти спросила об этом, но историк уже продолжил рассказ.

— Как только я поведал о содержимом, тот человек «порекомендовал» всё забыть. Оставить работу всей жизни и просто забыть! — темперамент мужчины наконец выбрался на волю. Историк активно жестикулировал, иногда используя ругательства на итальянском. — Конечно же, я был против. Но вскоре стало ясно, что все угрозы — не шутки. Они начали следить за моей семьёй. Я не мог подвергнуть дочь опасности. Уговорив её уехать в другое место, я покинул дом. Покинул мою Бьянку. И из-за чего? Из-за какой-то несуразицы на древнем языке.

—Ну-ну, если бы вы действительно считали так, то упомянули бы имя женщины, которой принадлежат эти слова.

Марко стушевался, и я поняла, что Фабьен попал в точку.

—Почему вы не сказали им имя?

—Потому что хотел выяснить, кто она, и почему её пророчество так важно.

В горле пересохло от волнения. Неужели Марко узнал что-то про Альсинию?

На улице неожиданно стало слишком оживлённо. Фабьен подошёл к окну, но встал так, чтобы его не было видно с той стороны. Несколько секунд он напряжённо всматривался вниз, а потом спокойно вернулся на место.

—Два крепких парня устроили драку. Их пытаются разнять.

—Ты разглядел лица?

—Да, — Фабьен закинул ногу на ногу, обхватил острую коленку и снисходительно улыбнулся. — Марко, у нас мало времени. Не пора ли перейти к сути?

—Я готов рассказать всё, но только если вы поможете добраться до дочери.

Историк пытался занять ведущую позицию, но если Фабьен и был недоволен сложившейся ситуацией, то не показывал этого.

—С минуты на минуту, в номере появятся люди. Люди не из церкви, поэтому паниковать не стоит. Вас начнут расспрашивать. Старайтесь не лгать, но уклоняться от прямых ответов. «Вы сильно скучаете по дочери, вот почему вам приятно проводить время с Софьей» — пусть это станет основным мотивом. Я свяжусь с вами позже, и мы ещё раз обсудим сделку.

Мне не понравилось,что он забыл упомянуть и о моём участии в переговорах, однако, ведьмак в очередной раз предвосхитил события. К нам пожаловали гости.

???

Эйр мялась на пороге. Вежливо дождавшись приглашения, девушка вошла, а следом за ней промаршировал Фридрих. Немец уступал брату в росте и ширине, но не в воспитании. Ведьмак не пытался наседать, но всё же засыпал нас вопросами.

Покончив с завуалированным допросом Марко, Эйр вызвалась проводить историка. Если дискомфорт имел бы оболочку, наверняка, он выглядело бы в точности, как я и этот парень наедине.

Фридрих недовольно хмурил светлые брови, на его щеке красовалась ссадина, что наталкивало на логичные выводы о том, кто дрался под окнами моего номера. Отвлекающий манёвр?

«Скажи уже хоть что-нибудь!» — я едва не завыла от отчаяния: лучше бы он спорил со мной, как Вигвар. Однако совсем скоро я пожалела, что хотела разговоров с ним.

— Мы ведь в одном ковене. Так не поступают.

Это было так неожиданно, что я немного растерялась.

—Как?

—Как минимум не действуют за спиной друг у друга. Ты уже потеряла ковен. Хочешь испытать это вновь?

Мерзкое чувство мгновенно опутало своими скользкими щупальцами. Сделав глубокий вдох и проигнорировав болезненный укол от слов Фридриха, я рассмеялась. Громко. Издевательски. Словно сумасшедшая.

Пусть катится в Тартар со своим осуждением.

???

Два циферблата на бежевых башнях центрального вокзала Праги демонстрировали одно и то же время, точное вплоть до секунд. Здание, как и большинство зданий в Чехии, напоминало замок, который поблескивая на солнце, величественно возвышался над узенькими улицами. Чем ближе ты подбираешься ко входу, тем сильнее тебе кажется, что всё то множество фигур, высеченных прямо в камне, следят за каждым шагом зевак, проходящих мимо.

Два дня после встречи с Марко, я терялась в догадках, и вот вчера ночью Фабьен выслал адрес и номер поезда, отправляющегося сегодня утром. В запасе оставалось около сорока минут, но на перроны уже стекались пассажиры, образуя единую толпу. Скрипы колёсиков от чемоданов, чешская речь и стук работников вокзала сливались в общий гам, который к удивлению казался приятным.Как и в любом подобном месте воздух полнился запахами историй: горечью расставаний и восторгом долгожданных встреч.

Волосы липли к шее: из-за навесного стеклянного купола духота ощущалась в разы сильнее. Марко приходилось часто снимать очки и вытирать лицо платком. Мы сухо поприветствовали друг друга и больше не обменялись и словом. Так мы простояли минут десять, не дольше, однако из-за глухого молчания казалось, что прошла вечность.